Страница 26 из 39
Дорога сделала крутой поворот и стала взбираться в гору.
– Бу-у, – недовольно проворчал Вожак, ему не хотелось подниматься наверх.
– Неужели нам нужно обязательно лезть туда? – недовольно мемекнули овцы.
– Обязательно! – тявкнули собаки и на всякий случай слегка зарычали.
Вожак раздражённо качнул курдюком. Курдюк был большим, как и положено столь важному барану.
Репей рявкнул погромче. Он явно не собирался зря тратить время. Хозяйская воля понятна, и о чём-то ином не может быть и речи. Другие собаки присоединили свои голоса к Репею. Вожак знал, что ссориться с псами не стоит. Однажды, в неразумной юности, он попробовал: нагнул навстречу нахалу голову и попытался бодаться. Но тут произошло непредвиденное: Репей, молодой ещё тогда пёс, вдруг прыгнул вперёд и укусил его за нос.
Сделалось страшно больно, и весь боевой задор куда-то пропал. Молодой барашек попятился и скрылся в стаде. Репей тут же утратил к нему интерес и двинулся дальше, осматривая отару. Бунт был подавлен в зародыше, а больше собаку ничто не интересовало.
Сейчас тоже придётся уступить, понял Вожак. Он придал морде сосредоточенное выражение, задумчиво оглядел склон и зашагал в гору. Нет, не из-за собак, просто потому, что сам принял такое решение. Минуту спустя он уже действительно в это поверил.
Теперь всё стадо поняло, куда надлежит идти. Оно решительно двинулось следом за Вожаком. На верхушке горы дорога сужалась, и отара растянулась по ней, словно большой белый пушистый хвост.
Стало чуть попрохладней, на небе появились лёгкие облачка. Стадо вышло на большой луг, посреди которого находилось крупное прозрачное озеро. Монолитное, до этого момента, движение тут же разбилось на множество ручейков: стадо не спеша разбредалось, сохраняя, впрочем, некоторую компактность. Никому из овец и баранов не хотелось слишком отдаляться от остальных.
Долгое время на лугу слышался только хруст перемалываемой зубами травы, да ещё изредка блеяла какая-нибудь овца.
– Пора и нам перекусить, – предложил своим помощникам Янек.
Пастухи развьючили ослов, доставая из мешков нехитрую снедь. Молодой Томас быстро нарубил дров в ближайшей роще, и вскоре на краю луга горел костёр.
– Удачные нынче деньки, – произнёс Янек, потягивая сладкий чай, – шерсть дорожает, только знай, выгуливай их да стриги.
Томас и второй помощник, щербатый Матюш, одобрительно закивали. Пастухи состояли в доле с хозяином, и подобные речи были им по сердцу.
– Да, хозяин наш – голова, – восхищенно воскликнул Томас, – я раньше и поверить не мог, что можно так легко делать бизнес.
– И заметьте, – наставительно добавил Янек, – своих никогда не обижает. Крепко держитесь за него, ребятки. Где ещё найдёшь подобных хозяев. В общем, с ним мы не пропадём.
Он замолчал, прислушиваясь. Вскоре и остальные различили стук копыт. На луг выскочила лошадь. Сидящий на ней всадник был облачён в тёмную широкую бурку, свисавшую с его плеч на круп лошади. На голову его была надета остроконечная шапка, слегка прикрывавшая изборождённый морщинами лоб. На левой щеке можно было разглядеть небольшой шрам. Пронзительно глядели голубые глаза.
– Опять он! – раздражённо воскликнул Матюш.
Янек демонстративно сплюнул. «В третий раз за месяц», – подумал он.
Быстро осмотрев луг, всадник остановил коня неподалёку от стада.
– Сейчас будет речь читать, – пробормотал Матюш. – Достал уже.
Какое-то время прибывший просто смотрел на отару, потом, подняв руку, заговорил, обращаясь непосредственно к стаду.
– Запомните! На самом деле вы не бараны, а люди! В копытных вас превратил злой колдун! Он смог это сделать, так как ваши предки не жили, как настоящие люди, не желали думать и принимать решения. Только потому его колдовство обрело над вами такую власть. Но даже сейчас ещё не поздно! Попытайтесь думать и вести себя, как положено людям! Разорвите порочный круг стада! Вспомните, кто вы на самом деле, и тогда проклятье утратит над вами всякую власть!
