Страница 14 из 66
— Добрый день. Скажите, пожалуйста, вы направляетесь на Кольский полуостров, в посёлок Умба? — Александра пустила в ход школьный немецкий. И доброжелательно улыбнулась, указывая на надпись вдоль борта микроавтобуса.
Лица молодых людей осветились двумя комплектами белоснежных зубов. Старик, напротив, почему-то нахмурился. Морщины сложным образом пересекались у него на лбу и щеках, напомнив Александре план Петербурга.
Ответил парень, на лице которого читалось явное сходство со стариком. Первые два-три слова Александра кое-как поняла, но до глагола в конце длинной фразы не дотянула.
Барон уже по-мальчишески дёргал её за рукав:
— Что он сказал?
— Погоди, — отмахнулась она. И снова перешла на свой школьный: — К сожалению, я плохо говорю по-немецки. Вы могли бы сказать медленно и просто? Или, возможно, по-английски?..
Молодой человек помолчал несколько секунд и снова, к неудовольствию Барона, заговорил по-немецки. Теперь он говорил медленнее, тщательно артикулируя каждое слово. Александра про себя решила, что английским он, скорее всего, владел, но не переходил на него из уважения к старцу.
Что он говорит?
— Отлипни, Барон! Так… Молодых зовут Гюнтер и Вальтер, они вместе в школе учились. Старика зовут Фридрих Золлингер, он дед Вальтера… Очень приятно. Меня зовут Александра Веденеева. Я физик. А это Николай Штерн, бизнесмен.
— Барон? Фон Штерн? — внезапно переспросил старик. Глаза из-под нависших седых бровей сверлили Барона. — Это есть так? — вдруг добавил он на ломаном русском.
Александра кивнула и быстро заговорила по-английски. Как она и предполагала, один из юношей тут же начал переводить старику. Второй задавал Александре вежливые вопросы и давал краткие пояснения. На немецком.
— Слушай, чего ты им… — начал было заводиться Барон.
— Компромат мешками вываливаю, — сказала Александра. — Продаю с потрохами. Ну, что ты из обрусевших немцев, баронского рода… Произвела тебя из старинной германской знати. Чем плохо? Смотри, дедуля сперва хмурился, а теперь — улыбается…
— Ага, словно проглотить хочет, — пробормотал Барон себе под нос и доброжелательно оскалился в ответ.
— Чего там Александра валандается? — спросила Марина, выглядывая из машины. — Сколько можно сигареты покупать?
— Да они вон с теми иностранцами базарят, — пояснила вернувшаяся Тина. — Тётя Сандра как сорока стрекочет, и на английском, и ещё на каком-то, а дядя Барон, кажется, ни черта не понимает…
— Ну да, Сандра у нас то на конференцию, то на коллайдер… — неизвестно кому объяснил Соболь. — А помнишь, Марина, как ты в универе за неё домашнее чтение делала и даже разок зачёт сдала? Благо препод студентов в лицо не знал…
— Помню, — спокойно кивнула Марина. — Меня по английскому считали лучшей на курсе. А Сандра так… в троечниках ходила. Кто бы мог подумать? Она по Европам-Америкам, а мне в бухгалтерском учёте английский без надобности…
— Слушайте! Я вообще не поняла: зачем вы с ней поехали-то?! Сидели бы лучше на даче! — возмутилась Тина. — Всем было бы легче!
Соболь пожал плечами:
— Ну, мало ли чего ты ещё не понимаешь…
— Вон в том микроавтобусе — иностранцы. Тоже едут на Кольский. Ловить рыбу на речку Варсугу.
Александра распотрошила упаковку папирос и стала по очереди укладывать пачки за сиденье.
— Что за иностранцы-то? — спросила Марина. — Из какой страны?
— Сборная солянка. Я говорила с немцами — по мне, если они рыболовы-любители, то я балерина Плисецкая. Ещё есть пара шведов, норвежка, американцы и, кажется, эстонец. Насчёт прибалта немцы сами толком не знают. Ну да Бог с ним — я думаю, для нас представляет интерес само наличие этой группы…
— Это как? — удивился Соболь.
— Всё просто. Тина, если хочешь, садись на переднее сиденье, папа сядет сзади, с мамой… Если на эту Варсугу, которая почти в самом конце нашего маршрута, официально везут иностранных туристов, значит, там вполне приличные условия, нормальные дороги и точно нет ничего опасного и секретного. В ином случае дулю бы кто разрешил туда их везти!
