Ненастоящий полковник

Когда, проводив красавицу, Федор обратился к Даше с этим вопросом, она сначала уставилась на него, как на идиота, а потом расхохоталась.

– Ты что, не здоров на голову? – спросила она, вдоволь насмеявшись.

Федор обиженно посмотрел на Дашу. Хорошенькое замечание.

– Да вроде пока что не замечал за собой ничего такого. А что, проявляются симптомы? – забеспокоился майор. Даша кивнула.

– Еще как проявляются. Хотя бы, судя по тому, о чем ты сейчас подумал. Федор, Федор, – посмотрела она на него с укором. И Туманову ничего другого не оставалось, как стыдливо отвести глаза в сторону.

Кажется, и в самом деле вышел перебор. Вот что, значит, перенапрягся на работе. Не зря штатный психолог, целыми днями без дела болтавшийся по управлению, говорил о том же. Перенапряжение, вредно для здоровья. Но сейчас Федор избавится от него, стоит только уложить Дашу в постель. Но прежде, все-таки не мешало бы выяснить, зачем приходила эта девица красавица.

– Она приезжала в Ялту по делам. А потом мы вместе ехали в Москву.

– Теперь понятно, откуда у нее такой же бронзовый загар, как у тебя, – сказал Федор, потянув носом.

В комнате еще стоял запах ее духов. Казалось, та красотка вовсе не ушла. Стоило ему отвернуться в прихожей, как она проскочила обратно в квартиру и теперь, спрятавшись за широкими шторами, наблюдает, чем Федор тут будет заниматься с Дашей.

Конечно же, в реальности все оказалось иначе. Но Федор все-таки подошел к окну, и чуть откинув штору, заглянул.

Женщина стояла возле белой «девятки», докуривая сигарету. Увидев Федора, улыбнулась улыбкой коварной искусительницы, бросила недокуренную сигарету и уселась за руль. Но уезжать она не спешила. Минуту, другую сидела в машине с не включенным двигателем, как будто обдумывая что-то.

– Ты на кого там смотришь? – не вытерпела Даша. Федор кивнул.

– Да эта, твоя знакомая. Сидит в машине, не уезжает. Наверное, я не вовремя пришел.

– Не говори чепухи, – обиделась Даша. – Просто у нее какие-то проблемы со своим женихом. Сказала, что ей негде ночевать. Попросилась пожить в моей квартире.

Заметив осуждающий взгляд Федора, Даша сказала, как бы оправдываясь:

– Ну посуди сам. Не на улице же ей ночевать? Как ты думаешь?

– А что, кроме тебя у нее знакомых нет? – вопрос был задан с иронией, но Даша стойко выдержала его. Не понимая причину нападок Федора, сказала:

– Знакомых у нее много. Но их всех знает и ее жених. Может приехать и устроить скандал. Обо мне он не знает. Поэтому она и обратилась ко мне. А потом, это всего лишь на неделю. Квартира ведь все равно пустует. Так почему же не выручить человека. Она и деньги оставила. Вот, сто долларов. За неделю проживания, – показала Даша купюру.

Федор опять выглянул в окно и увидел «девятку» уже выезжающую со двора. Показалось, будто красотка на прощанье махнула ему рукой.

«Вот чертовка!» – подумал он и задернул штору.

– Ну, что ты так разошелся, Федор? – Даша подошла сзади и прижалась упругими грудями к его спине. Федор почувствовал, как взволнованно бьется ее сердце. Обернулся и увидел, что Даша уже стоит перед ним в узких ажурных трусиках. Ее домашний халат, покоился на спинке кресла вместе с шелковым полупрозрачным лифчиком.

Увидев, как у Федора при виде ее обнаженного тела, заблестели глаза, Даша, немного смутившись, сказала:

– Я хотела, чтобы ты оценил мой загар. Ну, как?

Федор жадно пожирал ее глазами, как ненасытный самец, наконец-то дорвавшийся до желанной самки. Теперь он не торопясь, рассматривал ее всю, концентрируя внимания на тех местах, которые были не доступны для солнечных лучей. Одно из них скрывалось под узкими ажурными трусиками. Он опустил руки, запустив пальцы под тонкие резинки на бедрах.

– Ты знаешь, оценка будет не полной, если я не загляну… – он опустил глаза, взглядом указывая, куда бы хотел заглянуть.

От его прикосновения Даша возбужденно задышала и провела кончиком языка по влажным губам.

