Квартира 302

Георгий Старков

Квартира 302

Предисловие

Произведение создано по мотивам видеоигры Silent Hill 4: The Room. Silent Hill © является зарегистрированной торговой маркой компании Konami Computer Entertainment Tokyo, Inc. Прежде чем вы приступите к чтению, я хочу выразить здесь благодарность тем людям, которые помогали мне создавать это произведение. Начну список, разумеется, с SilentPyramid, чей всеобъёмлющий труд по анализу вселенной серии Silent Hill был во время написания романа главной звездой, указующей мне путь. Кроме того, я глубоко признателен Ashigaru и Istergul – посетителям форума Hometown.Ru, за ту поддержку и помощь, которую они мне оказывали. Спасибо вам, ребята – пусть я не смог воплотить в текст все ваши советы, но вашими усилиями произведение стало несомненно лучше. Моя горячая благодарность Lucifer из форума Hometown.Ru за обложку к PDF-версии книги, и Rayne из форума Silenthill.Ru за её иллюстрации к отдельным частям романа. Спасибо создателям игры из компании Konami за то, что они подарили нам сей, не побоюсь этого слова, шедевр. Ну и, конечно, главное спасибо всем, кто читал произведение (во время написания, или же после) – ведь читатели и есть конечная и высшая цель любой книги, последняя инстанция в её оценке. Погуляем ещё раз по искажённому миру человеческих заблуждений. Георгий Старков.

Часть первая

ЗАПЕРТАЯ КВАРТИРА

Глава 1

1

Несмотря на всю свою мерзость, ночные кошмары имеют хорошее свойство, за которое им можно простить если не всё, то многое: они проходят. Достаточно только открыть глаза и убедиться, что ты по-прежнему в стенах своего дома, нежишься на тёплой постели.

Хуже, если кошмар повторяется. Не каждый человек способен выдержать изощрённую пытку в виде ужасного действа, переживаемого заново каждую ночь. Но даже если так… лазейка всегда есть. Тонкая трещина, разграничивающая сон и явь. Переступая через неё, ты всегда выходишь победителем.

Но что, если кошмар не хочет заканчиваться, когда ты размыкаешь веки?

Что делать, если та самая граница между кошмаром и действительностью исчезает, оставляя лишь зыбучую болотную топь, где, раз оступившись, рискуешь провалиться в бездонную тину и никогда не вернуться к солнечному свету?

Человек не создан для такого существования. Его разум не способен долго держаться на плаву, играя по таким правилам. И его счастье, что подобного быть не может. Никогда. Ни при каких условиях.

Но…

Никогда не говори «никогда».

Генри Таунсенду крупно не повезло.

2

Первое, что он увидел, открыв воспалённые глаза – лопасти вентилятора, вращающиеся на потолке. Прохладный воздух спиралью спускался вниз, щекоча разгорячённое лицо. Человек шевельнулся на кровати и понял, что ещё жив – хотя бы потому, что всё тело ныло и ломало.

Жив. Это радовало.

Он сел на кровати, обхватил голову руками. Тошнота подкатывала к горлу, как морской прилив. Болела голова. Желудок скрутило так, что казалось – там, внутри, костёр из сухих поленьев.

Но все эти ужасы затмевала до отвращения чёткая картина сновидения – заляпанные кровью и ржавчиной стены, телевизор, транслирующий пустой белый эфир, и…

… и жуткое, исходящее могильными червями подобие человека, силящееся выползти из стены.

Это было во сне. Это было в его квартире.

– Господи, что за сон… – простонал человек. Голос был отравлен желчью. Теперь он в полную силу ощутил, насколько разбит, и обессиленно упал обратно на постель. Рано вставать, если он не хочет околеть на месте. В конце концов, ему некуда спешить.

Бесконечное вращение лопастей завораживало. Его глаза затуманились. Человек сам не заметил, как уснул. И в кои-то веки ему ничего не снилось.

3

Когда Генри пришёл в себя второй раз, было уже не утро. И даже не день – тени на рабочем столе лежали так, как обычно бывало часа в три-четыре пополудни. Сейчас он чувствовал себя гораздо лучше.

