Страница 21 из 38
— Ничего не пойючается! — крикнул он сердито и оглянулся назад, где маленькая девочка уже оправляла на себе белый фартучек. — Этот ящик — тейевизой — все вйот!
Тот, на лбу, еще раз ткнул шпажкой в переносицу. Потом дернул за бровь. Не больно, но неприятно.
Инге захотелось сбросить этих человечков с себя. Однако она не могла найти ни своих рук, ни своих ног.
Инга снова перевела взгляд в сторону кухни. Теперь она четко разглядела то, что было неправильным в профиле Юрки. Из затылка в самом основании черепа торчал, вкрученный на половину винта, штопор. На деревянной ручке штопора делал стойку на руках маленький мальчик. Одетый точно так же в черные шор-тики, белую рубашку, белые гольфы и панаму. Панамка, словно прибитая, держалась на его голове. Стойка у мальчика получалась здорово. Такое Инга видела в спортивных репортажах по спортивной гимнастике. Но тут: на штопоре, вкрученном в затылок человека!
Вдруг в комнате прибавили звук телевизора. Инга услышала вздохи и крики и по этим звукам поняла, что там смотрят какой-то эротический канал. Кто смотрит? В квартире были только она и Юрка. Еще прибавили громкость.
Нижний мальчик вместе с девочкой повернулись на звук.
— Они все вйют! — крикнул мальчик.
— Может, мы что-то не так делаем? — ответила ему девочка.
Верхний бросил нижнему шпажку, нижний ловко поймал ее, закрутил, выписывая немыслимые пируэты, так что у Инги закружилась голова и она уже было снова погрузилась в небытие, как мальчик закончил экзерсисы со шпажкой и ткнул ею в сосок левой Ингиной груди. Это было больно. Инга вскрикнула и выдохнула. Верхний свалился со лба, скатился по щеке, но успел зацепиться за губу и теперь оттягивал ее краешек в сторону и вниз, заставляя Ингу криво улыбаться. Второй же радостно крикнул и, воспользовавшись шпажкой словно шестом, запрыгнул на Ингино лицо, вцепился в другой край рта и тоже повис на руках. Маленькая девочка на животе засмеялась, и оба мальчика тоже в ответ заржали. Рот Инги буквально разрывался, потому что на ногах обоих мальчиков висели другие мальчики и девочки, и все они весело смеялись и перекрикивались.
Последнее, что увидела Инга, уже в совсем ином, фантасма-горичном мире — взрыв, превращающий все вокруг в винегрет, разбивающий все то, что можно было чувствовать, видеть, слышать или помнить, на тысячи маленьких мальчиков и девочек, одних — в белых рубашках, в шортиках на лямках, белых гольфах и панамках, других же — в черных платьицах, белых фартучках и гольфах, с белыми бантами на голове.
Иван Терентьич медленно сжимал правой рукой эспандер. Левой он приобнимал Аллу Леонидовну за плечи. Экран телевизора светился президентом.
— Килька объявляется одновременно священным животным и главным национальным достоянием. Всякий наверняка обращал внимание (а если не обращал, то мы настоятельно рекомендуем обратить), что форма нашей страны на карте напоминает изогнутую в банке кильку. Есть некоторые неточности в образе, но мы обещаем поработать в этом направлении.
Улов этой ценной промысловой рыбы в будущем году, несомненно, будет снижен. Однако это произойдет не по причине нехватки рыболовецких мощностей, а по причине окончательного переноса центра тяжести в рыбном хозяйстве на плановое разведение кильки.
Уже сегодня оптовая продажа кильки — одно из главных направлений внешней торговли нашей страны. Более того, мы единственные в мире занимаемся разведением кильки в промышленных объемах и оптовой продажей на территории всего земного шара.
В результате слаженной работы мы смогли выйти на производство кильки в максимально больших количествах. А главное — мы можем разводить ее круглогодично, хотя до сих пор везде утверждается, что размножается этот вид только весной и осенью. Кроме того, мы предложили нашим оптовым покупателям самые приемлемые цены. И, разумеется, мы неизменно даем гарантию того, что наша килька абсолютно здорова, соответствует всем стандартам и послужит источником незабываемого удовольствия.
Сегодня независимо от времени года у нас всегда есть килька разных цветов и размеров. И мы знаем, как быстро доставить ее в любую точку планеты. И даже дальше.
