Наследник Темного Властелина

— Суперфинала не будет? — насторожился я, вытягивая шею из доспехов.

— Нет! А вас, сэр претендент, прогонят из столицы и запретят появляться тут по меньшей мере пять лет!

— Когда я стану королем, напомните мне эти слова, милочка, — выпятил я грудь. К сожалению, под кольчугой и кирасой этого заметно не было, а жаль! — Кстати, могу предложить компромиссный вариант.

— Какой? — хором спросили маршалы, придворная дама, проезжавший мимо герольд и Тени.

— Пеший поединок…

Рукоять меча грела ладонь. Странное ощущение. Словно кто-то большой и сильный стоит рядом и шепчет в самое ухо: «Теперь ты понимаешь, в чем твое призвание?» И чего это Айдору нравится быть пацифистом? Держать в руках оружие — это так здорово! Кстати, спасибо его папаше — прислал-таки мне именно ТОТ меч, который я сломал, защищаясь от Светлого Странника и Сежеса! И прислал не просто сломанный, а еще и заново откованный. Да, чуть не забыл. Что там сказано в пророчествах относительно героя, который выйдет на битву с возрожденным мечом?

На другом конце поля появилась стройная фигура с мечом и дагой. Отбросив лирику, я двинулся ей навстречу. Королева Вуньяра приближалась легко и стремительно, она словно летела над песком арены, и я изо всех сил старался не отстать. Ну Тени! Ну удружили! Да в этих доспехах даже стоять трудно, не то что ходить! Как я сражаться буду? В эту щелку забрала ничего не видно! А сочленения? Боги, как они скрипят! И щит зачем-то сунули. Я же совсем не умею им пользоваться… только теоретически!

Паника паникой, но опомнился я только на середине арены. Как это я ухитрился добраться сюда так быстро? Даже чуть опередил Вунью, которая как раз сейчас сделала последний шаг и отсалютовала мне оружием.

— Ну сэр рыцарь, — в отличие от меня, она была экипирована легко — кольчуга, перетянутая поясом, шлем с кольчужной сеткой на плечах, открывающий лицо, защищенное лишь стрелкой, легкие наручи и поножи. Не то что упакованный в три слоя железа вспотевший я!

— К вашим услугам, королева! — прогудел я из-под шлема.

— Жарко? — неожиданно поинтересовалась она.

— Еще как!

— Тогда снимите шлем, — распорядилась она.

— Ага! Щас! Чтобы вы все видели?

— Не хотите? Тогда приступим!

Фехтовала Вунья гораздо лучше меня. Это я понял с первых минут, когда почти сразу был вынужден уйти в оборону. Королева сражалась играючи, меч и дага летали в ее руках, и мне стоило большого труда держать дистанцию. Все же несколько раз она попала по мне — вернее, по доспехам, — и каждый такой удар был встречен веселым ревом трибун. На арену полетели цветы, платки и даже деньги. Народ развлекался! Зрители реагировали на бой своей королевы так, как не реагировали на общую схватку рыцарей. И рев усиливался тем больше, чем сильнее наступала Вунья.

— Чего… они… так… орут? — выдохнул я, рискуя сбить себе дыхание.

— Рады! — коротко ответила королева, делая паузу. — Сейчас я разделаюсь с негодяем!

— Что?

Вунья остановилась, опустив оружие. Глаза ее сверкнули, встретившись с моими.

— С негодяем! — воскликнула она и снова кинулась в атаку. — С идиотом! С придурком! Со скотиной! С тупым бесчувственным пошляком!

— Но-но. — Я отбивался со всей скоростью и силой, на какие только был способен. — Ты чего? Так и убить можно!

— А я тебя и хочу убить! Дурак! Дурак! Дурак!

— За что?

— Ты думаешь, — она уже орала на всю арену, — я тебя не узнала? Да стоило тебе выехать на арену, я сразу все поняла! Волосы перекрасил! Переоделся! Грамоты чьи-то спер! Думал, я все забыла? Нет! Нет! Нет!

С каждым криком на меня обрушивался новый удар. Я еле успевал уворачиваться.

— Вунья, пойми…

— Слушать ничего не хочу! — завопила она, топая ногами. — Ты о чем думал, когда приехал? Думал, что я брошусь к твоим ногам? Что я приду к тебе умолять о любви?

