Страница 19 из 62
Скоро оказалось, что водка с коньяком и вином не ей одной отозвалась скорбью. На кухне было хоть и многолюдно, но не особенно радостно. Мгиви, Приблуда и мрачный Фраерман являли живую картину «после вчерашнего». Они дружно тянули из кружек крепкий чай, но Бьянка, вероятно, подтвердила бы, что Сократ над чашей с ядом цикуты выглядел гораздо бодрей. Наливайко, чуть менее зелёный, жевал бутерброд. Одному Краеву всё было, кажется, нипочём. Он сидел нога на ногу и весело принюхивался к запахам из котла, над которым колдовала Варенцова. Что до самой Оксаны, её предками, без сомнения, были те самые скифы.
— Здравствуйте, товарищи, — хрипло поприветствовал Песцов. Быстро взвесил разные линии поведения и решил подлизаться. — А вам, товарищ полковник, особый привет, пламенный, революционный… Кваса не осталось случаем холодненького? А то Федька, тьфу, Бьянка помирает, ухи просит… — Хрипатый голос из фильма дался ему без большого труда. Песцов кашлянул и добавил слезу: — Тётенька, а пивка случаем не осталось? На парочку раков?..
В глазах у него стояли искренняя тоска, мука, скорбь и тихая надежда. Та самая, что умирает последней.
— Если ухи просит, значит, ещё пока не помирает, — рассудила Оксана и наклонила над кружкой гигантский огнедышащий чайник. — Кашу будешь? С мясной подливкой?.. Ну, тогда постись, пока не проголодаешься. Потому что всё наше пиво там же, где раки, а раков, — она зачем-то оглянулась, — сегодня кто-то ночью сожрал. Ага, и не таращи мне глаза. Взял и сожрал. Даже панцири явно не все выплюнул.
Грешным делом Песцов перво-наперво поискал глазами профессорского Шерхана. Тот, по обыкновению, лежал под скамьёй, на которой расположился хозяин, вот только обожравшимся и благодушным среднеазиат вовсе не выглядел. Время от времени он косился в сторону немецких палаток — и весьма убедительно изображал раскаты далёкой грозы.
— А где Колян? — усаживаясь за стол, поинтересовался Песцов. — Где дети?
Эти последние тоже вполне могли пройтись по пиву и ракам.
— Ушли блиндаж потрошить, — хмуро ответил Фраерман. — Мы, кстати, сейчас допьём, сконцентрируемся и тоже пойдём. Потому что ноблесс оближ, [66]ведь так, Василий Петрович?
— Ещё как оближ, — важно подтвердил Наливайко, крякнул и с видом мученика, которому льют в горло свинец, дожевал бутерброд.
Песцов проследил взгляд Шерхана и поинтересовался:
— А что фашисты? Так и не появлялись?
Сон понемногу бледнел в памяти, он тщетно силился вспомнить, присутствовали ли там боевые псы, грозные ловцы змей, похожие на Шерхана. [67]
— He-а, не появлялись, — осторожно, опасаясь сглазить, порадовался Приблуда. — Даст Бог, и совсем не появятся. Болота у нас глубокие, простора хоть отбавляй…
— Зато водитель в лёжку лежит, — сказал Наливайко. — Совсем плох. То бредит, то ругается, какого-то штандартенфюрера зовёт.
Как бы в подтверждение его слов со стороны палаток раздался мучительный крик, заставивший Шерхана вскочить и поднять дыбом шерсть на хребте. Так, наверное, кричат вздёргиваемые на дыбу. Песцов сразу вспомнил вопли репта из своего сна. В потоке животного рёва постепенно вычленились слова, и не нужно было быть знатоком немецкого языка, чтобы распознать площадную брань.
— О, герр штандартенфюрер! — исходили вселенской тоской редко попадавшиеся цензурные вставки. — Раствор!.. Битте, битте!.. О, герр штандартенфюрер…
Фраерман не выдержал, покосился на Мгиви:
— Может, всё же сходишь посмотришь?..
Потомственный шаман поперхнулся остывшим чаем.
— Нет уж, только не это! Я с монстрами — никаких дел! Только кошмаров по ночам мне ещё не хватало…
— Э-э, ты на кого это тянешь-то, а? — неожиданно вмешался Приблуда. — Какой он тебе, на хрен, монстр? Он же в натуре вор! На себя посмотри, белый ты наш и пушистый…
— А ну-ка че! [68]— вспомнил прошлое Фраерман. Вздохнул и требовательно посмотрел на Мгиви. — А в самом деле, почему это монстр? Объясни уж, кореш.
Непоняток Матвей Иосифович не любил. А на тяжкую похмельную голову и подавно.
— Ладно, братцы, я, пожалуй, пойду… — Песцов дипломатично поднялся. — Увидимся у блиндажа.
В палатке Бьянка жадно присосалась к запотевшему бидону с квасом, невнятно поблагодарила, повернулась на другой бок и приготовилась снова заснуть.
— А у нас на кухне ЧП, — мстительно сообщил ей Песцов. — Кто-то ночью сожрал всех оставшихся раков. Прикинь? Оксана говорит, тут не иначе лохнесское чудище постаралось.
Бьянка чуть повернула голову и открыла один глаз.
