Венецианское ожерелье

Они тихо вошли в дом и, никем не замеченные, прошли через холл к лестнице. Андреа встала на ступеньку выше Зака; их губы были на одной высоте всего в паре дюймов друг от друга. Они улыбнулись такому счастливому совпадению и поцеловались, медленно, проникновенно.

— Увидимся за ужином, — прошептал Зак, прижимая к себе ее податливое тело.

Андреа кивнула, вдруг вспомнив, что кое-что осталось незавершенным, как та буря:

— Нам нужно поговорить о драгоценностях Каппелло, о том, что мы собираемся делать, — напомнила она Заку. — Я бы хотела подождать и сообщить обо всем семье в присутствии Дэвида.

Зак напрягся на мгновение, но тут же расслабился.

— Обсудим это позже, — пообещал он. — Сейчас нам обоим нужно принять душ и переодеться.

Еще один, последний поцелуй, и Андреа побежала вверх по лестнице в свою комнату; Зак смотрел ей вслед. Она обернулась и обрадовалась, встретившись с ним глазами. Андреа уже привыкла к восхищенным, влюбленным взглядам, но, когда на нее вот так смотрел Зак, Андреа все еще бросало в дрожь.

Ей стало легче. Она рассказала Заку все о своем прошлом. Больше секретов не было. Он не задавал вопросов, не комментировал, но он слушал и, верила Андреа, понял. Вдвоем они справятся с семьей.

Андреа сорвала с себя мокрую одежду и, слегка нахмурившись, включила душ. Нэвиллы, мягко говоря, будут разочарованы. Их нужно убедить в том, что можно избежать скандала и даже выглядеть благодетелями Венеции, если вернуть драгоценности аккуратно. Это возможно, но нужно тщательно обдумать каждый шаг. Первое и самое трудное — убедить семью. Для этого необходимо присутствие Дэвида.

Андреа зашла под струю теплой воды и смыла холод со своей кожи. Напряжение не отпускало ее. Было во всей этой истории еще одно белое пятно. Кто помогал Нэвиллу? Этот человек мог бы доказать невиновность Паоло, но он может навсегда остаться неизвестным. Андреа поняла, что должна будет примириться с этим. Возврат драгоценностей уже сам по себе много значит. С их возвращением дело наконец будет закрыто. Венеция, драгоценности, Паоло — все это останется в прошлом.

Потянувшись за полотенцем, Андреа уже думала о будущем, другом будущем, в котором будет Зак. До встречи с ним она была пленницей прошлого; жила, словно в темном туннеле, который сама прорыла, стремясь только к одной цели. Затем в ее жизнь вошел Зак и медленно, иногда вынуждая ее поворачивать вспять, иногда мчаться вперед, вывел к свету другого мира, мира будущего.

Андреа завернулась в полотенце, прошла по вытертому ковру и открыла шифоньер из красного дерева. Буря прошла, но ее следы все еще чувствовались в воздухе. Она достала темную юбку с набивным рисунком и вязаную хлопковую кофточку цвета морских водорослей — сегодня вечером она не хотела привлекать внимание Бретта Нэвилла. Ее занимал только один мужчина.

Несмотря на то что между ними не было сказано ни слова о любви, ничего, что выходило бы за рамки их сиюминутных потребностей, Андреа не могла представить себе завтрашний день без Зака. Долго, очень долго они не могли принять друг друга: очарованная Андреа сталкивалась с подозрительностью Зака; заинтригованный Зак встречал настороженность Андреа. В конце концов они стали друг другу доверять. Сомнения, подозрения остались в прошлом, стали его частью. Каждый знал позицию другого, и Андреа теперь могла выйти на свежий воздух из тьмы, в которую она сама себя заточила.

Обычно из-за жары она зачесывала волосы назад или собирала их в хвост. Сегодня она воспользовалась прохладой и позволила им свободно рассыпаться по плечам. Взглянув в зеркало, Андреа на секунду увидела там ту, которую ее отец называл «принцессой эпохи Ренессанса». Так он отвечал на жалобы Андреа, когда летом ее кожа цвета слоновой кости слегка розовела на солнце, но снова становилась белой, как фарфор, несколько дней спустя. И когда она беспокоилась о горбинке на носу, он снова напоминал о Ренессансе и портретах аристократов того периода. Ее совершенные, четко очерченные губы, чувственные, цвета розового вина, и густые черные волосы довершали картину. Андреа понадобилось немного времени для того, чтобы изменить свой образ, внести экзотическую нотку. Вскоре она начала использовать свою внешность и добавлять детали из прошлого. Она поступила так и сейчас — взяла легкую кашемировую шаль, обернула вокруг плеч и, последний раз взглянув на себя в зеркало, вышла из комнаты.

