Страница 22 из 135
Не сводя с меня пристального взгляда своих зеленых глаз, Шант скрестил на груди могучие руки.
– Яне ангел, Дач Бреннан. Но ты –ангел.
Глава 5
Боже, до чего мне понравилось, что Шант зовет меня по имени, да еще называет ангелом!
– А потом я сообразила, что он имел в виду.
– Ангел? Настоящий ангел? Очень смешно! – проворчала я, метнув на него убийственный взгляд. И мгновение спустя пробормотала: – Ты ведь не шутишь, да?
Я закрыла глаза. Снова открыла.
– Значит, ты спятил. Черт!Слушай, мне сегодня исполнилось тридцать. Будь я ангелом, неужели бы не… хм… не догадалась об этом раньше? – Я повертела пальцами у него под носом. – Вот, гляди! Где прекрасное золотое сияние? Где божественная музыка, а? – Я пожала плечами. – И где крылья? Крылья ведь стандартная принадлежность ангела. Разве нет?
Шант глядел на меня так, будто силился расшифровать каждое мое слово. Мне уже доводилось видеть такой взгляд у помешанных, когда они пытались совместить беспощадные факты со своим искаженным видением мира. Правда, мне не приходилось видеть, как этим занимается помешанный с крыльями. Крылатый человек, который выглядит как бог и называет меня ангелом.
– Ты – полукровка. Это единственное объяснение. – Шант провел рукой по волосам. – И сегодня, когда ты достигла зрелости, раах почуял тебя.
Еще хуже!
Как заставить сверхъестественное крылатое существо вернуться в приемный покой «Ривервью»? Я потерла виски кончиками пальцев. Не говоря о том, что первый этаж «Ривервью» выгорел дотла, я еще запала на вышеназванное существо и позволила ему унести меня по воздуху ко мне домой.
Прекра-асно!
Более того, мне по-прежнему до смерти хочется поцеловать этого свихнувшегося сукина сына.
Мне прямо-таки не терпится потерять из-за этого случая разрешение на работу.
– Ты действительноангел, – Шант скрестил великолепные руки на воистину упоительной груди. – Доставь меня к своим родителям. Я это докажу.
– Мои родители умерли! – выпалила я и тут же зажала рот ладонью.
О господи!
Господи.
В памяти возникло лицо матери – как всегда неземное и прекрасное. И я увидела Амберд – крепость в облаках, округлые полуразрушенные башни.
Шаддай. Вот что говорила мать тогда, в горах . Приди сюда и позови шаддаев. Если ты воистину будешь нуждаться в их помощи – они тебя услышат.
Мои ноги стали ватными. Кое-как добравшись до кушетки, и упала на нее и с открытым ртом уставилась на Шанта. Меня бросало одновременно в жар и в холод, и когда наконец я собралась с силами, чтобы заговорить, то не узнала собственный дрожащий голос:
– Амберд! Я не… Я не звала тебя. Мать говорила, что я могу подняться на гору, к крепости в облаках, но я этого не сделала. Как ты меня нашел?
Шант дотронулся ладонью до своей груди, и на миг я разглядела очертания вырезанного ножом феникса – рисунка, который при первой встрече с Шантом в «Ривервью» вызвал у меня такое потрясение.
На сей раз ощущение было иным. Рисунок казался неким подобием ответа или объяснения.
– Я исполнил долг чести, – пояснил Шант. Теперь в его голосе звучали понимание и скорбь. – Когда на Земле гибнет ангел, он может, пользуясь своей сутью, отправить послание одному из нас, своему защитнику, который не сумел его защитить, и мы обязаны исполнять его предсмертные просьбы.
Он низко опустил свою великолепную голову, а я постепенно осознавала, что мою мать убил не безвестный маньяк с ножом, а полоумный огненный демон. Раны, которые я увидела на ее груди, она нанесла себе сама – прежде чем испустила дух.
Это было письмо.
Послание шаддаям.
Вот почему Шант появился в моем кабинете и вот почему у него на груди был точно такой же рисунок. Точнее, память о нем. И о том послании. Должно быть, он сдался в руки полиции и медиков «скорой», потому что точно не знал, кого именно должен защищать, – только примерно знал, где я нахожусь.
– Много лет назад кто-то связал меня обязательством перед тобой. – Изумрудные глаза Шанта так пьянили меня, что едва хватало сил смотреть на него. – Этот кто-то хотел защитить тебя на тот случай, если раах узнают о твоем существовании на Земле и тебе будет угрожать опасность.