— Тоже мне, бином Ньютона, — сонно пробормотала она. — К следам бы хоть присмотрелись. Никакая это не Несси, это оборотень из Аненербе, паршивый германский ликантроп. Вчера, если помнишь, было полнолуние. А у них, как трансформируются, аппетит знаешь какой? Вот он раков и унюхал… Теперь вот орёт. Жрать меньше надо… Не удивлюсь, если совсем брюхо порвал, эти фашисты, они ведь ни фига толком сделать не могут, одна болтовня про немецкое качество…
Голос Бьянки затих, она свернулась калачиком и натянула на ухо спальник. Снилось ей, судя по улыбке, что-то очень приятное…
За столом на кухне в это время беседовали на сходную тему.
— Почему монстр? — мрачно переспросил Мгиви, глотнул чаю и далеко, со злостью сплюнул сквозь зубы. — Да потому, что монстр он и есть! Оборотень, зверочеловек, триумф немецкой практической диплотератологии. [69]И потом… я его что, пидором назвал? Не понимаю, что это тут некоторые окрысились? Может, он по масти и вор, но по сути своей — голимый оборотень… А я с ними никак, хватит мне наших людей-леопардов. Пообщаешься — потом ночами приходить будут. Самая гнусная порода. Ну, само собой, после чёрта и шквароты…
Кондрат смотрел на него исподлобья.
— Триумф, бля, вервольф, дипло… тера… тьфу! Больно ты, братуха, умный стал, надо бы у тебя проверить… хм… — Приблуда покосился на Фраермана и не договорил. — Короче, слабо по простому-то объяснить? Для тех, кто академиев не кончал…
Мгиви улыбнулся и подмигнул, гася возникшее было напряжение.
— Если по-простому, — проговорил он, — рулила этот твой смесь бульдога с носорогом. Гибрид, пальцем деланный. Генно-модифицированный продукт, понимаешь?
— А-а, — кивнул Приблуда. — Так бы сразу и говорил…
— А плодит этих гибридов, — продолжал Мгиви, — наука тератология. Причём уже очень давно, чёрт знает с каких времён. Так что в этом мире уже и не поймёшь, где нормальный человек, а где урод… Оттого, братуха, и живём вот так. По-уродски.
— Ещё одна сакральная наука древних, — скептически буркнул Наливайко. Посмотрел на Краева, тяжело вздохнул и отведал каши. — Что-то не очень я верю в искренность мадам Блаватской, авантюристка она, по-моему. [70]И вообще, на что нам эта наука, у нас Чернобыль есть. Да и без Чернобыля такие экземпляры попадаются…
А сам покосился на улёгшегося Шерхана и вспомнил сперва дауфмана Зигги, потом соседского кобеля породы московская сторожевая. [71] «А что, если действительно?..»
Краев задумчиво кивнул.
— Диплотератология, — проговорил он. — Древние греки унаследовали её от египтян. Что-то такое припоминаю… — И вдруг, мотнув головой, ругнулся: — Чёрт!
Побелевшая Варенцова чуть не выронила поварёшку, но Олег ничего не заметил. Ему — причём не в первый уже раз — показалось, будто неведомый канал подсоединил его память к компьютеру. Огромному, несусветно мощному и под завязку набитому информацией решительно обо всём. Стоило даже неосознанно послать ему запрос — и поток данных едва не отправил Краева в глубокий нокаут. Страшные египетские зверолюди явили ему свою суть, Сфинкс и Химера открыли бережно хранимые тайны, а Сирин, Алконост, Гриф-птица и Гамаюн [72]сели, казалось, прямо на плечо… В мозгу улёгся опыт восточных магов, египетских жрецов, Агриппы, Парацельса, Сен-Жермена, Калиостро, великих знающих и посвящённых всех времён [73]— вплоть до Уотсона с Криком, открывших структуру ДНК, и дальше, дальше, по восходящей спирали, к тонким полям, информационному взаимодействию и волновой генетике с её удивительным обоснованием многих древних воззрений… [74]
66
Благородное происхождение обязывает (фр.).
67
Среднеазиатские овчарки в местах своего естественного обитания славятся как искусные змееловы.
68
Сигнал пахана о прекращении споров.
69
Диплотератология— существовавшая в древности наука по созданию смешанных существ, в основном чудовищ.
70
О диплотератологии упоминает Е. П. Блаватская в своей книге «Разоблачённая Исида». Тут надо учесть, что личность самой Елены Петровны крайне сложна и противоречива: с одной стороны — духовные искания, дерзкий полёт мысли, с другой — тяга к приключениям, неразборчивость в средствах и желание заявить о себе любой ценой…
71
Породу московская сторожевая вывели в питомнике «Красная звезда». Целью было получение крупной, голосистой, обильно «одетой» и не слишком свирепой караульной собаки с окрасом, хорошо заметным в темноте. Для этого скрестили кавказскую овчарку и сенбернара, добавив русскую пегую гончую (для голоса), немецкую овчарку (для управляемости) и русскую псовую борзую. Говорят, это было насилие над природой, и в итоге первоначальному замыслу соответствовала лишь обильная бело-рыжая шерсть. Собака получилась молчаливой, часто очень злобной и в целом весьма нестабильной по своим свойствам. Фактически это метис с трудно прогнозируемой наследственностью. Поэтому международные кинологические организации московскую сторожевую за породу не признают.
72
Сирин и Алконост— полуптицы-полудевы в славянской мифологии. Гриф-птица — мифическое существо, наполовину птица, наполовину зверь. Гамаюн — птица с женским лицом и грудью.
73
Агриппа— философ, мудрец и богослов эпохи Возрождения. Часто его образ ассоциируется с доктором Фаустом.
74
Волновая отрасль генетики создана русским учёным П. Горяевым. Несмотря на очень интересные результаты, в официальной науке ещё, так сказать, не канонизирована.