Страница 3 из 6
— А вот твое задание, Одри… Ты писатель. Опиши захват опасного преступника. Можешь начать скромненько в штате Нью-Мексико, воспользоваться в качестве штаба своей старой альма-матер, Лос-Аламасом…
Когда члены «Комитета бдительности» Нормов, возглавляемые Майком Финном, ворвались в Резервацию Паранормов, они издали страшный вопль ярости. Паранормов там не было. Изрытая ненависть в пустоту, они убили всех животных, которых только смогли найти, после чего уставились друг на друга…
— На что ты так смешно смотришь, Джед? Ты, наверное, хочешь прочесть мои мысли?
— Ты, кажется, умеешь это делать лучше меня, Хомер.
Несколько сотен тысяч Нормов перебили друг друга прямо там же. И тогда слово взял Майк Финн.
— Мы должны вырвать саму идею паранормального с ее зараженными корнями.
Он организовал мощную Полицию Мысли. Любой, у кого на лице было задумчивое выражение, подлежал немедленному аресту и казни. Того, кто выражал мысли, хоть немного отклонявшиеся от благопристойной церковной морали, ждала такая же участь. Американский Моральный Синдром достиг своей терминальной стадии. Смех был строжайше воспрещен. На лицах у всех было одинаковое выражение плохо скрываемой ненависти и желание как можно скорее найти жертву. И тут пришло известие, которого все давно ждали: «Паранормы вернулись. Они укрепились в цитадели на месте Лос-Аламоса».
Под многоголосное пение хора «Вперед, солдаты Христа» Нормы маршем направились на Лос-Аламос. Они не использовали атомные бомбы, так как не осталось никого, кто мог бы с ними управляться. Физики-атомщики и инженеры были уничтожены как Паранормы, ибо простой народ ничего не понимал в их формулах. Самолетам было запрещено подниматься в воздух, так как пилоты в ходе полетов могли тоже сделаться Паранормами. Во время правления Майка Финна стало небезопасным проявлять профессионализм и совершенство в чем бы то ни было. В результате западное общество развалилось, как карточный домик.
Вооруженные вилами, серпами и дробовиками, маршировали Нормы, убивая все живое на своем пути. И вот они взошли на столовую гору, рыча и вопя от ненависти.
С Башен Открыли Огонь.
«Желтая Змея» и «Плюющаяся Кобра» ответили со всей ненавистью, которую когда-либо излучали глаза добропорядочных прихожан, верующих полицейских. Все скопище обитателей Библейского Пояса поистине распоясалось, ответив врагу со всей возможной яростью, подобно белой молнии…
Смерть Смерть Смерть.
Но от великого воинства ничего не осталось, оно полегло, подобно мухам в инсектициде. «Голубой Мангуст» рвался в бой в жажде уничтожения, а путь к отступлению был отрезан Экстер-минатором. Немногие выжившие, плохо соображающие, что происходит, бродили среди бесчисленных груд тел от Лос-Аламоса до Иллинойса, а от Берингова пролива до мексиканской границы волна за волной накатывали силы захватчиков, уничтожая остатки американского кошмара, стирая с лица земли уродливые города и добивая попадающихся им Нормов, словно скот, пораженный ящуром. Любого, кто использовал слова «ПРАВИЛЬНО» или «НЕПРАВИЛЬНО», УБИВАЛИ НА МЕСТЕ. Затем останки Нормов перепахали, чтобы впоследствии использовать в качестве удобрения.
Камеры фиксируют рассеянные силы воюющих и их сломленный боевой дух… подростки-алкоголики, закрытие подпольных издательств, с черными пантерами покончено, возвращается цензура, загрязнение окружающей среды, перенаселение, испытания ядерного оружия…
Venceremos?
Прибытие Одри в Мехико… 3 апреля 1973 г. Комната 18, дом номер 8 по Сент-Дьюк. Снаружи деревья и русло реки с жалким ручейком воды, кое-где запруды со стоячей водой, вдали шоссе. В комнате двое парней. Дверь открывается, и входит третий. Ему около пятнадцати лет, на нем синий пиджак и серые фланелевые брюки.
— Ты умер? — спрашивает Одри.
