Страница 98 из 105
Незнакомый эльф, ничуть не похожий на Этирира, смотрел на мою Дайнериль по-хозяйски, с долей ревности, но сумел спрятать свои чувства под маской учтивости и раскланялся с нами, приглашая войти:
— Прошу меня простить. Я забыл свой долг и, будучи всего лишь гостем, держу хозяев на пороге! Вы очень похожи с леди Дайнериль. Как я мог не разглядеть этого раньше? С вами ваша свита?
Мы оба обернулись на трех девушек — эльфиек, тролля, волшебника и четырех альфаров.
— Нет. — Я решил сразу расставить все точки над «и». — Это великий маг Эльфин Невозможный и мы, путешественники, решившие воспользоваться его покровительством. Не так давно наш отряд прошел через болота, на которых Эльфин помог нам одолеть целую толпу болотных троллей.
Дайнериль ахнула, прижала руки ко рту. Еще в прежние времена она любила такие истории, хотя и боялась страшно. Сестра первая подошла и схватила Эльфина за руку:
— Вы нам расскажете? Я буду очень ждать! У нас в глуши так редко что-нибудь происходит!
— Непременно, благородная госпожа, — раскланялся Эльфин. — Буду рад усладить слух прекрасной дамы!
Все вместе мы поднялись по истертым от времени ступеням в зал, где обычно хозяева развлекают гостей до обеда. Здесь тоже многое изменилось — с пола исчезли циновки, и он блистал первозданным камнем, многие ковры на стенах тоже исчезли и были заменены простыми полосами ткани. А оставшиеся явно носили следы пожара. Из шести окон витражи уцелели только в двух, да и то в верхней части. Остальные четыре светились простыми стеклами. Я не говорю про мебель, которая вся была новой. Она была лишена знакомых мне с детства резьбы и инкрустаций, как, например, на мамином любимом кресле, которое вечно стояло возле камина. Там же горой были навалены подушки специально для нас. Мы детьми любили сидеть рядом с матерью и слушать ее бесконечные рассказы. Редко рассказывались сказки — чаще мама вспоминала истории, слышанные на балах и пирах, и придавала им элемент волшебства, щедро населяя троллями, орками, злыми и добрыми волшебниками и сказочными чудовищами.
И сейчас, остановившись, я словно услышал голос матери.
Дайнериль дала мне постоять рядом с камином, а потом усадила в кресло.
— Теперь я рассказываю здесь истории своим детям. У меня двое детей, — улыбнулась сестра. — Хочешь на них посмотреть?
Прежде чем я кивнул, она махнула рукой, и пробегавшая мимо служанка-альфара кинулась в глубь замка. Сопровождавший нас лорд встал за спинкой моего кресла, а мои спутники окружили нас. Несколько минут спустя служанка привела двух детей — мальчика и совсем маленькую девочку. Эльф за креслом подался вперед, впился в нее взглядом.
— Познакомься, Данкор, это твои племянники, — с улыбкой произнесла Дайнериль. — Диарир и Саллориль. А это, — она подняла глаза на мужчину, державшего на руках девочку, — отец Саллориль, лорд Саллор. Наш сосед.
— Он — отец твоей дочери? — ощетинился я. — А как же Этирир? Ты изменила мужу?
При этих словах лорд Саллор встал передо мной и упер руки в бока.
— Я признал в вас пропавшего брата леди Дайнериль, — ледяным тоном промолвил он, — я позволил ей впустить в дом вас и ваших спутников, но я не могу позволить вам оскорблять хозяйку. Немедленно извинитесь, или я буду вынужден вызвать вас на поединок!
— Это не моя дочь, — произнесла сестра. — Саллориль — моя племянница, дочка Диарель.
— Вот как? — Я развернулся, стараясь держать в поле зрения и свою сестру, и этого типа. — Но как же тогда…
— Диарель умерла, — промолвила Дейнериль, — при родах. За несколько дней до того я сама родила мертвого ребенка и взяла сироту к себе, выкормила, как родную дочь. Это очень долгая история, Данкор, но, пока готовят ужин, может быть, ты согласишься ее выслушать?
