Игра в любовь

— А также всех твоих соседей.

— Не всех. Никогда не поверю, что Аргайл или Сазерленд — из тех людей, которые станут беспокоиться о таких вещах.

— Они из тех людей, против которых мы восстаем. — Но он понял, что хотел сказать этим Айден, и поспешил сменить тему: — Итак, какое же поручение ты дашь ей завтра? Построить курятник? Заделать трещины в стенах? По части уборки тут уже не к чему придраться.

Айден еле заметно усмехнулся.

— По поводу курятника придумано неплохо, но сейчас я иду в постель.

— В свою постель? Туда, где сейчас спит она? — нахально поинтересовался Дикон.

— Расслабься. Я сплю в комнате для гостей. Она действительно уедет отсюда. К утру я что-нибудь придумаю. Кстати, когда пойдешь вниз, скажи Норвалу: пусть загонит собак назад в конюшню.

Дикон неловко замялся, прежде чем спросить:

— Ты говорил, что они во всех комнатах прибрались. Я вот думаю, может, перебраться в одну из них.

— Приятно спать на чистых простынях, ведь правда?

Дикон пожал плечами, но все же признался:

— Норвал говорит, что от них пахнет свежестью.

— Располагайся в любой из комнат, Дикон. Сладких снов.

Айден направился в комнату для гостей. Завтра у него родится план, как ее отпугнуть... И все же последняя его мысль перед тем, как заснуть, была о том, что простыни действительно пахнут сладким воздухом Высокогорья, на котором они сушились.

Энн села на кровати и потянулась. Каждая мышца ее тела болела. Снаружи солнце как раз вставало над Северным морем. Какое-то время все ее внимание было приковано к небу, начинающему светлеть на горизонте, но затем она все же окинула взглядом комнату. Ванна и полотенце со вчерашнего дня оставались нетронутыми.

А Айден вообще ночевал дома?

Если да, то он должен был ее разбудить с единственной целью — велеть ей убираться из его кровати. Но как же ей хотелось видеть выражение его лица, когда он только переступил порог большого зала!

Она свесила ноги с кровати и нахмурилась, заметив, что платье помялось. И почему только она его не сняла?

У нее были планы на этот день — следовало добавить еще несколько штрихов к убранству дома. Времени погладить платье не оставалось. Просить об этом Норвала было бесполезно. Старика давно пора отправить на покой, выделить ему собственный домик. Ему все тяжелее становилось справляться с обязанностями, хотя, нужно отдать ему должное, вчера он изо всех сил старался работать наравне с женщинами. Позже она обязательно обсудит это с Айденом.

Но сначала нужно одеться. Она остановилась на нежном сиренево-голубом платье из муслина с узором из веточек. В нем она чувствовала себя как-то особенно, по-весеннему. Это было ее лучшее платье из тех, что уцелели после крушения. Она предусмотрительно накинула на плечи желтую кашемировую шаль, потому что воздух был сырым и прохладным, особенно в эту пору года.

Волосы были отдельной проблемой. Коса успела ей порядочно надоесть, и Энн перевязала волосы шарфом. В ее возрасте несолидно было носить такую прическу, но поскольку она не имела под рукой шпилек, ничего другого ей не оставалось.

Надев туфли, она выскользнула из комнаты.

Уже будучи в коридоре, Энн заметила, что дверь в комнату для гостей, которая изначально предназначалась ей, слегка приоткрыта. Любопытство заставило ее неслышно подкрасться на цыпочках к двери и проверить, дома ли Айден.

Айден оказался дома. В серой предрассветной мгле его тело выглядело весьма эффектно. Он лежал, раскинувшись на спине, занимая собой всю кровать.

Он был без одежды — по крайней мере, так она решила. Грудь была обнажена, а из-под простыни, целомудренно прикрывавшей его ниже пояса, выглядывали длинные ноги.

Она невольно им залюбовалась. Бесспорно, ее муж был красив, но сейчас она в первую очередь оценила силу и изящество его рук и ног. В мужчинах ее всегда привлекали сильные руки... Но ноги... По телу ее пробежала дрожь. Обнаженные ступни — это было так интимно, так эротично. Кто еще, как не любовник, мог видеть твои ступни?