— Да, — отвечает парень. Он весьма критически относится к другим ребятам и к Одри.
— Вы, видимо, думаете, что смогли бы лучше выполнить задание? — спрашивает Одри.
Парень отвечает «да». Парень номер 1, который был здесь дольше других, пытается затащить номер 3 в постель. Номер 3 сжимает кулаки и говорит:
— Отвяжись!
Тем временем на шоссе грабят отделение «Ваnсо Nacionale». Одри решает пойти в полицию. Они едут по пустым улицам. Номер 1 спрашивает его, чем на самом деле занимается начальник полиции…
— Разными вещами. Он бросает людей в тюрьму, избивает их. Кроме того, он отвечает за подчиненных ему полицейских, которые постоянно напиваются и стреляют друг в друга и в гражданских. Он должен поддерживать дисциплину.
Мы прибываем во двор, и парень номер 2, знающий испанский, отправляется договариваться о допросе. Нас вводят в небольшой кабинет. Шкафы с папками, скамья у одной стены. За небольшим письменным столом сидит женщина-судья, перед ней — пишущая машинка, за спиной — окно. Часть скамьи находится под столом, поэтому, когда Одри садится, его ноги почти касаются колен женщины. Номер 1 примостился на тумбочку с папками напротив Одри с другой стороны стола. Номер 2 садится слева от Одри, скрестив руки. Номер 3 стоит, прислонившись к шкафу с документами. Судья — крупная дама лет шестидесяти с широким бледным лицом, крупным носом, тонкими губами и в очках в металлической оправе. Она больше напоминает университетскую преподавательницу, чем судью.
Одри готов к вопросам об ограблении… слышал ли он выстрелы и т.п… а также к вопросам относительно его отношений с тремя ребятами.
Тем не менее она начинает беседу издалека, говорит о проблеме доверия… она ожидает от него доверия. Фрэнсис Хаксли, например, перевел… далее следует какое-то испанское название… Одри хочет сказать: «О, да, очень неплохо сделано…». И тут до него доходит, что она обладает телепатическими способностями. Он понимает также, что по какой-то причине она доверяет Фрэнсису Хаксли, а ему — нет. Она продолжает говорить и дальше так же уклончиво и с явным намеком на критическое отношение к нему. Он внезапно понимает, что любое упоминание об ограблении здесь будет неуместно. Затем она обращается к троим ребятам. Номер 1 широко улыбается и говорит о «бездействии общества». Его слова вызывают у нее раздражение, она недовольно поджимает губы. Номер 2 говорит: «Мы пришли сюда, чтобы помочь» — но успевает вовремя остановиться на грани совершения грубой оплошности — упоминания об ограблении. Номер 3 ничего не говорит, но он ей явно нравится больше всех остальных.
Теперь мы можем идти, но судья напоминает, что мы находимся под наблюдением… в некотором роде, то есть…
Раздавленный и гонимый, лишь с небольшой горсткой последователей, Одри призывает проклятия на Белую Богиню и на все ее творения, от конквистадоров до Хиросимы, от Болотных Людей до Королевы, от земли Дикси [3]до Южной Африки… проклятия от всех маленьких людей земли: Смерть Белой Богине. Ребята решают укрыться в Мексике, где живет дядя одного из них.
Ветхая фазенда в Мексике, горный оплот когда-то могущественного семейства Де Карсон. Семья в последнее время утратила свою прежнюю власть, возможно, из-за старомодного представления о чести, которое, как предполагается, поставило семейство в крайне невыгодное положение по сравнению с их противниками, пользовавшимися американскими методами. Теперь они хотят возвратить себе прежнее могущество. Молодой Дон призвал к себе Старину Тио, семейного наемного убийцу.
— Позаботься об этом неудобном семействе Вестиори и, пожалуйста, улыбайся, только когда улыбка абсолютно необходима…
Старина Тио улыбается…
Наступает благоприятный момент для упоминания о юном племяннике и его друзьях. Молодой Дон проявляет интерес. Он начинает расспрашивать о подробностях.
В ретроспективном эпизоде видно, как ребят косят равнодушно-циничные агенты по борьбе с наркотиками, полицейские из южных штатов, поддерживаемые религиозными женщинами и денежными мешками.
3
Штат Луизиана.