Несколько овец повернули в его сторону головы: новое лицо – это всегда интересно, при этом они, правда, не переставали жевать.
– Так он нам весь бизнес испортит, – пробормотал Матюш.
Он нахмурился, потом достал из вьюка ружьё, это была старая, но содержащаяся в хорошем состоянии двустволка, и, не вставая с места, выстрелил, разрядив левый ствол. Стрелять прямо во всадника он всё– таки не решился, а потому послал пулю чуть выше его головы. Выстрел громом прокатился по лугу.
Матюш опустил винтовку. Янеку показалось, что всадник чуть вздрогнул. Большинство овец повернулись на выстрел и теперь стояли, с интересом ожидая дальнейшего. Вздохнув, старший пастух поднялся.
– В общем, так, господин хороший, – крикнул он, приложив ладони ко рту наподобие рупора, – мы тебя сюда не звали! И имеем полное право защищать вверенное нам имущество. Ещё одно слово, и огонь откроем всерьёз! Я предупредил!
Всадник, наконец, повернул голову и с минуту разглядывал его в какой-то задумчивости.
– Вверенное вам имущество? – наконец сказал он, то ли уточняя у них, то ли пытаясь, что-то определить для себя. – Понятно. Впрочем, вы можете успокоиться. Я ухожу, так как сказал уже всё, что хотел. И больше ничем не могу помочь этим несчастным. С вами же говорить бесполезно.
Всадник натянул поводья и, развернув лошадь, поскакал прочь. Он промчался совсем рядом с сидящими возле костра пастухами, даже не повернув в их сторону головы, и вскоре скрылся за изгибом дороги. Мягкая земля хорошо поглощала шум от копыт.
– Ну делать ему больше нечего, – проворчал старший пастух. – Нет чтобы спокойно жить и другим давать.
Матюш лишь согласно кивнул.
– Смутьян, – коротко бросил он.
– Да, кто это вообще такой? – поинтересовался Томас.
Он устроился на работу недавно, а потому ещё не знал всех подробностей. И Янек решил просветить новичка.
– Лагором его зовут, – сказал он. – Не помню уж, как там по фамилии и по батюшке. Как ни странно, из почтенного семейства происходит. Но возомнил вдруг себя защитником добра и света. Короче, прибабахнутый на голову.
– А ещё говорят, – добавил Матюш, – что раньше он изучал тайное искусство вместе с нашим хозяином. Но потом их пути разошлись, и Лагор захотел странного.
– Я и сказал: прибабахнутый! – буркнул Янек. – Ездит с пастбища на пастбище, смущает овцам и баранам умы.
– А те не смущаются, – захохотал Томас. – Слушайте, а не слишком это – с ружьём? В конце концов, отара на него никакого внимания.
Янек покачал головой.
– Матюш прав, риск есть всегда. Если Лагор появится ещё раз, стреляем на поражение. В случае чего, заявим, что он пытался угнать отару. Не бойтесь, у хозяина прекрасные адвокаты.
Прежде чем вернуться к еде, старший пастух ещё раз посмотрел на мирно жующие стадо. Тишина и покой. Ему всегда нравилась эта идиллия.
Казалось, что с небес на луг спустились лёгкие белые облачка и теперь медленно двигаются над самой землёй. Да, истинная идиллия! Лагор был настоящим смутьяном: тревожил умы. К счастью, разрушить утопию было не так-то просто: бараны просто не обращали на Лагора внимания.
Янек был не совсем прав. Как раз в это время молодой барашек повернул голову к своей матери, дородной овце Долли.
– Мама, кто это был? – негромко проблеял он. – Тот, который кричал?
Овца повернула к ребёнку голову. Слегка обеспокоенная вопросом, она даже перестала жевать.
– Демон-искуситель, сынок, – проговорила она. – Он хочет сбить нас с истинного пути, чтобы мы забыли основной закон стада. Но не бойся, достаточно его просто не слушать. Старшие ангелы-хранители пастухи и младшие ангелы рычатели никогда не подпустят его к стаду. Таков древний договор между нами и ангелами. В обмен – и в знак заключения контракта – мы позволяем пастухам себя стричь, выражая этим свою преданность высшим силам.
– Как интересно, – от восторга барашек даже подпрыгнул на месте. – Значит, в стаде нам ничего не угрожает?