Страница 43 из 58
— —
…После потопа на мостовой было обнаружено бездыханное тело известного лекаря, домовладельца и участника франкмасонской ложи Франца Мюллера. Однако причиной смерти явилась не водная стихия, а вонзенный ему в сердце кинжал. По осмотре на сем кинжале оказался герб Мальтийского ордена и имя владельца: барон фон Штраубе.
Для выяснения предприняты оного барона поиски…
— —
…Полицейской частью был захвачен Штраубе, подозреваемый в убиении лекаря Мюллера.
Тут явно вышла ошибка, ибо сей Штраубе, семидесяти лет, оказался вовсе не бароном, а известным уже давно купцом из Риги Иоганном Штраубе, часто наезжавшим в Санкт-Петербург по торговым делам.
Однако, покуда шло выяснение, Иоганн Штраубе скончался в Василеостровском остроге, оставив сиротами осьмерых детей.
— —
Кто находил после потопа вытянутый водами из дома шкап венской работы, а также белого шпица, отзывающегося на кличку Марат, просьба вернуть за вознаграждение генеральской вдове Клавдии Петровне Врангель, живущей по Морской улице, в доме г-на Утехина.
— —
…был схвачен еще один Штраубе, предполагаемый убийца лекаря Мюллера. В поимки участвовали доблестные офицеры лейб-гвардии Семеновского полка подпоручик Двоехоров и прапорщик Измайловского полка князь Бурмасов, кои его и повязали.
Однако переданный для доставки в полицейскую часть, при попытке сбежать был впоследствии насмерть застрелен гвардейцем Измайловского полка Гриневым.
По осмотрении трупа оный рыцарь Мальтийского ордена барон Карл Ульрих фон Штраубе, от роду около 50 лет, оказался с вырванным языком, со следами от кнута на спине и с клеймом, каким клеймили участников давнего уральского бунта.
Интересно совпадение. Дед гвардейца Гринева по материнской линии капитан Миронов со своей женою доблестно погибли, противостоя этому бунту. Интересна и судьба родителей гвардейца, отца его, отставного подпоручика Петра Гринева, и матери, капитанской дочки, в девичестве Марии Мироновой, чудом переживших этот бунт. С повестью о том читатели могут ознакомиться в следующих наших выпусках.
И вот теперь за деда с бабкою сполна расплатилась пуля, выпущенная их внуком.
…Любопытные, однако, бароны подчас оказываются в древних рыцарских орденах!..
— —
Граф Кирилл Курбатов сообщает о помолвке своей дочери Елизаветы с подпоручиком лейб-гвардии гренадерского Семеновского полка дворянином Христофором Двоехоровым.
* * *
Неизвестному адресату
(шифровано)
Мой друг!
Пален — предатель. Увы, мне это стало ясно лишь теперь! Он игрался со мной, как кошка с мышью. Он обсуждал со мною наши конституционные прожекты. На деле же, как я окончательно понял, он всею душой всегда был предан Калигуле.
Сколько лучших людей погублено из-за моей доверчивости!
Спасайтесь, мой друг! И помогите спастись оставшимся, ибо со дня на день жду арестов по всему С.-Петербургу и всех сопутствующих кар. Постарайтесь укрыться за границей, покуда Паленом не перехвачены все дороги из города.
Кару для себя за свою непростительную доверчивость изберу сам. Надеюсь, Господь меня простит.
G.
* * *
Графу Палену
Ваше сиятельство!
Большинство названных Вами лиц арестовано нынешней ночью. Скрыться удалось лишь немногим.
Что касается важных зачинщиков заговора генерала от кавалерии князя Гагарина и поручика князя Извольского, то, хотя их дома были окружены еще накануне, они все же избегли заслуженной кары, предпочтя перебраться в мир иной.
Князь Гагарин, вероятно почуяв, что обложен со всех сторон, отравился.
Поручик Извольский пустил себе пулю в лоб, перед тем зачем-то поджегши свой дом. Прислуга сообщает, что у него, как у известного игрока, одних только векселей имелось более чем на 700 тысяч, сгоревших, вероятно, вместе с ним.
Прочие арестованные закованы в кандалы и в такой позиции ожидают встречи с Вами.
Лишь в одном не знаю, как далее быть, ибо все городские остроги и гауптвахты уже переполнены.
Обольянинов
* * *
Светлейшему князю П.Зубову
(шифровано)
Друг мой князь Платон!
Вы все еще, я вижу, не просите руки брадобрейской сестрицы, а стало быть, и не торопитесь в С.-Петербург, ибо сие поставлено августейшим Уродом как непременное условие Вашего возвращения.
Между тем зря, видит Бог, не торопитесь!
Все заговорщики мною либо уже схвачены, либо раскрыты и будут схвачены в ближайшее время. Вынужден буду даже пожертвовать нашим другом G.
Однако благодаря этому, как никогда, заслужился доверия Урода. При таких условиях мы можем приступать к осуществлению нашего плана, ничего не опасаясь. Даже нерешительность А. нам не помеха. Пускай себе пребывает в нерешительности до самого конца, который, если не будем медлить мы, тоже, полагаю, не замедлится.
Само время призывает Вас торопиться, дорогой Платон!
Пален
* * *
Ваше Императорское Величество!
Я был слеп. Только Ваша прозорливость и Промысел Божий спасли Отечество от неминуемой беды!
Да, заговор среди якобински настроенного офицерства тлел и грозил обернуться пожаром!
Нынче он мною раскрыт. Арестовано свыше 100 офицеров лейб-гвардии, лишь немногим удалось скрыться за границей.
А душой заговора, тем самым G., оказался не кто иной, как князь Гагарин. Увы, не удалось захватить его живым; должно быть чувствуя, что раскрыт, он принял накануне яд. Оставил после себя лишь тысячи листов безумного конституционного бреда.
Зато ныне, когда заговор обезглавлен и моими силами идет тушение последних его искорок, безопасности Вашего Величества уж ничто более не грозит.
Также представляю Вашему Величеству уточненный список ущерба от водной стихии.
Пален
* * *
Собственной рукою Его Императорского Величества начертано
В желтой тетради для ремарок забавного свойства
Прочел в «С.-Петербургских ведомостях», что 140-пудовый африканский единорог, испив ведро русской водки, вследствие отравления всего организма немедля отошел в мир иной.
Призываю тогда к себе князя Вербицкого, славного своею приверженностью к Бахусу, и говорю ему: «Что, князь, в состоянии ли вы осилить полведра сего крепкого русского напитка?» Сошлись окончательно на том, что полведра — это навряд ли, а вот четверть он осилит без большой угрозы для своей жизни.
Тогда, рассмеявшись, говорю:
«В таком случае, князь, должны вы иметь вес более тридцати пяти пудов; в вас же, сколь я понимаю, от силы шесть. Как же вам удается после своих возлияний выжить?»