Кофе в постель

Но в обход желания Славы его голос зазвучал мягче и ниже, выдавая его восхищение.

На секунду глаза Наташи стали еще больше, и ему показалось, что она замерла, даже дышать перестала, впившись в него взглядом.

Выругавшись про себя, Святослав с силой сжал пальцы свободной руки так, что ощутил болезненное натяжение мышц, и заставил себя отвернуться, разрывая этот контакт глаз.

— Пойдем? — как можно безразличнее спросил он, уже не глядя на Наташу.

— Да, — кивнула она. И он не сдержался, обернулся, удивившись тому, что ее голос остался таким же приветливым и веселым. Казалось, она не заметила его поведения. А Наташа улыбнулась, увидев, что он снова смотрит на нее. — Пошли, — она первая тронулась с места, хоть и не отпустила руку Славы.

Его «ниссан», действительно стоял недалеко. Но им потребовалось немало времени, чтобы добраться до автомобиля. Сугробы и обледеневший снег давались Наташе непросто без практики, которая имелась у него. Слава старался помочь ей, но и с его помощью, у нее не очень получалось не опираться на травмированную ногу. Привычка сказывалась.

Наконец, она с облегчением опустилась на заднее сиденье его машины, пока Святослав придерживал дверь. И как бы Наташа не старалась скрыть свою реакции, он заметил, что этот переход дался ей тяжело. Закрыв дверцу он, не садясь, завел автомобиль, чтобы печка начала работать и, открыв багажник, пошел доставать термопакет.

Набрав в него снега и льда, которого к счастью, имелось на стоянке в избытке, Святослав сел на водительское сиденье, сбросив куртку, которая только мешала в салоне, и откинул спинку соседнего пассажирского сиденья назад, создав импровизированный манипуляционный стол.

Наташа с интересом следила за его действиями.

— Согрелась? — с улыбкой спросил он, видя, что она все еще зябко обнимает себя руками.

— Немного, — она улыбнулась в ответ. — Это для чего? — Наташа вопросительно кивнула на откинутое сиденье.

Улыбка Славы стала шире, хоть он и пытался держаться отстраненно. С ней его тактика почему-то давала сбой.

— Для твоей ноги, — он подмигнул Наташе. — Давай, ложи ее сюда, — похлопав ладонью по обивке спинки, Святослав потянулся в бардачок за аналгетиком. — Будем сейчас накладывать тебе компресс.

Нащупав коробку с таблетками, он вытянул ее и достал небольшую бутылку с минеральной водой, которая нераспечатанной завалялась у него, кажется, еще с Нового года, когда он ездил в столицу по делам. Вода имелась. Однако пребывала в твердом физическом состоянии, не избежав воздействия мороза.

Негромко чертыхнувшись, он упер ее в вентиляционное отверстие, из которого шло тепло от печки, и повернулся к Наташе.

И удивленно замер, ощутив, как уходит воздух из легких, уставившись на босую ногу, которую она положила на место, указанное им.

Почему-то, вид ее небольшой обнаженной, изящной ступни с маленькими пальчиками и аккуратными бледно-розовыми ногтями, показался ему невероятно трогательным. И, черт его побери, невероятно сексуальным зрелищем.

И только переведя глаза выше, на опухшую лодыжку с расплывающимся пятном синяка, Святослав вспомнил, что именно собирался делать.

Наташа по-своему расценила его долгое ошеломленное молчание.

— Я пыталась одеть колготы, — словно оправдываясь, объяснила она. — Но это оказалось так больно, что я послала их к черту. Правда, босой в сапогах не очень-то удобно. И гораздо холодней, — с грустным вздохом призналась Наташа.

Все еще не уверенный, что сможет в достаточной мере совладать с собственным голосом, Слава аккуратно и осторожно обхватил ее ногу ладонью под пяткой, приподняв, едва удержавшись от того, чтобы не погладить прохладную кожу пальцами. И откинул сиденье, под которым имелся небольшой ящик.

Ортопедические вставки в его обуви, несмотря на весь положительный эффект, имели и несколько неприятных особенностей. Например, носки протирались в самый неожиданный момент, нитки, очевидно, не были рассчитаны на неравномерную нагрузку. Потому Святослав всегда возил с собой как минимум две новых запасных пары. Достав одну, он молча протянул их Наташе, держа за картон упаковки.

