Ненастоящий полковник

Усатая морда сделалась крайне задумчивой. Видно Грек кумекал, что еще могло пропасть из квартиры. Потом сказал, так до конца и не перебрав все в памяти:

– Так, вроде, все цело. Холодильник, телевизор, на месте. Да и гардероб с диваном…

– И то хорошо, – успокоился Федор за то, что новых просьб не последует. Увидев, как сразу повеселела кислая физиономия Грека, спросил раздраженно:

– Ты чему радуешься? Тому, что обул меня на «штуку»?

– Да не, – махнул рукой Грек. – Это моя ошибка, мне и расплачиваться, – деловито сказал он. А Федор уместно заметил:

– Но пока что пришлось расплатиться мне. Для меня эта «штука» тоже не лишняя. В следующий раз будь, поумней.

– Буду, – пообещал Грек и тут же переключился на другое: – Только я не об этом хотел сказать. Вот, – он положил на стол перед Федором распечатку фоторобота с изображением лица мужчины.

Федор посмотрел.

– Это что за рожа?

Ваняшин спрыгнул с подоконника, подошел к столу.

– Дайте-ка и мне поглядеть?

Федор передал ему распечатку и вопросительно уставился в черные глаза Грека, ожидая от того подробных разъяснений.

– Я вчера не сидел, сложа руки, – сказал Грек, а Федор, вспомнив, как его обула ночная «бабочка», улыбнулся, по достоинству оценивая ее опыт. Вряд ли бы Грек расплатился с ней за приятно проведенные минуты. Когда он, уморившись, придремал, она сама взяла то, что ей причиталось. Правда, там, в бумажнике оказалось немного лишнего. Хотя по этой жизни лишнего не бывает. Просто Грек лопухнулся.

– Да мы уже поняли, куда ты тянул свои ручонки, – подковырнул Федор Грека. Но смущения на его лице на этот раз не заметил.

– Да нет, Николаич. Это совсем не то. Понимаешь, вчера я решил прогуляться до ювелирного магазина, – сказал Грек и замолчал.

– Это еще зачем? – спросил Туманов, с интересом заглядывая в черные, плутоватые глаза капитана. Тот не знал, куда их спрятать. Не скажешь же вот так, что ему понравилась заместительница Романовского и как у влюбленного юнца, вдруг вспыхнуло желание ее увидеть. Во-первых, возраст далеко не юношеский. А во-вторых, глупо вот так ни с того ни с сего, сломя голову бежать на другой конец Москвы, только для того, чтобы посмотреть на нее и как отверженному корнету возвратиться восвояси. И Грек решил схитрить. Сказал:

– Помнишь, Николаич, я говорил тебе вчера, что в смерти Романовского без женщины не обошлось?..

Припоминая вчерашний разговор, Туманов покачал головой.

– Опять ты за свое? Вот дались тебе женщины.

Грек подвинулся вместе со стулом поближе к столу и ткнул пальцем в распечатку.

– Как ты думаешь, кто это? – спросил Грек, выжидающе глядя на майора Туманова. Федор задумчиво хмыкнул, потом признался:

– Ну, я не знаю.

– Вот именно, что не знаешь, – неодобрительно произнес Грек. – А это, между прочим, довольно известный подмосковный авторитет Сергей Шаров, с погонялом Шарик.

– Ну и что? – пока все то, о чем не договаривал Грек, до Федора не доходило. В его понятии, Грек не был шибко гениальным, но иногда само собой получалось, что его рассуждения оказывались недалекими от истины. Возможно, как раз сейчас был похожий случай.

– А то, что этого человека вчера вечером я видел сидящим в машине Зотовой возле ювелирного магазина. И призадумался я тогда, братцы, что связывает, вроде бы законопослушную гражданку Зотову и крупного криминального авторитета, недавно отчалившего из мест весьма отдаленных, – Грек замолчал, ощущая себя полководцем на белом коне, когда все внимание бравого войска нацелено только на него и чутко улавливается каждое произнесенное им слово. Он посмотрел сначала на Туманова. Удовлетворенно крякнул. Потом на лейтенанта Ваняшина. Этот сидел рядом и, уставившись в угол майорского стола, ковырял ногтем отколотую щепочку. Глядя на него, Грек вздохнул и, испытывая необходимость продолжить, заговорил:

– А то, что вышеупомянутая гражданка, очень заинтересована в смерти Романовского. Директорское кресло освободилось и с помощью авторитета Шарика, она сядет в это кресло. Вот увидите. И с устранением Романовского ей помог не кто иной, как этот Шарик.

