Страница 5 из 62
Под её взглядом вождь взял ложку каши.
— Да, хороша перловка, — похвалил он и без всякого перехода спросил: — А не дурачит меня этот Рерих? Уже какой год ходит, а воз и ныне там. Может, стоило лучше поставить на этого интеллигента Бокия? А, товарищ Львова?
Бокия, начальник Спецотдела при ОГПУ, который наперегонки с Рерихом порывался отыскать Шамбалу, он не любил. Во-первых, дворянин. Из старинного, ещё при Иване Грозном известного рода. [16] А во-вторых, не хочет отдавать Чёрную книгу с компроматом на ЦК, которую начал собирать ещё по приказу Ленина. Пожалеет…
— Э, вот ты о чём, — как-то разом омрачилась старуха. — Ишь, как не терпится-то тебе. Мало одной шестой, хочешь забрать всё. А они-то ведь просто так не помогут. За всё, Сочинитель, надо платить. За всё… И потом, — она взглянула испытующе, с какой-то едкой усмешкой, — уверен ты, что не за сказкой погнался? Может, и нет никаких дивных стран, ни могущественных народов, а есть только масонин Рерих, [17] по заграницам гуляющий? Вот купит он себе усадьбу где-нибудь в долине Кулу, да и заживёт там на твои денежки припеваючи… Об этом ты, Сочинитель, подумал? Кличка-то Кинто многим впору…
Взгляд старухи превратился в стальной бурав, и вождь народов не выдержал, вздрогнул, быстро опустил глаза.
— Это абсолютно исключено, информация совершенно достоверная.
А сам вспомнил друга Георгия, его неторопливую речь. «За ледяными стенами Гималаев, — негромко рассказывал Гурджиев, — лежат пустыни и отдалённые горы Центральной Азии. Там, почти очищенное от цивилизации резкими ветрами и большими высотами, на тысячи квадратных миль к северу раскинулось Тибетское плато. Оно простирается вплоть до Куньлуня, малоисследованной горной цепи, которая длиннее Гималаев, а пики её почти столь же высоки. За её долинами и хребтами лежат две самые бесплодные в мире пустыни — Гоби и Такла-Макан. Далее к северу высятся Памир, Тянь-Шань, Алтай. Малонаселённый, отрезанный от мира географическими и политическими барьерами, этот огромный регион остаётся самой таинственной частью суши, исполинским белым пятном не только в географии, но и в истории человечества. Тридцать или сорок тысячелетий назад в районе Гоби находилась высокоразвитая цивилизация. В результате катаклизма цветущий край превратился в пустыню, а выжившие учителя высшей мудрости укрылись в гималайских пещерах. Вскоре они разделились на два пути — левой и правой руки. Приверженцы первого — это жители страны Агарти, скрытого места добра, они предпочитают созерцательство и невмешательство в земные дела. Последователи второго пути основали Шамбалу, центр насилия и могущества, который управляет стихиями, движет народами и вершит земную историю. Маги, высшие посвящённые, могут заключить с Шамбалой союз, подкрепив клятвы соответствующими жертвами. Я говорю о человеческих: жертвах…»
— Ты, Сочинитель, лучше бы не о мировом господстве, а о своих детках подумал, — вывел Сталина из лабиринтов воспоминаний пронзительный старушечий голос. — Воспитывай их поусердней, да только смотри — с добром и лаской. Не упусти время, а то хлебнёшь лиха. А жену Надежду ко мне приводи, с головой у ней плохо, я помогу. [18]
— С добром? С лаской? — рассеянно переспросил вождь и нахмурился. — Так найдёт Рерих Шамбалу или нет? Можно полагаться на него? Я жду ответа, товарищ Львова.
Какая жена, какие дети, когда речь о перспективе мирового господства.
— Нет, не найдёт, не кругло ему, — усмехнулась старуха, но совсем невесело. — Да и нужна ли, Сочинитель, тебе чужеземная Шамбала? Свои черти куда родней и милей. А их у тебя… — Она вдруг резко поднялась и стукнула палкой. — Ну что, касатик, поел-попил? Так и ступай себе потихоньку, что-то устала я. А насчёт деток да жены подумай, подумай хорошо.
Во взгляде колдуньи было понимание, брезгливость, глухое сожаление и… сталь. Так учитель смотрит на горе-ученика, выпороть которого нельзя, а ставить в угол — слишком поздно.
— Хорошо, товарищ Львова, отдыхайте. — Вождь степенно встал, надел фуражку. — Мы ещё обязательно увидимся.
