Переполох в Бате

Мистер Горинг открыл дверь и придержал ее, чтобы пропустить Серену, но сам задержался и сказал миссис Флор:

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы доставить Эмили домой, но… не заставляйте ее выходить замуж за Ротерхэма!

— Можете быть уверены — я этого не допущу.

— Она еще слишком молода, чтобы вообще выходить замуж, — сказал он и заколебался, как будто желая еще что-то добавить. Затем все же пожелал миссис Флор всего хорошего и вышел следом за Сереной.

Глава XXI

Побег начался не очень успешно, потому что невеста опаздывала, а конюх замешкался с экипажем. Если в первом акте этой драмы Жерар был в восторге от собственного плана, то, здраво поразмыслив, он начал находить в нем ряд неприятных моментов. С одной стороны, юноша не знал точно, возможен ли законный брак двух несовершеннолетних в Шотландии, или там они тоже получат отказ?.. Себя же он успокаивал тем, что если узел завязан, то ни Ротерхэм, ни ее мать не станут раздувать скандал и вмешиваться… На эту тему, правда, молодой человек старался не думать. Вместо этого он стал подсчитывать свои денежные средства, рассчитал, как далеко им придется ехать, сложил все почтовые расходы и в конце концов решил продать свои часы. Побег в Гретна Грин, с горечью подумал он, возможен лишь для состоятельных людей, ведь предстояло бы путешествие в триста миль, чтобы достичь побережья, а потом придется ехать назад. Эта мысль поставила перед ним еще один вопрос: если карманы его пусты, как именно он станет обеспечивать свою жену в течение медового месяца? Единственно правильное решение, которое пришло ему в голову, — отвезти Эмили домой к своей матери, однако он правильно решил, что как бы ни любили его родители, вряд ли мама окажет его украденной невесте теплый прием. А если Ротерхэм из чувства мести станет настаивать на том, чтобы он провел еще год в Кембридже, Эмили пришлось бы провести под крышей его дома целый год. Ей, пожалуй, не понравится такое предложение. Интересно, сможет ли он снять квартиру в Кембридже? Пожалуй, сможет, если немного поужмется в своих расходах.

Все эти проблемы свалились на Жерара сразу, но это было делом будущего, а в его обыкновении было пускать столь отдаленные проблемы на самотек. Значительно большую тревогу вызывала у него мысль о возможном приезде Ротерхэма в Бат. Увидев, что Эмили нет на месте, он может догадаться, куда именно они направились, и последует за беглецами. Жерар предупредил Эмили, чтобы она никому не говорила о побеге и полагал, что не подал миссис Флор ни малейшего повода подозревать себя в причастности к нему; однако стоит ей упомянуть его имя, Ротерхэм сразу же поймет, что организатор побега — Жерар. Что он тогда станет делать? Возможно, маркиз слишком горд и не бросится вслед за сбежавшей от него невестой?.. Жерар ярко представлял его презрительный взгляд, изгиб губ, то, как Ротерхэм пожмет плечами. Но, к сожалению, он еще более ярко мог представить его горящий злобой взгляд. Когда юноша наконец заснул, то всю ночь его преследовал звук приближающейся погони, стук лошадиных копыт, он видел какие-то сцены объяснений, неизменно завершавшиеся тем, что он смотрел в дуло дуэльного пистолета. Очнувшись от сна, Жерар почувствовал, что лежит весь в поту, и долго еще не мог отделаться от ночного кошмара, хотя и знал, что Ротерхэм никогда не вызовет своего подопечного на дуэль. Однако опекун — хороший боксер, поэтому неизвестно, сочтет ли он свое опекунство достаточным поводом для того, чтобы не нанести своему подопечному сокрушительный удар в челюсть. На эту тему Жерар предпочитал не думать. Из двух возможных вариантов он все же предпочел бы смертельный выстрел.

Юноша не сомневался, что Ротерхэм будет на него очень зол, но то, что у близких родственников Эмили есть весьма веские основания для гнева, ему не приходило в голову, хотя в их кругу побеги не находили одобрения. Да и он сам прибегнул к этому как к последнему средству, ведь ему не удалось убедить Эмили проявить твердость характера.

