Страница 74 из 135
– Нет, это потом. Сначала ключ.
София попыталась вытащить пояс с ключом из-под его джинсов.
– Нужно расстегнуть брюки, – посоветовал Митч безразличным тоном.
Девушка замерла в нерешительности.
«Прекрасно, София, – мысленно упрекнула она себя. – Значит, чтобы участвовать в гонках, у тебя ловкости хватает, а чтобы расстегнуть пуговицу – нет».
Целую вечность спустя она все-таки отцепила ключ и открыла наручники. Митч облегченно вздохнул, растирая содранные до крови запястья. София вдруг поняла, что стоит слишком близко к чужому, малознакомому мужчине. Он чуть ли не на голову выше ее, мускулы на руках – как у профессионального спортсмена. На вид ему чуть больше тридцати – и чуть больше, чем ей. Митч утверждает, что он – федеральный агент, но ведь это просто слова, никаких доказательств.
Девушка вспомнила про рану и бросилась за лежащей в рюкзаке аптечкой, но тут же остановилась. Она же забыла его на аэродроме. Перебрав в уме содержимое рюкзака, София немного расслабилась Никаких документов, никакой информации о владельце там не было. Зато она осталась без инструментов, воды и пищи.
Митч похлопал себя по карманам.
– Черт! Они забрали мои бумажник и телефон. У вас нет с собой мобильника? – спросил он, застегивая джинсы.
– Здесь нет сигнала.
– Что же делать? Мне необходимо позвонить. И чем быстрее, тем лучше.
Она вздохнула. Выбирать не приходится – ближе, чем ее дом, все равно ничего не найти.
– У меня дома кабельный телефон.
– Это далеко? – В голосе Митча появилась надежда.
– Не очень. Примерно двадцать миль, если напрямик.
– А если по дороге?
– Пятьдесят.
– Черт возьми! Значит, мне опять придется довериться вашему ночному зрению?
– Придется.
София застегнула защитный жилет и надела шлем. Митч болезненно поморщился и в нерешительности поскреб свою двухдневную щетину. Длинные черные ресницы совсем не гармонировали с его короткой, почти военной стрижкой. Не пострадавший от побоев голубой глаз выражал сомнение в ее способностях.
– Да не волнуйтесь вы так, Митч. После наших недавних плясок над пропастью это сущие пустяки. Довезу в целости и сохранности.
– Отлично, – сказал он с почти невозмутимым видом. – Полагаю, второго шлема у вас нет.
– Угадали, но, если мы по пути навернемся, я постараюсь завалиться на правый бок, чтобы меньше потревожить вашу рану.
Агент ответил ей кривой усмешкой:
– Лучше уж слушать ваши жалкие попытки пошутить, чем лежать с простреленной башкой. По крайней мере, у вас вполне приличный мотоцикл. Мое хрупкое мужское самолюбие не вынесло бы, если бы меня спасла девушка на мотороллере.
С пассажиром за спиной путь домой занял больше времени, чем обычно. Митч вцепился в нее мертвой хваткой и всю дорогу ругался сквозь зубы, но сумел подстроиться под ритм движения.
Когда мотоцикл подкатил к маленькому бревенчатому домику, агент с трудом выбрался из седла. Пятна крови на его футболке выглядели еще страшнее. София отбросила в сторону шлем и защитный жилет, оставила мотоцикл возле гаража и повела гостя в дом.
Комната была обставлена вполне традиционно – удобные кресла, прикрытая узорчатым пледом кушетка, фальшивая медвежья шкура и фотографии животных на стенах.
– Садитесь, пока не свалились с ног. – София подвела мужчину к кушетке.
– Может быть, стоит зажечь свет или вам отключили электричество за неуплату? – с раздражением спросил он.
Девушка прикрыла глаза, собираясь с силами перед неприятным разговором. Если бы можно было найти телефон в другом месте, она бы никогда не привезла федерала к себе домой.
– Я не переношу яркий свет, – сказала она, справившись с нервами.
– Не переносите свет? Как вампиры? – Недовольство в его голосе сменилось тревогой.
«Не пошутить про вампиров он, конечно, не мог, – вздохнула София. – Теперь опять придется рассказывать сказки».
– Прошу прощения, что не объяснила сразу. Это все потому, что я мало общаюсь с людьми.
