Страница 5 из 99
Когда я, держась одной рукой за стенку, а другой — за повод рыцарского коня, вернулся к его хозяину, тот успел прийти в себя и ошалело озирался по сторонам.
— Великие духи, где я? — промолвил он, ощупывая себя сквозь доспехи. — Что случилось? Как я сюда попал?
— На моем хребте, — ответил я на последний вопрос.
— Это ты меня спас? — Рыцарь с подозрением посмотрел на меня и вдруг принялся с ворчанием выдираться из своего слегка помятого при падении шлема. Я «помог» ему вторично — схватился за его ведро обеими руками, уперся ногой в рыцарское плечо и просто сорвал шлем с его макушки.
Под шлемом оказалось небритое, помятое, как после попойки, лицо мужчины немного старше меня. Будь он моим соотечественником, я бы сказал, что ему не больше ста пятидесяти лет — при моих вышеупомянутых ста двадцати. Под левым глазом расцветал свежий синяк. Мешки под глазами говорили либо о бессонных ночах, либо о череде попоек, либо о том и другом одновременно.
— Потомок Айседора — твой вечный должник! — с пафосом промолвил рыцарь, со скрипом выпрямляясь и пристраивая шлем под мышкой. — Ты спас мне жизнь, и мой долг велит мне отплатить тебе тем же самым… если я его уже не выплатил? — добавил он с плохо скрываемой надеждой.
— А что тут делает потомок… как его? Асидоры? — поинтересовался я.
— Айседора Звездорожденного! — четко, как при разговоре с глухим, поправил меня рыцарь. — Великого короля древности, чье рождение было предсказано магами и чародеями, и чей жизненный путь был усеян подвигами и битвами во славу справедливости. Я, последний потомок великого короля, тоже посвятил свою жизнь борьбе со злом!
— А, помню-помню, — закивал я. — И ты для этого явился сюда, за тридевять земель?
— Увы, да. — Рыцарь помрачнел так же быстро, как приосанился вначале при имени знаменитого предка. — Ибо это проклятое место. Здесь еще до рождения моего предка Айседора Звездорожденного было сосредоточие Мирового Зла. Это Зло погубило родителей будущего короля, но он все равно появился на свет, чудесным образом извлеченный эльфами из чрева мертвой уже матери и воспитан…
— В древних традициях, — прервал я новый виток лекции о его доблестном предке. — Это все я уже слышал! А ты-то что тут делаешь?
— Так Мировое Зло снова поднимает голову! — воскликнул рыцарь. — Многие доблестные воины пытались уничтожить его, но оно всякий раз ускользало и затаивалось до грядущих времен. И вот оно вернулось опять! И нашему миру грозит гибель! Грядет конец света!
Я посмотрел на солнце. Оно висело над болотистой равниной, словно робкая купальщица перед слишком холодной речкой — и надо окунуться, и страшно.
— И сколько его осталось ждать?
— Тысячу дней. — Рыцарь помрачнел еще больше. — И сто пятнадцать дней мы уже потеряли!
Я быстро подсчитал в уме. Выходило, во-первых, что Мировое Зло пробудилось через день или два после моего появления тут, а во-вторых, что конец света должен был наступить задолго до того, как закончится срок моего заключения. Оба эти обстоятельства заслуживали самого пристального изучения.
Увлеченный своими математическими экзерсисами, я поздно заметил, что мой собеседник что-то бормочет себе под нос.
— Сейчас оно победило меня, — говорил он. — Потому, что я был один, и, если бы не твоя помощь, незнакомец, конец мира был бы предрешен. Но ты сохранил, рискуя собой, великого воина, последнего, в чьих жилах течет кровь Айседора Звездорожденного, великого… (тут я заткнул уши и пропустил очередной панегирик в честь его предка). Я вернусь сюда, — он погрозил кулаком моему замку, — вернусь во главе непобедимых армий! Под мои знамена встанут все свободные племена мира. И вместе мы одолеем Мировое Зло и раз и навсегда загоним его туда, где ему суждено прозябать во веки веков!
— Да будет так, — выдохнул я.
— Так, — рыцарь решительным жестом надвинул на голову шлем и ругнулся, когда погнутый край резанул его по уху, — я поехал.
— Куда?