Грек опять замолчал, уставился на Федора. Безучастное ко всему лицо лейтенанта Ваняшина его вовсе не интересовало. Грек ждал, чем на его доводы ответит майор. И майор ответил:

– Такое даже вполне может быть. Но нам нужны доказательства, Саша. Ты же не первый год в розыске. Факты – и доказательства. Вот.

Но капитан Греков был настроен более, чем решительно.

– Будут доказательства. Надо только взять Шарика, привезти сюда и постараться расколоть. А потом и эту цацу, Зотову. Тоже мне, вся из себя, – Грек чуть не сплюнул от злости. Крутит любовь с уголовником. И еще к такой заразе Грек мечтал подкатить. Хорошо вовремя понял, что она за штучка. Вот только бы еще в этом убедить и Туманова.

– Ты чего на нее взъелся? – вступился Ваняшин за заместительницу Романовского. Считал отношение Грека к ней предвзятым, лишенным всяких оснований. Если так разобраться, женщина она довольно симпатичная, и ничего ему не сделала плохого. А все, что касается ее, о чем тут наговорил Грек, как справедливо заметил Туманов, требует доказательств. И любить ей никого не запрещено, хоть уголовника, хоть милиционера. Право выбора за ней. И она сделала свой выбор.

– Ты, Лешка, не заступайся за нее, – в голосе усатого капитана было больше обиды, чем просьбы. Грек уже стал подозревать, а не запал ли этот бабник на симпатичную заместительницу директора?

– Да я и не думал, – приложил обе руки к груди Ваняшин. – Я просто понять хочу, почему у тебя к ней столько неприязни?

– А ты видел, как она носом водила на нас с тобой в квартире убитого директора. На Николаича так смотрит, а на нас по-другому. Словно от нас дерьмом несет. Тоже мне цаца. Видел я таких знаешь где?

– Не знаю, от кого как несет, а только это еще не аргумент, заранее настраивать себя против нее, – строго заметил Туманов. – Она ведь даже еще не попала в разряд подозреваемых. И Романовского она не убивала и не могла убить.

Но Грек решил стоять на своем до конца, все еще ощущая на себе лавры полководца.

– Ничего, попадет. Вот расколем Шарика, тогда и выяснится, кто из нас был прав, – заявил усатый упрямец. – Печенкой чую, без нее тут не обошлось. Жаль, только коллеги мои этого пока не понимают, – упрекнул он Туманова с Ваняшиным.

Глава 3

Сергею Шарову, по кличке Шарик, в этот вечер не фартило. Приехав в казино на Багратионовской, он за какой-то час проиграл почти две тысячи долларов. В кармане оставалась последняя сотка, а этого даже не хватит, чтобы откупиться от гаишников, если он попадется им пьяным за рулем. Но Шарик не отказал себе в удовольствии пропустить с горя пару стопок виски, хотя и до этого уже был изрядно заряженным.

Каждый раз, приходя сюда, даже не задумывался, сколько здесь просаживает денег он и ему подобные. Хотя считать копейку умел. Но, переступая порог игрового заведения, забывал обо всем. Азарт брал верх над здравым рассудком и дело даже не в выигрыше. Хотя частенько случалось и такое, и удача выпадала Шарову в виде долларовых купюр. Вот как вчера. Вчера он выиграл семьсот долларов. А сегодня проигрался в пух и прах. Хорошо, что его подружка не видит.

Он прошел в бар, где при его появлении бармен, скрывая ехидную улыбку по поводу проигрыша, приветливо кивнул. Рядом подсел какой-то усатый хлюст и участливо спросил:

– Что, не повезло?

Шарик даже не взглянул, как следует на него. Так, повел краем глаза. И какой прок от его участия? Раздобыть денег, он может и сам, а изменить фортуну этот хлюст все равно не сможет. Если уж не везет, то по крупному. Вот как сейчас. Сидевший рядом хлюст, ядовито хихикнул, что особенно не понравилось Шарику, и вдруг исчез куда-то. И не успел Шарик опрокинуть пару стопок и расплатиться с барменом, как к нему подошел насмерть перепуганный администратор заведения с двумя типами. Морды у обоих наглые, похуже, чем у Шарика.