Страница 33 из 58
Присматривать за подростками или занимать их в момент, когда выдаётся свободная минутка, не приходится. Они, хотя и шалят иногда, но это скорее по привычке. Манеры их больше похожи на поведение взрослых. А, помещение для этих ребят они же сами и сложили из того самана, что просох под навесом, пристроив его к одной из наружных стен, дверями, ясное дело, внутрь ограждённого участка. Лиха беда начало. Теперь такие же кельи возводятся рядом. Выстраивается рядок помещений на разные случаи. И армируются они прутьями, вымоченными в известковом молоке. Ими готовый участок стены протыкают сверху, пронизывая сразу несколько рядов кладки. А на верхние кромки стен уложили деревянные брусья, Лёшка с Григорием Ивановичем никак не придумают, чем эти клетушки перекрывать, так что временно вместо крыши натянули тент. Пока лето — только от дождя укрыться нужно.
Мальчишки-ученики почему-то просто благоговеют перед хлебом. Выпекается он редко, выдаётся только к супу по два кусочка на едока. Иногда чёрный, иногда белый. Муки у них не очень много. Так вот эти недоросли едят его с таким видом, будто причащаются к великим таинствам.
Сегодня как раз день хлебопечения. Лидия Васильевна достала квашню. Эта глубокая деревянная чаша, в деревнях их ещё называют дежами, выдолблена из липы, срубленной ещё осенью и просохшей как следует. Она и является главным помощником при закваске и замесе теста.
Завести опару — дело нехитрое. Дело в том, что каждый раз замешав тесто, она отщипывала небольшой колобок, который хранила в прохладном месте. Это и есть простейшая закваска, ведь за дрожжами здесь в магазин не побежишь. Да и выпеченный таким образом хлеб, не имеет дрожжевого привкуса. Добавив в квашню муки, теплой воды до густоты сметаны, стала вымешивать до полной однородности, чтобы хлебная корка не отошла, а сам хлеб поднялся, как ему положено. Затем добавила закваски, тмина к чёрному хлебу, или кунжута к белому. Тмин тут просто растёт, а из кунжута в этих местах давят растительное масло.
Печку Лешка с Григорием Ивановичем сложили уже в новом тереме из самодельного очень ровного кирпича. Настоящую русскую с просторной сводчатой топкой. Вот Лидия и печёт хлеб простой ковригой на поду, укладывая его туда деревянной лопатой, смазывая будущий каравай яичным желтком. Хлеб получается красивым, с гладкой корочкой. И на вкус хороший. Когда его ароматы разливаются по усадьбе, ученики лекаря теряют покой до самого обеда, пока не отведают.
Лешке любопытно узнать, откуда у мальчишек такое отношение к этому обычному продукту, а ещё интересно, отчего хмурится тёща.
— С дрожжами неладно. Плохо тесто стало подниматься. Квашня становится квёлая. Те сухие, что брала с собой уже всё, закончились. Да и они же из последнего пакетика меня чуть не подвели.
— А чего бы нам самим не выращивать дрожжи, ведь это просто грибок? — интересуется любопытный Лёшка.
— Ох, зятёк — вздыхает Лидия Васильевна, — дрожжи конечно одноклеточные микроорганизмы и размножаются они делением, и принадлежат к классу грибов, но Сахаромицес Церевизие, или проще — сахаромицеты, довольно капризны. Им для роста, необходима питательная среда. В этом качестве обычно используют раствор кормовой патоки — мелассы. К патоке также необходимо добавить некоторые химические соединения, такие как сернокислый аммоний, ортофосфорную кислоту, и где мы это всё здесь найдём? Куда проще разыскать заросли хмеля и из него готовить закваску для хлеба. А хмелевые шишки можно сушить, так, что на весь год хватит, — улыбнулась она.
— Хорошо, — парень уже снял с гвоздя корзинку. — На склоне за рябинником, что вон за тем откосом его много. К ужину вернусь.
Глядя вслед парню, женщина размышляет над тем, что покладистый зять — это словно улыбка небес. И вообще, не на то она ему пожаловалась. Вот где взять муки, когда кончится захваченная из дому — это действительно вопрос. Тут-то народ, как-то всё ячмень привозит. А на счёт пшенички или ржи ничего толком непонятно. Вроде как есть они здесь, но уж больно мало.