Он все глядел на меня, и в его чудных глазах бурлили чувства, которым я не могла подобрать название.
– Настал твой день рождения. Когда раах сумели тебя почуять, мы тоже узнали о твоем существовании, и я отправился уплатить долг. Скажи, знаешь ли ты, кто сделал тебе такой подарок?
Гортань сдавило, и мне пришлось раздирать челюсти, чтобы губы наконец зашевелились и выговорили ответ:
– Моя мать.
Затем в перерывах между долгими паузами я сумела рассказать Шанту, как она выглядела, какое армянское имя носила… и как умерла – избитая, в кровоподтеках, со сломанной шеей и фениксом, вырезанным на груди над самым сердцем.
Он кивнул, прикрыв глаза.
– Раах убили ее много лег назад. Я помню, как горевали все шаддай, когда мы получили ее предсмертное послание. Она долго жила на Земле, прячась ото всех, и мы гадали, что с ней стало… А потом случилась эта трагедия.
Я встала с кушетки, хоть и едва держалась на ногах – больше не в силах усидеть на месте.
– Но как вышло, что моя мать была ангелом? Она что, умерла? Вернулась на Землю с небес?
Взгляд зеленых глаз Шанта был ласков, словно он хотел утешить и поддержать меня на нелегком пути к познанию истины.
– Ангелы, Дач, вовсе не умершие люди. Это отдельное племя, они живут очень долго и даже вечно, если их не убьют или не ранят слишком тяжело.
Мне безумно хотелось, чтобы Шант подошел поближе, и он будто услышал мои мысли – сделал шаг, поднял руки, словно хотел коснуться меня, но тут же осадил себя и попятился. У меня нешуточно заныло в груди, так хотелось дотронуться до Шанта. Словно это прикосновение сделало бы мир целостным и ясным, а моя жизнь навсегда вернулась бы в привычную колею.
– В стародавние дни, когда небеса отделились от мира смертных, многие ангелы не вернулись на небо, – продолжал Шант, не сводя с меня глаз, и от этого взгляда меня бросало в жар. – Для шадцаев, моих сородичей, стало священным долгом всеми силами оберегать этих хрупких созданий, пожелавших остаться на Земле.
Пока все шло неплохо. Я уже начинала кое-что соображать, пускай до сих пор не сумела ни понять Шанта, ни вновь заманить его в свои объятия.
– А что, людям и ангелам разрешается… хм… иметь дело друг с другом?
Задав этот вопрос, я сообразила, как он прозвучал, но тут же решила: наплевать. Я сейчас была настолько далека от связных, рассудительных мыслей и поступков, что этот вопрос нельзя было даже счесть смешным.
– Такое не в обычае, однако случается. – Взгляд Шанта стал еще жарче. Теперь он просто жег меня, словно обладатель этих зеленых глаз на самом деле был огненным монстром. – Влечение и любовь иногда приходят нежданными… и незваными. Как говорят люди, любовь с первого взгляда.
Кто бы спорил.
Он снова бесшумно приблизился ко мне, и сияние, исходившее от его кожи, убавило яркости, стало походить на рассеянный свет серебристой свечи. Грозный муж-воитель исчез, и теперь я видела в нем только мужчину.
Огромного, источающего свет, но мужчину.
И бог ты мой, какогомужчину!
Мне казалось, что я сейчас растаю, как льдинка, но Шант опять остановился, замерев на расстоянии вытянутой руки.
«Хорошо ли поминать имя Божье, если ты наполовину ангел? Нет, я определенно схожу с ума».
– В отличие от шаддаев и других племен, ангелы при смешении крови не становятся отверженными, – прибавил Шант таким тоном, словно только сейчас вспомнил эту подробность и она его порадовала.
– А огненные твари? – спросила я не столько ради интереса, сколько для того, чтобы не ляпнуть что-нибудь неподобающее. – Кто они такие, эти раах?
– Раах – демоны, которые некогда исполняли волю Создателя, а теперь ради собственного удовольствия охотятся на ангелов. – Лицо Шанта окаменело, и он снова преобразился в грозного мужа-воителя – так стремительно, что мне захотелось завизжать. – Вот почему ради твоей безопасности я должен призвать для тебя из Амберда другого защитника, дабы он служил тебе здесь, на Земле.