Вышел из квартиры, миновал консьержа и через двор с фонтаном пошагал к машине…
Уже у себя в Кремле приказал подать крепкий чай, раскурил любимую «большую» [19] трубку и принялся неторопливо расхаживать кругами по кабинету. Старуха Львова явно непроста. Во-первых, сомнений нет, сильнейший аномал. А во-вторых, и это главное, себе на уме и на контакт не идёт. То есть говорит явно меньше, чем знает. Почему? Может, хочет всё выболтать кому-то другому? Выбрав самое для него, Сталина, неподходящее время? Не старуха Львова, а ходячий компромат. Покамест ходячий…
«Так, так, так», — выбил Сталин трубку, отхлебнул чая и потянулся к телефону.
— Менжинского, срочно.
Властно отдал указания, резко прижал отбой и самодовольно хмыкнул, так что распушились усы. «Ну вот и ладно. У нас всё расскажешь, будь ты хоть трижды аномал…»
Солнце ещё не успело взойти, как у чугунной, хитрого литья ограды с визгом тормозов остановилась четвёрка пернатых «Паккардов». [20] Выскочившие из них люди с маузерами были куда как поймисты, но они опоздали. На месте обнаружился только их коллега консьерж. Положив лобастую голову на стол, он храпел и тихо улыбался. Как видно, снилось ему что-то доброе и светлое…
Мирзоев. Уточка во фритюре
Азия, говорят, самый обширный из континентов Земли. И население у него соответствующее, причём не только количественно. Оно ещё и разнообразно, как разнообразна азиатская природа, а та простирается от северной тундры до тропических джунглей и от раскалённых барханов до морозных гималайских вершин. И в каждом племени есть статные воины, утончённые красавицы, хлебосольные хозяйки, благородные мудрецы — слава народа.
Есть, однако, и фон, на котором выделяются лучшие. Низенький, толстый, потеющий человечек, просочившийся в прихожую снятой квартиры, славу своего народа уж точно не составлял. Ни возвышенную, ни инфернальную.
— Можно? — Он огляделся по сторонам и накрыл левой ладонью пухлый кулак правой. — Привет вам, о братья. Мне бы к Дядюшке…
Если вошедший никоим образом не притягивал к себе взгляд, то на «братьев», которым был адресован приветственный жест, определённо стоило посмотреть.
Вот где она поистине имела место — инфернальная слава. В данный момент «братья» ужинали. Ничего особенного, если не считать, что вкушали они мясо белого зайца. Благо достать его в Пещёрке было едва ли не проще, чем курятину. Человек со стороны лишь пожал бы плечами. Едят себе и едят, приятного аппетита. Но мирный соотечественник «братьев», ни к каким «Триадам» отнюдь не причастный, предпочёл бы с поспешными извинениями удалиться. Дело в том, что белый заяц в Китае — табу. Строжайшее. Поэтому тот, кто убивает и ест белого зайца, оным действием подтверждает, что для него не существует никаких моральных преград — лишь нерассуждающее подчинение старшим. Зря ли поедание белого зайца составляет отнюдь не последний из ритуалов вступления в китайскую мафию. Вроде оплёвывания креста, принятого у тамплиеров.
Вот сколько всего можно сказать о людях, просто посмотрев, чем они ужинают.
А как они держали палочки для еды!..
Опять-таки, человек со стороны подметил бы разве что удивительную ловкость движений, практикуемых с первых лет жизни. Понимающий же наблюдатель мгновенно определил бы, что перед ним — матёрые бойцы ушу, которых — учитывая явленное ими отношение к этике и морали — совершенно точно лучше было не злить. Новоприбывший являлся человеком весьма понимающим. Он отчётливо видел, кто из «братьев» владел стилем тигра, кто предпочитал технику змеи, кто принадлежал к тайной школе боевого богомола.
16
Владимирский подкоморий (третейский судья) Бокий упоминается в переписке Грозного с Андреем Курбским.
17
Николай Рерих происходил из семьи масонов. В детстве получил посвятительное имя Фуяма, то бишь Волчонок.
18
Старший сын Сталина Яков из-за размолвки с отцом в восемнадцать лет стрелялся, долго болел, но выжил. Во время войны попал в плен и в концлагере спровоцировал охранника на смертельный выстрел. Младший сын Василий при жизни отца дослужился до генерал-лейтенанта авиации, несмотря на то что был пьяница, гуляка и безответственный человек. После смерти Сталина за всё хорошее был посажен в тюрьму, по выходе из которой умер «от отравления алкоголем». Что представляла собой дочь — Светлана Аллилуева, — пояснять, думается, не надо. У Надежды Аллилуевой, второй жены Сталина, судя по всему, было неправильное сращение костей черепного свода, что приводило к сильнейшим головным болям и глубокой депрессии. В итоге она застрелилась 8 ноября 1932 года.
19
Врачи настоятельно советовали вождю бросить курить, но он нашёл компромисс: стал в основном пользоваться трубкой меньшей вместимости.
20
Капот «Паккарда» украшает фигурка взлетающего пеликана.