Оптовая продажа кильки подразумевает гибкую систему скидок в зависимости от объемов заказов…
«Нет, они там все упились. Весь мир упился. И я вместе с ним», — думал капитан Елецкий.
Второй жмурик образовался на почте, что была по соседству с 28-м отделом. По словам девки-операторши, которая принимает в окошке заказные письма, труп (а трупом была девушка) сам пришел. Личность уже установили: Инга Быстрихина, работает в доме ветеранов циркового искусства. Точнее, работала. Почтальоншу еле откачали. Такого нарассказала…
И с этим, на урне, тоже фокус. Охранник, что первый его увидел, говорит: винная пробка у него была в затылке. Видать, и там заливают нехило. Везде пузыри с акцизами мерещатся.
Уборщица, которая коридоры в банковском офисе драит, причитала, что, мол, человечки побежали. Вот прямо так: побежали-побежали-побежали… Из дырки прыснули. Вот дура. Упилась до чертиков.
Опер Васька Иваськин, рассказав все это, ткнул капитану Елецкому в затылок, сдвинув на лоб фуражку: вот здесь дырки. И не от пули. Аккуратные такие дырки, с винное горлышко. С таким дырками в голове не ходят.
Капитан Елецкий налил ему водки — залей, дружище.
— Ты бы, Володька, завязывал водку жрать, а то…
Иваськин махнул рукой и вышел.
С какого бодуна Васька вдруг про это? Тоже мне трезвенник гусь-хрустальной чистоты. Ну, не хочет, я не виноват.
Капитан Елецкий достал банку кильки в томате — денег перестало хватать на нормальную закусь.
По трезвом размышлении капитан полиции Елецкий никогда бы не догадался, откуда взялись маленькие мальчики в черных шортиках, белых рубашках и белых панамах. По пьяному же состоянию души все было кристально ясно: они, маленькие мальчики, вылезли из банки с килькой. В глазах зарябило от суеты. В ушах — вой, вопли, за Родину, за Сталина. Верткие, склизкие, с пятнами соуса. Брызнули врассыпную. Первый раз в жизни капитан Елецкий видел, как разбегается закуска. Одного из мелких он загасил, заляпав рукав соусом. Реакция все-таки отменная, боксерская. Бокс, правда, давно закончился, а водка осталась. И в жизни, и на столе.
И вот теперь на краю открытой банки сидел малец. Одной рукой он держался за вспоротый консервным ножом жестяной край. Ножки едва доставали до поверхности стола. Если бы не покинувшая глаза резкость, капитан Елецкий разглядел бы суровое выражение лица маленького мальчика.
— Пьешь? — услышал капитан.
— Нет. Употребляю.
Весь мир сошел с ума. Нет, весь мир просто упился до чертиков. И он, капитан Елецкий, в том числе.
— А ты кто?
Юрку обнаружил охранник Виктор Лавров возле входа в банк. Юрка, а точнее, его тело, сидел на урне, привалившись спиной к стене. Весьма elegamment.
Охранник Лавров потом убеждал своего напарника Григория Красина, что будто бы видел в затылке у трупа винную пробку. Будто бы она торчала в нем, в затылке, словно в бутылке. «Затылок-бутылок», — срифмовал он тогда, но под серьезным взглядом Красина осекся, понимая, что сморозил глупость.
Вызвали, конечно, полицию. Чего вызывать — рукой махни: 28-й отдел полиции, где имел честь служить и выпивать капитан Елецкий, находился прямо напротив через дорогу.
В конце концов тело увезли. Если бы Надежда Петровна, уборщица, драившая ежедневно коридоры банка, знала, что выброшенная ею пробка может послужить вещественным доказательством, она, несомненно, сохранила бы ее. А так — пробка и пробка. Лежит между дверьми в офис — непорядок. Здесь все-таки банк, заведение солидное. Да и спроси ее, что за пробка, она вряд ли бы ответила, зато взахлеб рассказывала, что из-под тумбочки выскочили два маленьких мальчика и одна девочка. Росточком — ну со средний палец, и вместо волос у них чешуя, а у девочки рыбий хвост на голове, а мальчики одной рукой подтягивали сползающие с голой задницы штанцы, а другой — придерживали белые панамки на головах. Они перепрыгнули через швабру, один из них растянулся на тряпке, подскочил, издевательски хлопнул себя по заду и побежал догонять остальных. А орали-то они, как орали, визгливыми голосами, и противно, мерзко хихикали, а у самих глаза будто рыбные, она-то их разглядела, потому что даром что они маленькие…