— Я думал… — уворачиваясь и прыгая, я давно уже сбил себе дыхание и понимал, что у меня остался один шанс. — Я думал сказать, что… Прости меня! Я не хотел!

— Не хотел? — Вунья побагровела, глаза ее метали молнии. — Ты вообще чего-нибудь хотел? Хоть когда-нибудь? За всю свою жизнь ты чего-нибудь хотел?

— Хотел! — тоже заорал я. — Я хотел сказать, что люблю тебя!

В романах после этих слов героини обычно всплескивают руками, ахают, вздыхают и непременно либо падают герою на грудь со слезами счастья, либо убегают прочь, но тоже со слезами на глазах. Вунья явно не читала ТЕХ романов. Она зарычала не хуже раненой львицы и замахнулась…

Вообще-то я думал, что выражение «перед глазами заплясали звездочки» тоже не более чем литературный оборот. Но тут я увидел их воочию — как и небо, которое внезапно оказалось перед глазами.

Трибуны взревели, отмечая победу королевы. Я остался лежать. Надо мной проплывали облака, и в голову почему-то лезли мысли о вечном — о красоте всего сущего, о гармонии, о жизни и смерти, о том, как важно ценить каждый миг, ибо он неповторим, как иногда нужно остановиться на пути и просто посмотреть по сторонам…

Тень легла на мое лицо и закрыла небо.

— Встань!

Я не пошевелился — кончик меча нарисовался в опасной близости от моего носа, предупреждая все попытки пошевелиться.

— Встань! — В голосе послышался металл. — Встань, если ты мужчина!

Кончик меча покачался туда-сюда, не то кивая, не то грозя — мол, только рискни…

— Вставай! — Металла в голосе уже было столько, что он звенел и вибрировал, как струна. Я не шевелился, глядя в сторону. Куда запропастились Тени? Им что, не ясно, что они должны защищать ценного меня? Дайте только срок, я с них за это не только стружку сниму, но и…

— Ты чего? — Голос начал дрожать. Меч убрался, зато появилось лицо Вуньи. Девушка сорвала с головы шлем, рыжие растрепанные косы упали ей на плечи. — Ты в порядке? Что с тобой? Пошевелись! Ну!

Вот еще! Я шевельнусь, а она возьмет и проткнет меня мечом.

— Эй! — Меня действительно потыкали оружием и даже, кажется, попинали ногами. — Кончай придуриваться! Ответь, если живой!

Как бы не так!

— Дельф? Дельф, что с тобой? Ты жив?

Догадайся с трех раз…

— Дельф! — вдруг взвизгнула Вунья и рухнула передо мной на колени, отшвырнув меч, и принялась яростно тормошить расслабленного меня. — Дельф! Дельф, очнись! Скажи хоть слово! Ты живой? Ну хоть знак какой подай! Дельф, ты меня слышишь? Ну прости дуру! Не хотела я, честно… Ты только не умирай, хорошо?.. Да как у тебя этот проклятый шлем снимается?

Сквозь ее вопли и гул крови в ушах я по-прежнему слышал рев трибун, но теперь в нем было больше удивления. Откровенно говоря, я и сам удивлялся такой перемене, произошедшей с Вуньей, и только этим объяснялся мой ступор. Я просто в себя не мог прийти. Она что, плачет? Просит прощения?

— Мама!

Девушка с силой дернула шлем, срывая его с моей головы. Я вскрикнул от боли и ударился затылком о землю.

— Так и убить можно! Поосторожнее!

— Ты живой! — Вунья села на землю, держа шлем в руках. — А я-то… Я уж думала, что убила тебя! А ты живой! Дельф!

Она отбросила мой шлем и вдруг ударила меня двумя кулаками в грудь.

— Никогда! — закричала она. — Больше никогда не смей меня так пугать! Я думала, что убила тебя, а ты… ты…

— Ты меня и правда чуть не убила, — проворчал я, но меня уже не слышали.

Непобедимая воительница еще несколько раз с чувством ударила меня в грудь — вернее, в кирасу, которая отозвалась на это гулким звоном, — а потом упала на меня и разрыдалась.

Рядом опять что-то шевельнулось. Я с неудовольствием скосил глаза. Это был командор Теней.

— Вам плохо, хозяин? — еле слышно прошелестел он.

— Мне хорошо, — проблеял я, глядя в небо. Там опять плыли облака. И на душе у Темного Властелина было так светло!