— Собирать армии. Едем со мной! Ты — мой спаситель, и я должен быть благодарен тебе за…
— Нет. — Я отступил, пряча руки за спиной. — Премного благодарен, как-нибудь в другой раз! Сейчас дико занят, да и здоровье не то. Кашель, чесотка, да еще эти… как их… припадки! Кроме того, я не могу отойти от замка.
— Ты под заклятием, — догадался потомок Айседора. — Он держит тебя в плену? Ну погоди! — Он опять погрозил кулаком стенам за моей спиной. — Доберусь я до тебя. Ты за все заплатишь. Слушай, — он посмотрел на меня как-то странно, — ты можешь мне помочь?
— Смотря что надо сделать, — осторожно ответил я и покосился на замок. Мне почудилось, или он прислушивался к нашему разговору?
— Меч вот. — Рыцарь вытащил из ножен свое оружие. — Как бы его того… ну… сломать?
— А зачем?
— Понимаешь… — Шлем сидел на макушке потомка Айседора криво, так что я видел, как он покраснел от смущения. — Есть пророчество. Герой со сломанным мечом поведет войска в Последнюю Битву с Мировым Злом и одержит победу. А я того… ну… он у меня целый. Я же потомок Айседора Звездорожденного, который должен сломать клинок… В общем, не подскажешь, как это сделать?
Я почесал в затылке. Меня так и подмывало расхохотаться, и я отчаянно кусал губы, морщил лоб и прищуривался, притворяясь напряженно размышляющим. Рыцарь смотрел на меня с таким детским нетерпением, что я в конце концов сказал, просто чтобы отвязаться:
— Вообще-то есть один способ… Но мне нужна твоя помощь!
— И я, и мой меч — оба в твоем распоряжении! — с пафосом воскликнул он, протягивая мне свое оружие.
Недолго думая я примерился и вонзил меч в трещину между камнями и навалился на него всем телом:
— Ну что ты встал? Помогай!.. Вот так, еще… еще… Не идет, зар-раза! Давай в другую сторону… Ай, ты мне руку отдавил! Навались! Р-разом! Еще! (Сопение, пыхтение, ругань сквозь зубы.) Блин, опять!.. Давай снова…
Короче, через час мы оба были потные, пыльные, изрядно помятые и местами порванные, в синяках и ссадинах, а противная железяка так и осталась целой. Правда, мы ухитрились согнуть меч в дугу и слегка закрутить его кончик вокруг своей оси, как штопор, но на этом наши успехи закончились. Мы использовали старый способ — заклинить меч между камней и потом, повиснув на нем, сломать под действием силы тяжести. Но меч, повторяю, либо гнулся, либо выскакивал из трещин, всякий раз обдавая нас фонтаном гравия. Тяжело дыша, мы стояли над ним и синхронно чесали затылки.
— Что же делать? — бормотал Айдор (так звали потомка Айседора Звездорожденного). — Если он не будет сломан, пророчество не исполнится и через восемьсот восемьдесят пять дней наш мир поглотит тьма!
— А заменить его никаким другим мечом нельзя? — осторожно поинтересовался я.
— Да ты что? Белены объелся? — вытаращился на меня рыцарь. — Это же зачарованный меч! Он дает своему владельцу бонусы!
— Че… чего?
— Ну увеличивает его силу в три раза, а выносливость — в четыре. И еще: если приложить его к ране, он ее залечит. При условии, что рана нанесена с помощью колдовства.
Я еще раз почесал в затылке. Дело в том, что из боевых заклинаний я хорошо усвоил только три — «мгновенное обугливание», «превращение в фарш» и «мумификация». Интересно, какое из них нейтрализует это оружие?
— М-да, знатная железка, — признал я. — Твой предок…
— Да будь он проклят, этот Айседор Звездорожденный! — внезапно взорвался Айдор. — Насовершал подвигов, насочинял пророчеств, а мне расхлебывать! Ну что за жизнь такая! Все от тебя требуют — давай, мол, происходи в герои! А если у меня мозги не под это заточены? Да я…
— Успокойся, тихо-тихо, — попытался я как-то нейтрализовать рыцарскую истерику, — не все так плохо, как тебе кажется! Я вот, например, вообще…
— Да что ты понимаешь в подвигах? — почти завизжал он и, сорвав шлем, грянул им об камни так, что ведро для защиты головы превратилось в мятый тазик. — Что ты знаешь о рыцарской доле?
— Ничего, — признался я. — Зато я кое-что понимаю в преступлениях и…