Так уж сложилось, что пестуном и наставником учеников лекаря оказался Сашка. Не имея ни малейшего представления о педагогике, парень просто скопировал армейские принципы организации личного состава. Составил расписание на целый день и принялся гонять парней по привычному кругу. Подъём, зарядка, умывание, завтрак, замес самана, мытьё ног, гимнастика, урок у Анны Михайловны, приборка территории, обед, собирание трав, замес самана, хозяйственные работы, боевые искусства, чтение и письмо, ужин, гигиена, отбой. Этот график выдерживать и контролировать оказалось легко, потому что на всех этапах сам вдохновитель находился с подопечными и делал то что и они.
Ребята с утра до вечера крутились как уж на сковородке, не имея представления о том, что на самом деле принимают участие в процессе излечения старой душевной раны своего наставника. Это он нарочно придумал такой плотный режим, чтобы некогда было думать про Татьяну, не дождавшуюся его из армии. А в результате огороженная территория одевалась в камень аккуратных дорожек, огороды благоденствовали, лишенные сорняков, Лидия Васильевна баловала мальчишек вкусняшками.
Сергей Анатольевич и Ника приготовили уже третью закладку с памятниками материальной культуры, изображениями и описаниями людей, событий, с данными для расшифровки и трактовки текстов, дошедших до современных историков, но не раскрывших им всех своих тайн. Они достаточно освоились в этих краях и время от времени, одевшись в местном стиле, объезжали окрестности. Языковый барьер ими уже преодолён. И никто не чинил препятствий, не пытался ограбить или обидеть каким-то иным способом. Земледельцы трудились в полях, пастухи присматривали за стадами, дымились печи в домах ремесленников. Люди занимались своими делами и никаких признаков дикости или агрессивности нигде не отмечалось. Вооруженные всадники на дорогах встречались редко и всегда куда-то торопились.
Первого июля в урочный час из стены покатились упаковки с цементом. Кто бы мог подумать, что именно этот прозаический продукт строительной индустрии окажется им настолько нужен! Разумеется, Лёшка позаботился о том, чтобы лишних свидетелей происходящему поблизости не оказалось. Пока мужчины таскали тяжести, женщины внимательно следили за тем, чтобы непосвящённые в их тайны обитатели поместья были заняты в других местах.
После длинной череды двадцатилитровых баллонов на откос вывалилось несколько упаковок с мелкими предметами, а потом, после паузы, вкатился большой ящик, оснащённый внешними ободами. Мужчины просветлели лицами. Наконец-то сбылась мечта о досках.
Вообще-то это оказалась просто ленточная пила, но у Лёшки под навесом давно приготовлена конструкция для горизонтального перемещения брёвен и крепление именно для этого устройства, которое потребляет мощности не больше, чем вырабатывает имеющийся у них генератор. Да, пилить доски эта конструкция будет не с лихостью настоящих пилорам, но на их нужды её способностей хватит.
Сразу оживились работы на цитадели — камня наготовили заранее, поэтому кладка теперь продвигалась заметно. По крайней мере, на том участке, что отсекал вход в пещеру от внешнего мира. Мощная дверь с крепкими засовами встала на место, как будто она здесь всегда была. Потом — ход наверх и… цемент очередной раз закончился. Ну что же. Пусть и не финал, но уже явственно намечены общие контуры будущего сооружения.
Зато настало время терема. Навалились всеми силами, устроили перекрытие, собрали второй этаж и начались кровельные работы, выкладывались отопительные печи, оборудовалось крыльцо. Теперь важно дать постройке осесть под собственным весом, а там можно и столярные компоненты монтировать — двери и окна.
Крышу Лёшка устроил с очень маленьким наклоном и застелил горбылём, которого при распиловке брёвен остаётся много. Промазал глиной снаружи, да этой самой глиной и засыпал, увлажнив её, чтобы легла плотнее. Снега в этих краях зимой ложится немного, а летние ливни беды не наделают, когда прорастёт трава и свяжет покрытие своими корнями.