Переполох в Бате

— Не бойтесь! Даже если он и поймал бы нас, я не позволю ему вас оскорбить, — произнес он твердо. — Но я совершенно уверен, что он не примет участия в погоне. Однако у нас нет никаких оснований предполагать, что именно сегодня он собирался приехать в Бат, а если маркиз и появится, у меня в запасе отличный план, как сбить его со следа. Если даже он чертовски умен, то и тогда, если доедет до Уолверхэмптона, бросит эту затею, потому что там потеряет наш след! Эмили, мы оставим карету и пересядем в почтовую. Держу пари, что подобная возможность ему и в голову не придет, тем более что дилижанс мы сменим неоднократно. Думаю, что ни один дилижанс не идет отсюда прямо в Карлайл, а там мы сможем опять пересесть в карету.

— Но почтовый дилижанс очень неудобен, — возразила Эмили.

Она все еще думала о том, как мало привлекательного в путешествии в почтовом дилижансе, когда они доехали до Бристоля. Жерар не сводил глаз с кучера, боясь, что тот сообщит, что везет пару, которая скрывается от своих родственников. Тем временем почтовые служители, видя, что перед ними два неопытных щенка, выбрали на конюшне двух умирающих животных, уверяя, что они довезут их до места назначения, как ветер. Прошло совсем немного времени, и стало очевидно, что эти доходяги умеют лишь ковылять, поэтому Жерар, опустив окно, высунулся наружу и начал поносить кучера. Тот в конце концов остановился, повернулся к ним и начал горячо защищаться. Эмили дергала Жерара за рукав и умоляла прекратить спор, тем более что другой возможности сменить лошадей не представлялось, а из-за споров они лишь теряют драгоценное время. Жерар сел на место, буквально дымясь от гнева, карета двинулась рывком, так что пассажиры чуть не слетели на пол.

Учитывая, что они хотели скорее оказаться как можно дальше от Бата, последующие девять миль оказались мучительными. Эмили трясло от волнения. Невзирая на здравый смысл, ей уже чудилась погоня. Всякий раз, когда чужой экипаж, запряженный более бойкими лошадьми, обгонял их с громкими сигналами рожка, Эмили цеплялась за руку Жерара и взвизгивала. Однако в Шип-Инн повезло: им дали двух более сильных лошадей, а молодой кучер с таким энтузиазмом погонял их, подчиняясь приказу Жерара, что карету раскачивало из стороны в сторону и Эмили скоро почувствовала, что голова у нее разболелась. Жерар был вынужден попросить кучера сбавить ход. Влюбленный юноша видел, что значительная часть упущенного времени уже наверстана, поэтому он начал утешать Эмили, пытаясь направить ее мысли в их счастливое будущее. Он опустил ближайшие года два, а остановился на том времени, когда закончит Кембридж и станет важным членом администрации лорда Ливерпуля. К тому времени, как они подъехали к Кембридж-Инн, что в двадцати трех милях от Бристоля, Эмили на время забыла о своих страхах, и они горячо обсуждали, где лучше купить дом — на Грин-стрит или на Гросвенор-сквер.

Двумя милями дальше их ждало небольшое испытание: в Черч-Энде хозяин постоялого двора попытался предложить им плохую лошадь, справедливо думая, что имеет дело с неопытным юнцом, но Жерар в результате спора оказался победителем, а это его так окрылило, что последующие четыре мили он только и делал, что рассказывал Эмили о том, как он молниеносно разоблачил наглеца, пытавшегося надуть его.

Именно в это время Серена и мистер Горинг после потрясающего галопа по сельской дороге выскочили на узкую аллею, ведущую к деревне Дарслей, на дороге от Бристоля до Глостера.

— Леди Серена, вы просто потрясающая наездница! — воскликнул мистер Горинг в восхищении.

Она рассмеялась, наклонившись вперед и похлопывая свою кобылу по разгоряченной шее.

— Я люблю галоп, а вы?

— Это не просто галоп — это головокружительный галоп! — ответил он. — Пан или пропал! У меня душа ушла в пятки, когда вы перемахнули через эту изгородь.

— Неужели? Что-то я не видела, что вы хоть чуть-чуть от меня отставали, мистер Горинг.

Он улыбнулся:

— Но если вы решили перепрыгнуть через забор, то что же мне оставалось делать, как не последовать за вами?