Она не любила врать, но только полный идиот может поверить в такую правду. И она завела свою обычную песню:
– У меня очень редкое заболевание – врожденная эритро-поэтическая протопорфирия, или сокращенно ВЭП. Яркий свет убивает мои красные кровяные клетки, и мне приходится прятаться от него. Поэтому я и живу в глуши, без телевизора, компьютера и…
Она хотела добавить «без человеческого общения», но решила, что это прозвучит жалостливо.
К удивлению девушки, ее история сильно встревожила гостя.
– А что вы делаете, когда встает солнце?
«Ложусь в фамильный склеп».
– Днем я обычно сплю.
Лицо мужчины приобрело странное, болезненное выражение. Возможно, он подыскивает слова сочувствия или ободрения, которые Софии абсолютно не нужны. Прежде чем Митч открыл рот, она заговорила о другом:
– В гостевой комнате есть лампа и телефон. В ванной комнате тоже можно включать свет. Звоните, куда вам нужно, и займитесь наконец вашей раной, пока она не загноилась.
– Сначала звонок. – Он поднялся с кушетки, но тут же остановился. – Где мы находимся?
– Штат Северная Каролина, к северу от Охотничьего ручья.
– Северная Каролина? – Митч почесал опухший от удара затылок. – Я подумать не мог, что забрался так далеко. Сколько отсюда до Ноксвилла?
– Сто тридцать миль.
– Ничего себе! – Он задумался. – У вашего дома есть адрес?
– Я могу назвать координаты для GPS. Подойдет?
– Конечно. Я просто хочу понять, где они находятся, – пробормотал он больше для себя, чем для нее.
– Ваши… друзья?
– Да.
София догадалась, что Митч не помнит, как его везли к дому.
– Это далеко отсюда, но я могу показать место на карте, – предложила она, но только еще больше расстроила гостя.
– Хорошо, – неуверенно согласился он. – Так где телефон?
Она взяла его за руку и повела в полной темноте в гостевую комнату на втором этаже. Здесь же располагались кухня и ванная комната. Сама София жила внизу.
Она вложила в одну руку Митча беспроводной телефон, а другую поднесла к выключателю лампы.
– Не включайте свет, пока не услышите, как захлопнулась дверь. Я пока определю координаты для GPS.
– Спасибо, – отозвался он с секундным опозданием.
Эта заминка насторожила Софию, но она решила не придираться по пустякам. Парню и так сегодня досталось. Она уже подходила к двери, когда Митч щелкнул выключателем. Ослепительная белизна окружила девушку. Она оступилась и больно ударилась о кресло.
– Зачем вы это сделали? – удивилась она, пытаясь нащупать дорогу.
«Где же эта проклятая дверь?»
Свет был слишком ярок, и София даже не пыталась уйти в невидимость.
Вместо ответа, Митч ухватил ее за запястья и прижал к стене.
– Отпустите меня!
Волна гнева захлестнула ее. «Вот ведь идиотка! Даже не проверила его документы». Девушка попыталась ударить его ногой, но промахнулась. Митч навалился на нее, не позволяя повторить попытку.
– Вы ведь не видите меня, правда? – Он словно бы не спрашивал, а обвинял ее в этом.
– Выключите свет!
– Эд приказал вам инсценировать мой побег. Зачем это ему понадобилось?
– Идите к черту! Мне никто ничего не приказывал.
– Хватит врать! Как только я увидел ваши глаза, то сразу подумал, что вы одна из них. Но все-таки сомневался до тех пор, пока вы не признались, что не общаетесь с людьми.
– Не понимаю, что вы хотите сказать.
– Я уже сказал – вы одна из этих. На кого вы работаете?
– Ну конечно, федерального агента не проведешь. – София едва справлялась с душившей ее яростью. – Вы правы, я работаю на эту банду и похитила вас только для того, чтобы завести подальше от базы и убить. – Она дернулась и ударилась затылком о стену. – О черт! Я оставила свой пистолет в другой комнате.
– Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю, – упрямо твердил он. – Ваше так называемое ночное зрение противоречит законам физики. Меня специально готовили для участия в ночных операциях. Здесь недостаточно света даже для приборов ночного видения. Но вы все прекрасно видите, зато слепнете при ярком свете. Так все-таки на кого вы работаете?