Она странно смотрела на него. Даже не заметила, что он ей что-то протягивает. И какое-то странное выражение светилось в глубине синих глаз. Слава застыл, не понимая, чтобы оно означало.

И только спустя пару секунд, осознал, что до сих пор держит ее ступню в своей ладони, и кажется, вовсе не желает отпускать.

Пробормотав в уме проклятие, он мягко опустил ногу Наташи на обивку сиденья, чувствуя странную пустоту в свободных теперь пальцах, и махнул рукой с зажатой парой носков.

— Держи, — хрипло произнес он, и был вынужден прочистить горло. — На голую кожу компресс накладывать не стоит.

Промолчав, Наташа протянула руку, чтобы взять носки, и, как ему показалось, с удивлением начала те рассматривать.

— Они новые, — решил уточнить Слава на всякий случай.

— Я вижу, — Наташа улыбнулась и лукаво посмотрела на него, будто в попытке сделать обстановку в салоне легче и приятней. — Просто я никогда еще не надевала мужские носки. Это волнительный момент, между прочим, я должна собраться, — мягко подшутила она.

Слава понял, что непроизвольно начал улыбаться ей в ответ. По непонятной причине, ему внезапно стало так же просто и легко с ней, как тогда, в бассейне.

— Я, знаешь ли, тоже никому еще не давал носить свои носки, так что волнуюсь не меньше твоего, — отшутился он в ответ. — А теперь, когда мы оба знаем, что другой нервничает в такой торжественный момент, надевай их быстро, а то Денис мне не простит, что я дал замерзнуть его сестре.

Наташа звонко рассмеялась, и послушно натянула оба носка, разорвав картонную упаковку. После этого он обернул ледяной термопакет вокруг ее лодыжки и потянулся за водой. Та немного отмерзла. Не то, чтобы в достаточном количестве, но запить одну таблетку — должно было хватить.

Он протянул Наташе бутылку и пилюлю аналгетика.

— Выпей, это снимет боль.

Послушно кивнув, Наташа зажала таблетку губами и попыталась открутить крышку. Но та не поддавалась. Она беспомощно посмотрела на Славу.

Усмехнувшись, он забрал бутылку назад и легко вскрыл крышку, вернув емкость Наташе.

Глотнув воду, она закашлялась.

— Господи, — вытирая выступившие слезы, Наташа одновременно и смеялась, и кашляла, — ее бы в июле пить, а не по такому морозу.

— Прости, — с извиняющейся улыбкой Слава развел руками. — Она у меня в машине с праздников валяется. Вот и замерзла.

— Да ничего, — все еще пытаясь отдышаться, она откинулась на спинку сиденья и посмотрела на него. — И так, спасибо тебе за все. А ты где праздновал? — спросила Наташа, наверное, в попытке поддержать беседу.

Святослав был бы не против и просто помолчать, любуясь ею. Вот так, сбросив куртку, уже согревшаяся, с покрасневшими от тепла в салоне щеками, Наташа выглядела настолько красивой, что он терял нить разговора. Да и ее нога, все еще лежащая на сиденье около его бедра, хоть и затянутая в явно великоватый носок, оказалась большим искушением для него. Хотелось опять обхватить ее пальцами, и не отпускать.

Несильно тряхнув головой, он заставил себя сосредоточиться на ее вопросе.

— Новый год? — переспросил Слава. — Да нигде, в общем-то, на трассе. По делам в столицу ездил, — он пожал плечами, — и как только добрался домой, уснул как убитый.

— Ой, — Наташа перестала улыбаться. — Так же не интересно.

— Ну, как вышло, — усмехнулся Слава и, отвернувшись, обвел почти пустую стоянку рассеянным взглядом.

На какое-то время в салоне повисло молчание, нарушаемое только шумом работающей печки. И вдруг, он ощутил прикосновение ее пальцев к своему плечу. Не ожидая подобного, Святослав резко обернулся.

— Знаешь, — Наташа смотрела на него с задумчивым выражением, в котором, все же, проскакивали такие свойственные ей лукавые искорки. — На следующую субботу, у нас в Кофейне назначен Новый год. Мы всегда отмечаем его с друзьями. Приходи. Будет весело, — она вопросительно посмотрела на него, ожидая ответа.