Согрешить с негодяем

– Для начала покажи, как ты держишь мяч. Детские пальцы нерешительно легли вдоль шва, и Перегрин неуверенно поднял на него глаза.

– Ничего удивительного. Ты же, кроме девчонки, ни с кем не играешь. – Лукас закатил глаза, сочувствуя мальчишке. – Насколько я понимаю, у нас с тобой впереди куча работы. – Он передвинул руку мальчика, показав, как надо обхватить мяч большим и указательным пальцами. – Сожми сильно. Легче будет удерживать мяч. Иди стань рядом со статуей и делай, что я скажу.

Мальчик помчался по гравийной дорожке.

– Выстави руки вперед, – крикнул Лукас. Прицелившись, он послал мяч и попал в цель. Затем присел и выставил руки перед собой на уровне груди. – Давай, теперь ты.

Мяч пролетел высоко над его головой. Перегрин застыл в замешательстве.

– Расслабь руку до плеча. Пусть мускулы станут гибкими, как макароны. – Показывая, он смешно затряс рукой. – Ни за что не попадешь в цель, если локоть будет зажат.

Мальчик сделал еще одну попытку. Получилось немного лучше.

– Молодец, хорошо, – подбодрил его Лукас. – Потихоньку приноравливаешься.

Краем глаза он заметил, что Кьяра уселась на ступеньки террасы и наблюдает за ними. Ей не понравился его панибратский тон? По выражению лица было трудно понять.

–  Mens sana in corporesano ,- пробормотал Лукас, проходя мимо нее в поисках мяча. – Что означает: «В здоровом теле здоровый дух». Древние считали, что физические нагрузки помогают развивать умственные способности.

– Не уверена, что философы имели в виду те самые физические нагрузки, которые нравятся вам больше всего, – загадочно усмехнулась она, – Но полагаю, в таком подходе есть смысл.

– Вы только не беспокойтесь, я не собираюсь толкать вашего сына на гибельный путь: мальчугану его возраста просто необходимо где-нибудь выплескивать избыток энергии. Крикет пойдет ему на пользу.

На ее лицо набежала тень, подчеркнув вдруг запавшие щеки. Что-то ее встревожило. Лукас не понял, что именно.

– Вы правы, лорд Хэдли… Я очень признательна вам, что вы тратите время на занятия с ним.

– Да это эгоизм чистейшей воды. Мне удалось улизнуть из душной классной комнаты. Смею ли я надеяться на высокую оценку в спортивном мастерстве?

– Проходной балл у вас в кармане, – сказала Кьяра.

– Всего лишь проходной? Значит, мне придется поработать над собой. Я люблю получать высшие баллы за свои выходки. – Повернувшись, он бросил мяч Перегрину. – Запомни, большой палец должен лежать на шве, парень.

– Да, сэр!

Мальчик напомнил ему неуклюжего трогательного щенка, который старается угодить во всем. Лукас почувствовал, что у него что-то сжалось в груди, когда он вспомнил, как одиноко бывает ребенку, у которого только один родитель. Из-за дурной славы вдове наверняка приходится ограничивать общение сына с посторонними. Нет ничего удивительного, что ребенок изо всех сил старается понравиться.

– Отлично, паренек. Молодец! Еще немного практики, и ты станешь прекрасным подающим.

От похвалы Перегрин расцвел. Наклонив голову, он искоса посмотрел на мать, которая одобрительно улыбалась ему.

– Я, конечно, не так разбираюсь в спорте, как лорд Хэдли, но, на мой взгляд, ты чувствуешь себя уверенней, мой ягненочек.

– Мама! – расстроился Перегрин. – Меня уже не водят за ручку.

Кьяра с трудом сдерживала смех.

– Прими мои нижайшие извинения, Перри.

Лукас тоже изо всех сил старался быть серьезным.

– Чемпионам нужно привыкать к обожанию дамской аудитории.

Слегка прищурившись, Кьяра взглядом предупредила его не ступать на опасную почву рискованных намеков. Несмотря на то что ему очень нравилось, как Кьяра краснеет, Лукас решил отступить. Он уже получил столько удовольствия! Господи, он не играл в крикет, наверное, целую вечность!

Схватив биту, Лукас пару раз резко взмахнул ею в воздухе.

– А как насчет умения отбивать? – спросил он.

– Ужасно, – признался Перегрин со страдальческой гримасой.