Едва подумав об этом, она ощутила, как теплая волна наполнила низ ее живота.

Энн очень надеялась на то, что в ближайшее время они консумируют брак. О том, к чему раньше девушка относилась с боязнью, она грезила теперь наяву со смешанным чувством любопытства и нетерпения.

Она уж было собралась закрыть дверь в комнату и дать ему еще поспать, как вдруг ей пришла в голову безумная идея, словно бес нашептал. Мысль эта настолько крепко засела у нее в голове, что отказаться от задуманного она уже не могла, пусть это и было чревато последствиями.

Но он это заслужил.

Энн проскользнула в комнату. Айден даже не шелохнулся.

Она бесшумно подкралась к его кровати, схватилась за края матраса и дернула вверх с целью стряхнуть его на пол, как днем раньше он проделал с ней.

Но все вышло не так гладко, как она задумала, по той простой причине, что он немало весил, а у нее после вчерашней уборки сильно болели мышцы. Ей едва удалось вообще сдвинуть с места этот матрас.

Даже внезапно разбуженный, среагировал он моментально. Одной рукой он схватил ее за лиф платья и повалил на постель. Сверху он придавил ее своим телом, упершись локтем ей в грудь и сомкнув руки на горле.

Энн не могла дышать. Она испуганно уставилась на внезапно обезумевшего мужа.

Пусть не сразу, но он все же узнал нападавшего.

— Энн?

Она только кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Хмурясь, он убрал руку, которой давил ей на грудь.

— Что вы здесь делаете?

Наконец-то она смогла вдохнуть свежий воздух. Только она собралась встать, как он другой рукой преградил ей путь.

— Так значит, вы собирались скинуть меня с кровати, — догадался он, отвечая тем самым на свой вопрос.

— Даже если и так? Считайте, что это в отместку за вчерашнее, — недовольно буркнула она.

Его ноги были прижаты к ее ногам, и она слишком отчетливо ощущала жар его тела. Этот мужчина был настоящим вулканом. Женщине, спящей у него под боком, холод был не страшен.

Он усмехнулся, представив себе, как плюхается на пол, и окрестил ее маленькой хулиганкой. Она только собралась возразить, как он стал подниматься с кровати и ей открылся чудный вид на крепкую, хорошо сложенную мужскую задницу. Оказывается, она угадала — он действительно спал голым.

Слова застряли у нее в горле.

Он потянулся за своими бриджами и в считанные секунды, не совершая лишних движений, оделся. И только потом повернулся к ней.

— Надеюсь, я не сделал вам больно? — заботливо поинтересовался он, застегивая пуговицы на бриджах. — Вам следовало хорошенько подумать, прежде чем подкрадываться к спящему мужчине.

Она помассировала горло, садясь на кровати.

— Вам не кажется, что ваше увлечение средневековьем заводит вас слишком далеко?

Он рассмеялся.

— Изучение средневековых традиций и обычаев здесь ни при чем. У мужчин вообще силен инстинкт самосохранения. Любой мужчина на моем месте отреагировал бы подобным образом.

— Нет, не любой. Большинство продолжало бы крепко спать.

— И плюхнулись бы в итоге на пол. — Он присел перед ней на корточки. — Вот, позвольте мне вас осмотреть.

Его волосы были все еще спутаны после сна. На щеках и подбородке за ночь проступила щетина. Она сама не ожидала, что станет так бурно на него реагировать... Особенно когда он приподнял за подбородок ее голову, чтобы лучше видеть лицо. Он легонько провел пальцами по пульсирующей жилке у нее на шее.

«Только бы не заметил, как сильно бьется сердце», — промелькнуло у нее в голове.

— У вас будет синяк. Сейчас там красное пятно, но краснота быстро сойдет. — Он отпустил ее голову и сел рядом на кровать. — Что могут подумать в Лондоне, увидев это?

Она ничего не ответила. Да и что она могла сказать — что не вернется в Лондон? Ей надоело повторять это снова и снова. Сейчас ей больше всего хотелось знать другое — почему он мог оставаться спокойным, находясь рядом с ней, в то время как его близость сводила ее с ума? Она не была уверена, что хочет услышать ответ на этот вопрос.