— Точно! Но хотя ваш жеребец в подметки не годится моей кобыле, вы, однако, решили не уступать мне ни в чем! — сказала она, бросая на него насмешливый взгляд. — Признайтесь, что вам это понравилось, как и мне. Что до меня, так я склонна простить Жерару и Эмили их нахальное бегство: с тех пор как я приехала в Бат, я не испытывала ничего более потрясающего, чем эта великолепная погоня. Который час?

Нэд вынул часы.

— Без двадцати минут два. Мы должны догнать их прежде, чем они достигнут Глостера.

Еще через несколько минут всадники уже мчались по главной дороге, а впереди виднелся Кембридж-Инн. Здесь Серена позволила мистеру Горингу расспросить о беглецах — ведь он неплохо знал это место. Вскоре Нэд вернулся с сообщением, что минут двадцать тому назад люди в желтой карете сменили лошадей и двинулись дальше.

— Лошади были совершенно мокрые, — сказал он, садясь в седло, — нет сомнений, что мистер Монкслей очень спешит.

— Значит, и нам не стоит медлить, — ответила Серена.

— И что вы намерены сделать, когда мы увидим карету? — спросил мистер Горинг. — Мне нужно их остановить?

— Боже Всемилостивый, конечно нет! Нам не нужны никакие драматические сцены на дороге. Мы скромно будем следовать за ними и поглядим, в какой именно гостинице они захотят остановиться. Положитесь на меня. Я знаю Глостер, как вы Бристоль. Я смогу все проделать значительно более гладко, чем вы. Да, представляю, что вы захотите сцепиться с Жераром, но самое лучшее — не поднимать много шума вокруг всей этой истории.

Таким образом, Жерар, выпрыгнув из кареты в Глостере, испытал легкий шок:

— Как я рада видеть вас, — раздался приятный голос. — Я думаю, не стоит больше беспокоиться о лошадях.

Жерар обернулся, не веря своим ушам. Но он не обманулся: перед ним стояла леди Серена, а на губах ее играла приятная улыбка, глаза сверкали. Жерар уставился на нее и стоял как оглушенный, едва сумев выдавить из себя:

— Л-леди Серена?

— Я знала, что вы удивитесь! — сказала она по-прежнему с той же мягкостью. — Эмили, по крайней мере, не стоит спешить на север: ее собственный дом значительно лучше. Отличные новости, не правда ли? Письмо пришло слишком поздно и некому было вас остановить, поэтому я сказала бабушке Эмили, что сама поеду за вами следом, а мистер Горинг — вы знакомы с мистером Горингом? — был настолько любезен, что согласился сопровождать меня. И вот мы здесь!

Жерар произнес, слегка заикаясь:

— Вас не касается моя личная жизнь!

— Конечно, но я была рада оказать услугу! — Она улыбаясь поглядела на пожилого мужчину, который тронул козырек фуражки, приветствуя ее: — Добрый день, Ранкорн. Некоторое время вы работали на моих конюшнях, да? Я очень рада, что вы по-прежнему здесь, потому что хочу попросить позаботиться о моей кобыле и о лошади мистера Горинга тоже. Вот я вижу, что и Эмили глядит на меня с изумлением! Жерар, я должна немедленно сообщить ей хорошие новости. Не пройдете ли вы в дом и не закажете ли для всех освежающее? Скажите владельцу, что я за все плачу и прошу отвести мне отдельную комнату.

— Леди Серена! — сказал юноша гневно. — Я должен сказать вам открыто…

— На самом деле? Действительно, нам нужно друг другу сказать так много… Особенно мне. Но не во дворе же!

Она повернулась и пошла к карете. Мистер Горинг уже передал поводья в руки конюха и убеждал Эмили выйти из кареты. Она, казалось, была готова расплакаться, но он твердо и мягко взял ее руку и серьезно сказал:

— Пойдемте, мисс Лэйлхэм. Нечего вам бояться! Дальше вам ехать нельзя. Позвольте мне помочь вам, а потом мы более подробно все обговорим.

— Вы не понимаете! — сказала она, пытаясь отвести его руки. — Я не могу… я не буду…

— Да, я понимаю вас, но вы совершаете ошибку, и скоро станете о ней горько сожалеть, мое дитя. Будьте уверены, что ваша бабушка не позволит никому вынудить вас сделать то, что вам не по душе.