– Тут все зависит от синхронности и умения видеть. Плюс к этому важна стойка. Посмотри, как надо…

Следующие четверть часа они посвятили этому пункту. Мальчик все схватывал на лету. И уже скоро по саду разносились звуки звонких ударов деревянной биты по кожаному мячу и веселый смех.

Лукас покатал мяч между ладонями.

– О-хо-хо! А теперь оконфузь меня перед лицом своей мамы. Какой удар это будет по моей мужской гордости! – Он подмигнул Кьяре. – Ну-ка попробуй отбить подачу.

Вскинув кулаки, Перегрин, как его научили, встал в позу, развернулся и встретил мяч. Бита с гулким треском отозвалась на удар, но угол приема оказался слишком велик и мяч неожиданно взлетел вверх. Срикошетив от кирпичной стены, он разнес терракотовую цветочную вазу, которая, в свою очередь, рухнула прямо в жбан с садовым удобрением, отчего тот тоже развалился. Его содержимое из смеси жидкого навоза с рыбной мукой выплеснулось на модный сюртук Лукаса. Весь в липкой дряни, сюртук соскользнул со скамьи прямиком в небольшой прудик.

Выронив биту, Перегрин бросился спасать сюртук.

У самой кромки Лукас догнал мальчика, потянулся в воду и увидел, как тот, весь съежившись, прикрыл голову.

– И-и-извините, сэр, – проговорил он, заикаясь. – Клянусь, я не хотел его испортить. Это было очень неуклюже с моей стороны. Такое больше не повторится. Я обещаю.

Лукас взъерошил ему волосы и рассмеялся от души.

– Не из-за чего переживать, парень.

Вскочив, Кьяра постояла немного, а потом снова уселась.

Лукас одобрительно кивнул ей и продолжил:

– Ты не станешь настоящим игроком, пока не укокошишь дюжину ни в чем не повинных зрителей. Однажды я расколошматил шесть окон у моего дяди.

– Он вас высек? – спросил Перегрин.

– Нет, дядя нанял мне профессионального игрока с «Лорда» [7], чтобы тот научил меня правильно отбивать мячи. И сказал, что это гораздо дешевле, чем постоянно вставлять новые стекла. – Видя, что мальчик еще напуган, Лукас подхватил его на руки и подбросил вверх. – Если откровенно, я должен поблагодарить тебя. Терпеть не могу этот зеленый цвет, но духу не хватало воспротивиться моему камердинеру и выкинуть сюртук на помойку.

Перегрин немного успокоился и даже рассмеялся, когда Лукас опустил его на землю.

– Теперь найди свой снаряд, и давай поиграем еще. Но тут в дверях появилась кухарка и позвала мальчика пить чай.

Перегрину не хотелось заканчивать игру, однако мать напомнила ему о вежливости.

– Благодарю вас за урок, сэр. Было весьма любезно с вашей стороны потратить время, чтобы позаниматься со мной.

Лукас стряхнул пыль с брюк.

– В следующий раз мы с тобой научимся отбивать с подкруткой и поработаем над синхронностью.

– Вы считаете, что можно будет позаниматься как-нибудь еще?

– Если мама разрешит. – Он слегка понизил голос. – Ты уж, пожалуйста, старайся слушаться ее во всем, чтобы она не подумала, будто я на тебя плохо влияю.

Когда сын покорно направился к дверям, Кьяра повернулась к Лукасу.

– Спасибо, – запнувшись, поблагодарила она. – В нашу сделку не входила игра с восьмилетним ребенком.

– Хороший парнишка, – сказал Лукас.

– Удивительно… – Она помолчала и закуталась в шарф.

– Удивительно, что он хороший парнишка? – сухо поинтересовался Лукас.

– Удивительно, что вы так по-доброму обращаетесь с детьми, сэр.

Он пожал плечами:

– Очень трудно устоять перед их задором.

– Не только это, – настаивала Кьяра. – Редко кому удается так просто войти в доверие к ребенку. Отца Перегрина всегда раздражали его детские промахи.

– Шеффилд бил его?

Последовала пауза.

– Да, если я не успевала вмешаться.

– Значит, и вам доставалось? – Лукас постарался, чтобы голос прозвучал ровно. Его душил гнев. Только последний мерзавец может жестоко обращаться с женой и собственным ребенком. Он вдруг пожалел, что негодяй успел умереть. Иначе он превратил бы его в фарш.

[7]Знаменитый крикетный стадион в Лондоне.