— Смысл есть, — кивнул Соболь.
— Лучше бы не было, — пробурчала Тина, устраиваясь на переднем сиденье. — Тогда бы мы домой поехали.
Александра вырулила на шоссе вслед за «Патриотом» Барона. Проезжая мимо микроавтобуса, она помахала рукой немцам. Фридрих не обернулся, а молодые люди согласно вскинули длинные руки в странновато-тревожном приветствии. Вальтер отдельно подмигнул и помахал рукой Тине. Девочка не ответила, но с любопытством вгляделась в рослого «зигфрида».
— Тебе так охота домой, к друзьям? — спросила Александра спустя некоторое время.
— А вы как думаете? — вопросом на вопрос ответила Тина.
Александра задумалась:
— Нас, помнится, старались на лето из Питера увезти…
— Сейчас многие дома тусуются, — ответила Тина. — Да и в Инете лета не бывает… А у меня там друзей навалом.
— Про Инет — это ты точно подметила, — кивнула Александра. — В виртуале нет ни зимы, ни лета. Как в космическом корабле из фантастики времён моего детства. Там люди, которые годами летели к звёздам, брали с собой записи с шумом леса, плеском воды, пением птиц…
Тина невольно приосанилась на сиденье. Похвала тёти Сандры дорогого стоила.
— А ты, значит, в Инете не только играешь?
— Нет, я это не люблю, я больше общаюсь. В форумах, «в контакте»…
— О чём?
— О всяком. — Тина снисходительно усмехнулась. — Вы небось думаете, если я в школе плохо учусь, так мне и поговорить не о чем? Вон «в контакте» есть группы по интересам…
— И в какой же ты группе?
— В группе «открывающих пачку печенья».
— Это в смысле?..
— А просто так.
— Ну должен же быть в этом хоть какой-нибудь смысл…
— Почему обязательно должен?
Александра думала почти минуту, сосредоточенно глядя на дорогу.
— Да, действительно, — в конце концов согласилась она. — Не должен. Не обязательно. Наверно, я просто как-то привыкла, чтоб был.
Тина торжествующе улыбнулась.
Фридрих Золлингер смотрел вдаль, туда, откуда налетал ветер, и то приоткрывал слезившиеся глаза, то вновь закрывал.
Нержавейковые вилки и ножи на столике маленького кафе…
Рассказать бы кому, что за ассоциации они у него вызвали, так не поверили бы. Но старик рассказывать не собирался. Даже Вальтеру. Хотя нет, Вальтеру — в особенности…
Стоит опустить веки, и по сторонам возникают красноватые стены каменного коридора. Не бетонные, не кирпичные — вырубленные в монолитной скале.
Дыхание нескольких человек гулко отдаётся в этих стенах. Оно звучит даже громче разрывов, от которых ощутимо содрогается гранитная толща. Фридрих и остальные во всю прыть бегут вверх, к выходу. Они разматывают за собой — электрические провода. Да не с одной катушки, а с трёх. Чтобы никакая случайность не помешала срабатыванию.
Коридор кажется бесконечным. Далеко-далеко за спиной остался огромный подземный зал и в нём — несколько тяжеленных, как сейфы, контейнеров, привезённых в обстановке строгой секретности и охранявшихся так, что среди сапёров пошли слухи о новой и тайной — куда там «Вольфшанце» — ставке фюрера. Теперь этот зал наглухо замурован. Невозможно догадаться, что он там вообще есть. Любой, кто чудесным образом проникнет сюда, увидит перед собой глухой тупик. Такой же монолитно-гранитный, как эти вот стены.
И в нём — длинный, несокрушимо прочный щиток с целым рядом рубильников.
Их там шесть.
Все — включённые.
Неестественно блестящие в тусклом электрическом свете…
Один чёрт знает, из какого металла они на самом деле сработаны.
Фридрих не очень удивился бы, узнав, что из серебра. Да не обыкновенного, а из каких-нибудь древних святилищ или гробниц. Насквозь пропитанного чудовищными проклятьями, заклятьями и кровью драконов…
Нет уж, скорей вон отсюда. Наружу, под бомбы иванов, от которых всё явственней сотрясается твердь.