– Федор… я не могу больше терпеть. Я терпела столько дней…

Он поцеловал ее, бережно укладывая на диван лицом вниз. Повинуясь его желанию, Даша изогнулась, оттопырив круглую попку, и когда его руки погладили ее и опустились к влажному паху, застонала, давая выход переполнявшим чувствам.

Утром Федор пришел на работу, не выспавшись. Наверное, это отражалось на его лице, потому что Грек с Ваняшиным внимательно посмотрели на него, но и тот, ни другой, ничего не сказали. Ваняшин сидел на подоконнике, и вяло поглядывал на тротуар, видневшийся из майорского кабинета, а Грек вертел в руках зажигалку.

Федор достал из пачки сигарету, сунул ее в рот и взял из руки Грека зажигалку. Сделав пару глубоких затяжек, заглянул в равнодушное ко всему лицо Ваняшина, потом в скучающую физиономию капитана Грекова и спросил, обращаясь к обоим:

– Ну, что у нас там?

Вопрос прозвучал так нелепо, что скучающая усатая физиономия тут же преобразилась в крайне озабоченную. И Грек сказал:

– А что вы, товарищ майор, подразумеваете под словом «там»?

– Да ладно тебе, – отмахнулся Федор. – Не цепляйся. Ты прекрасно знаешь, о чем я. Не строй из себя непонимашку.

– Не знаю, – Грек скроил тупую физиономию и развел руками.

Ваняшин с интересом уставился на Грека, ожидая, чем же закончится эта словесная перепалка двух старослужащих, один из которых пришел сегодня в плохом настроении. Им был Грек. Возвращаясь после прогулки от ювелирного магазина, он встретил миловидную женщину, которую, после короткого общения, пригласил домой. Проснувшись под утро, он вдруг обнаружил, что красотка исчезла из квартиры, прихватив его бумажник вместе с деньгами.

– И чего обидно-то, – пожаловался Грек, искоса поглядывая на усмехающегося лейтенанта, – в нем была вся моя зарплата. Лешка, перестань издеваться, – взвыл от обиды капитан. – Когда-нибудь и ты попадешь в такую же ситуацию, потому что такой же бабник, как и я.

Ваняшин упрямо покачал головой, что еще больше огорчило Грека, и сказал с ехидцей:

– Не-ка, не попаду.

– Это почему же? – с обидой спросил Грек.

– А я не такой лох, как ты, – последовала очередная насмешка, от которой Греку стало не по себе. Он кивнул на Ваняшина и сказал Федору:

– Видал?

Ожидал от Федора сочувствия, но вместо этого Туманов сказал:

– Лешка прав. За каким ты эту шмару домой к себе притащил?

– Так ведь думал она порядочная женщина. Личико такое чистенькое, проникновенное. Глазки доверчивые. Хлопает ресничками, как куколка. Ну, думаю, Сан Саныч, вот тот случай, который дается мужику раз в жизни. Не упусти его.

– Ну ты и не упустил? – покачал головой Туманов. Грек вздохнул.

– Ага. Не упустил, – сказал он. – Теперь, братцы, на душе у меня тяжело, а в кармане легко. Ни бумажника, ни денег.

– Сам виноват, – осуждающе произнес Туманов. А Ваняшин добавил:

– Ты, Сан Саныч, совсем того. Ну, какая нормальная баба будет шастать по улицам в два часа ночи, ресничками хлопать.

Понимая, что сочувствия со стороны приятелей ему не дождаться, Грек виновато опустил голову и проговорил невесело:

– Не везет мне на баб. По жизни не везет. Федор Николаич, спаситель, не дай с голоду помереть, выручи до получки. А то хоть с протянутой рукой стой на дороге.

– Лучше с дубиной. Тогда граждане охотней расстанутся со своими деньгами, – шутливо посоветовал Ваняшин. Но Грек шутки не понял.

– И как таких только в оперативники берут. Слыхал, Николаич, чего он мне советует?

– Да слыхал, – с неохотой отозвался Федор, рыская по карманам. Утром, когда уходил на работу, Даша дала ему две пятисот рублевки, чтобы он прикупил продуктов. Теперь пришлось с деньгами расстаться.

– На, – выложил Федор на стол перед Греком деньги, думая, как потом придется объясняться перед Дашей. Ведь она просто не поймет, если он расскажет о том, что случилось с растяпой Греком.

– А больше она у тебя ничего не утащила? – обеспокоено поинтересовался Федор. А то ведь этот Грек не постесняется, может попросить что-нибудь и из одежды.