Обычно она пропускала время коктейлей и присоединялась к семье за ужином, но сегодня Андреа решила спуститься пораньше. Ей не терпелось увидеть закат и провести рядом с Заком это спокойное, полное неги время перед ужином. Раньше в Дрого не было никакой возможности сделать это. Что-то, казалось, всегда витало в воздухе: ощущение тайны, сомнение на его лице, ее отчаяние. Сегодня все будет по-другому. Они не будут говорить о драгоценностях. Это подождет до прибытия Дэвида. Сегодня они смогут расслабиться.

Несмотря на пасмурную погоду, семья собралась на террасе. Андреа вышла из стеклянных дверей и встретилась взглядом с Заком — всего лишь на мгновение, но для нее этого было достаточно, чтобы вспомнить сладкий, дикий день в его объятиях. Он улыбнулся и подошел к тележке, которая стояла на террасе, чтобы смешать Андреа коктейль. Она улыбнулась в ответ и погрузилась в воспоминания, думая о мужчине, который был ее любовником — сильным, целеустремленным, дерзким, но также нежным, терпеливым, любящим. Во время своих кратких свиданий они не признавались в любви друг другу — для этого будет возможность позже. Сейчас время словно притаилось, переводило дыхание, готовилось к тому, что будет дальше.

Она увидела его глаза и поддалась искушению еще раз взглянуть на него; она ожидала, что этот день закончится чудесным вечером. Все началось хорошо, реакция Бретта была точно такой, как она и ожидала.

— В Дрого-Мэнор я всегда с нетерпением жду вечера, — сказал он, и его голубые глаза задорно сверкнули, — только ради того, чтобы посмотреть, во что будет одета Андреа. Это то экзотика, то классика, то сама сексуальность. Впрочем, это всегда сексуальность, — поправился он, — просто иногда более скрытая. Сегодня, кажется, ты прибыла из прошлого.

— Так и есть, — пошутила Андреа. — Разве ты не знал, что я прожила уже не одну жизнь?

— Скажи, Андреа, какой из славных и, несомненно, безумно прекрасных женщин прошлого ты отдаешь предпочтение?

— Я думаю… — Андреа не устояла перед искушением. — Жена Франческо де Медичи. Бьянка Каппелло.

Бретт всего лишь проявил невинный интерес, и Андреа не успела заметить выражения лиц остальных. Она решила, что Зака это позабавит. На Дориан она посмотрела слишком поздно, а Рейчел, как обычно, с маской презрения на лице была непроницаема. Казалось, у Рейчел не было времени на пустые разговоры. Она повернулась к Заку и продолжила обсуждение дел семейного бизнеса.

— Какое на самом деле состояние этого займа? — спросила она Зака.

— Я все еще веду переговоры. Банки, в которые я обращался, не слишком заинтересованы собственностью Нэвиллов, особенно если учесть, что кофейные плантации уже несколько лет убыточны.

— А как насчет твоих собственных компаний, Прескотт? Ведь ты, конечно, мог бы предложить их в качестве обеспечения займа?

Зак улыбнулся или улыбнулся наполовину, осушил бокал и прислонился к стене террасы, сунув руку в карман. Казалось, он обдумывает вопрос, но Андреа знала, как знали и остальные, каким будет его ответ. Размышления были не нужны.

— Я хочу спасти плантацию, — сказал он наконец, — но не за счет моих компаний. Я не пожертвую всеми плодами своего труда только потому, что мой дядя растратил свое состояние.

Ответ был достаточно резким, и Рейчел отвела взгляд.

Бретт, однако, быстро парировал это заявление:

— Хорошо, значит, ты не хочешь рисковать своими компаниями. Я могу это понять, особенно если учесть, что сейчас твои дела идут не очень…

Андреа с удивлением посмотрела на Бретта, но Зак не был удивлен. Зак хорошо знал, что за повадками плейбоя и невинными голубыми глазами Бретта скрывается острый ум. Никто в семье Нэвиллов не страдал недостатком ума, амбиций или, если на то пошло, алчности.