Генри встал с кровати, ожидая, что организм вот-вот закатит очередную истерику. К счастью, опасения оказались напрасными – если не считать ощущения, будто голова набита хлорной ватой.

Он надел брюки, брошенные на спинку стула, потом принялся за рубашку. Светло-голубая ткань смялась и кое-где потемнела. Надо бы постирать да погладить, рассеянно подумал Генри, отлично зная, что не сделает этого ни сегодня, ни завтра. У него хватало проблем, и грязная рубашка была последним делом, о котором стоило беспокоиться.

Облачившись, он почувствовал себя человеком. Одежда лучше, чем что-то иное, дало вспомнить: он есть Генри Таунсенд, двадцать восемь лет, исправный налогоплательщик и полноправный гражданин Соединённых Штатов. Не безымянное, безрукое-безногое существо, которое утром пялилось на вентилятор. Генри застегнул последнюю пуговицу на рукаве. Мир стал немного правильнее.

Но только немного.

Он посмотрел на телефон. В последний раз, когда вчера вечером он проверял его, аппарат не работал. В мембране была лишь звенящая тишина. Никаких предпосылок, что сегодня в трубке будет жизнерадостный гудок, не было – но Генри всё же в благоговейном трепете поднял рычаг. Пусто. Как и следовало ожидать.

Бросив трубку с плохо скрываемым раздражением, Генри направился к выходу из спальни. Но внезапная трель заставила его замереть. Телефон зазвонил… Секунду назад он не работал, ну а теперь решил подать голос.

Что за?..

Он обернулся очень медленно, с ощущением, что меж лопаток упёрли ствол пистолета. Телефон по-прежнему восседал на тумбочке у изголовья кровати – белый, пластмассовый, совершенно безобидный. Почувствовав взгляд хозяина на себе, он опять заверещал.

Сделав над собой усилие, Генри поднял трубку опять. На этот раз динамик не молчал: что-то беспрерывно скрежетало, хрустело, хрипело и визжало. У Генри немедленно заложило ухо.

– Алло? – громко спросил он, стараясь перекричать шум помех.

Здравствуйте, мистер Таунсенд. Вас беспокоят с телефонной станции. На вашей линии были небольшие неполадки, но теперь все проблемы устранены, и…

Чушь собачья. Это было бы даже не смешно.

– Помоги… мне… – прохрипела трубка искажённым женским голосом. – Скорее…

Генри моргнул:

– Алло?..

– … спас…

И снова вакуум, веющий космическим холодом. Будто остро отточенное лезвие ножа перерезало тонкую нить. Трубка в ладони налилась тяжестью олова. Генри постучал по корпусу аппарата, наугад нажал несколько кнопок. Голос не вернулся.

Сглотнув слюну, Генри вернул трубку на место. Что ж, теперь ему было о чём подумать. Эта женщина… она просила помощи. У него – у Генри Таунсенда, человека, который даже выбраться из собственной квартиры не может. Ирония? Издёвка? Или просто ужасающее бессилие?

Помоги… мне…

Голос был незнакомым – Генри в этом не сомневался. Будь это кто-то из бывших подружек, он бы узнал. Итак, незнакомая женщина звонила за помощью. По телефону, который чёрт знает какой день находился в глубокой коме. Было в этом что-то не просто непонятное, но явно жуткое.

Впрочем, когда Генри проследил взглядом по белому шнуру, который тянулся от телефона к розетке, по его спине действительно пробежал холод.

Провод был перерезан. Конец шнурка с выглядывающими из-под изоляции разноцветными проводками лежал на полу. Кто-то приходил, когда Генри спал. Кто-то был в его спальне и оборвал последнюю надежду достучаться до внешнего мира.

4

Подставив ладонь под мощную струю, Генри с остервенением плеснул её на лицо. Холод мгновенно прояснил разум, оттеснив полупрозрачную вуаль сна. Вода весело журчала. Генри не спеша вымыл лицо, руки, намазал на щётку порцию пасты. Закончив умываться, он стоял, уставившись на своё отражение – следил, как капли воды стекают с носа на подбородок.