Я молча кивнул, всем своим видом давая понять, что готов слушать. Диарель умерла… Кого еще из моих сестер постигла та же участь? Как они расстались с жизнью? Как умерли мои родители? Я не сомневался, что изо всей семьи в живых остались только мы с Дайнериль, и желал узнать подробности.
Лорд Саллор опять занял свое место позади моего кресла и время от времени вставлял замечания. Как-то незаметно и остальные гости подтянулись к камину, поскольку больше развлекаться было нечем, так что печальный рассказ зазвучал для всех.
…Это был действительно печальный и страшный день, хотя о нем все знали заранее. До последнего в сердцах жила надежда, что как-то пронесет, что беда пройдет стороной, что орда темноволосых атакует сегодня другой замок, даст всем возможность прожить еще один день. А там — случится чудо, и их спасут.
Но чуда не произошло.
Осада продолжалась недолго — бой начался перед полуднем, а на закате, когда пала большая часть защитников замка, орки пошли на последний приступ. Отец и лорд Этирир погибли на стенах, мать сражалась наравне с мужчинами и, когда враги ворвались на двор, раненая, бросилась со стены, чтобы не попасть в их руки живой. Младшие сестры, видя, что происходит, поспешили на самый верх башни, забрались на крышу и, взявшись за руки, спрыгнули вниз, предпочтя смерть рабству.
— Я не успела их остановить, — качая головой, скорбным голосом промолвила Дайнериль. — Я была на последних днях беременности и еле передвигалась. А Диарель слишком боялась всего этого. Она от страха не могла сдвинуться с места…
— Я отослал жену в замок ее родителей перед тем, как мой собственный замок попал в осаду, — пояснил лорд Саллор. — Надеялся, что там ей будет лучше…
— В общем, наши с тобой сестренки погибли, разбились насмерть, — вздохнула Дайнериль. — От страха я начала рожать. Малыш родился прямо на лестнице, упал и… умер. — Ее лицо исказилось от боли. — Мой младший сынок…
Сметя последних защитников замка, орки ворвались внутрь и схватили всех, скрывавшихся в этих стенах. Как ни странно, никого из тех, кто был без оружия, они не убили, и даже задержались ровно настолько, чтобы Дайнериль вырыла в саду под кустом могилку для своего мертворожденного сына. После чего погнали пленников прочь.
В первую же ночь несколько альфаров попытались совершить побег. Судя по тому, в какой ярости пребывали их конвоиры наутро, попытка оказалась удачной. Но Дайнериль было не до того — она поддерживала свою сестру Диарель, которой стало совсем плохо.
Сестра начала рожать в походе. В ту ночь еще кто-то из пленников совершил удачный побег, и, вымещая злобу, орки жестоко избили беременную женщину. У нее открылось страшное кровотечение, и, если бы не отвага Дайнериль, ее бросили бы на земле умирать.
— Так сестра и родила девочку, а сама скончалась от тяжелых родов, — пустым голосом рассказывала Дайнериль. — Я сидела рядом и смотрела, как умирает последнее родное существо. Последнее, кроме Диарира. — Она кивнула на мальчика, который все это время стоял рядом с ее креслом. — Орки торопили нас, они куда-то спешили и могли бросить мертвую мать рядом с новорожденным, мол, дикие звери сумеют обо всем позаботиться. Но я уже взяла малышку и сказала, что они могут убить всех троих, но без девочки я с места не сдвинусь. Меня послушались… Даже дали немного времени, чтобы я закидала мертвую сестру ветками и камнями.
— Похоронили мою Диарель, как животное, — пробурчал лорд Саллор. — Я потом ездил на то место и не нашел даже костей. Хищники действительно хорошо позаботились обо всем… Так что у меня осталась только дочь моей Диарель…
— А нас отвели в Ирматул, где сначала хотели продать порознь, потому что сын был достаточно взрослым. Так многие поступали… Я еле-еле упросила не разлучать нас. Мне даже пришлось отдаться караванщику, чтобы он вывел на помост сразу всю нашу семью… Как оказалось, не напрасно. Через четыре года нас выкупили всех сразу.
— Кто? — спросил я, уже зная ответ.
— Эльфин, кто же еще? — не развеяла моих подозрений сестра. — Правда, за нас троих ему пришлось отдать сумму, равную стоимости четырех человеческих девушек-рабынь, но я не жалею. Главное, что мы выжили и вернулись домой…