Жерар встал рано утром, потому что у него было полно дел. Продажа часов вызвала у него большое разочарование: ему пришлось расстаться со своим роскошным футляром для часов, а также с чудесной заколкой для галстука. Но даже когда эти жертвы были принесены, он не мог себе позволить заказать карету до побережья. Почтовые расходы — один шиллинг и два пенса за милю на каждую лошадь для путешествия в триста миль поставят его в стеснительные обстоятельства. Как и миссис Флор, он понимал, что побег с любимой в карете, запряженной двумя лошадьми, покажется невесте убогим. Затем он решил, что заплатит за карету лишь до определенного пункта, а потом пересядет в обычный почтовый дилижанс. Это помогло бы ему сэкономить уйму денег, а кроме того, сбило бы Ротерхэма со следа. Поэтому он заказал карету до Уолверхэмптона и начал думать, что этот шаг — отличная уловка.

Но его приподнятое настроение длилось недолго. Он приехал в желтой карете на Куини-сквер ровно без пяти минут десять, на случай, если бы Эмили пришла раньше. В результате двадцать пять минут юноша напряженно расхаживал по улице взад-вперед, настороженно вглядываясь в каждый силуэт, появлявшийся в отдалении. Наконец появилась Эмили с двумя саквояжами в руках и воскликнула, не замечая кучера:

— О, простите меня, пожалуйста! Я никак не могла выйти раньше, потому что Бетси все время входила и выходила из бабушкиной комнаты и могла меня заметить! Пожалуйста, не огорчайтесь.

Вскоре Жерар понял, что побег начинается неудачно. Кучер, выплюнув соломинку изо рта, совершенно однозначно заявил, что не может оказать содействие в побеге двух влюбленных, если только его не заставят сделать это силой. Манеры его были достаточно приятными, а на добродушном лице сияла широкая улыбка, но Жерар счел за лучшее принять его слова к сведению и, стиснув зубы, полез за кошельком. Среди всех непредвиденных расходов на время путешествия он не предусмотрел траты на подкуп кучеров, поэтому и неудивительно, что когда они с Эмили наконец уселись в карету, то первые его слова мало были похожи на слова влюбленного.

— Ну зачем, скажите пожалуйста, нужно вам было все это говорить в присутствии кучера? — спросил он. — Ведь на почтовой станции я объяснил, что вы — моя сестра. Если вы и в дальнейшем намерены так же открыто рассказывать всем о нашем побеге правду, то, извините, у меня не хватит денег, чтобы задабривать почтальонов, кучеров и служанок.

— О, простите! Не огорчайтесь! — взмолилась Эмили.

— Нет, нет, — заверил он ее. — Боже Праведный, разве вы можете быть в чем-либо виноватой?! Я лишь сказал, что это очень легкомысленный поступок, вот и все!

— О!.. — губы ее задрожали.

— Послушайте, дорогая! — сказал Жерар поспешно, обвивая рукой ее талию. — Это просто маленькая глупость! Но, пожалуйста, будьте осторожны. Даже если оставить в стороне все иные проблемы, как только станет известно, что мы сбежали, нас начнут искать, а ведь этого мы не хотим, разве не так?

Нет, конечно, Эмили этого не хотела. От одной мысли, что за ней кто-то будет гнаться, она начинала дрожать. Девушка поглядела на него своими огромными глазами.

— Вы думаете, что мама сразу же станет меня искать? — произнесла она срывающимся голосом.

— Боже! — воскликнул он. — Об этом я не подумал. Да, может быть, ей вздумается нас преследовать, но вряд ли она захочет пускаться в такие расходы, ведь вы сами мне говорили, что у вашего отца туго с деньгами. Вы представить себе не можете, сколько стоит наем четверки лошадей с каретой. Эмили, можете быть уверены, она наймет лишь пару лошадей!

— Да, но у моей бабушки много денег.

— Это ничего не значит. Если она приедет в Бат только после обеда, у нас по крайней мере в запасе несколько часов. Она никогда нас не догонит, даже если будет знать дорогу, по которой мы поедем, а этого она знать не может. Но я подумал о Ротерхэме…

— О нет! Жерар, нет!

Он, как будто успокаивая, похлопал ее по плечу.