Навеки

Дельфия вела сеанс своим потусторонним голосом. Каждая из шести фифочек за столом хотела связаться с кем-то из загробного мира.

Ради Дарси – не меня – они по очереди рассказали, с кем хотели бы поговорить и почему. Судя по словам, единственной причиной желания установить связь с умершим являлась любовь. Глубокая, глубочайшая любовь.

Дарси в свой черед заявила: «Я просто хочу узнать, куда он спрятал драгоценности». И все рассмеялись. И то, как они хихикали, убедило меня, что у женщин имелись свои низменные причины пытаться связаться с духами.

Одна из вышколенных служанок принесла поднос, на котором стояли крошечные рюмочки с зеленым ликером. Мы все взяли по одной, но когда я потянулся за своей, то увидел, что Дарси смотрит на меня. «Нет, – казалось, говорила она. – Ничего не пей». Поставив рюмку на место нетронутой, я перехватил хмурый взгляд Дельфии.

Спустя несколько минут после того, как дамы опустошили свои наперстки, они обмякли. Наверняка, их одурманили, чтобы сознание оставалось затуманенным в течение предстоящего шоу. Свет был притушен, мы взялись за руки. Шоу началось.

И это было отпадное шоу. Самое неудачное из всех провальных представлений, которые я когда-либо видел. Дельфия позвала своего проводника в мире духов, но ничего не случилось. Она посмотрела прямо на полку с книгами, где, как я знал, находился неработающий проектор, и нахмурилась. «Может, следует рассказать ей о ботоксе», – подумал я.

Мы сидели в потемках уже сорок минут, но вообще ничегошеньки не происходило, и меня душил смех. Скорее всего, когда Дельфия разберется, что случилось с ее оборудованием, то сразу поймет, на кого кивать. Но ни к чему портить вечер, печалясь о завтрашнем дне.

– Сегодня я ничего не слышу от духов, – наконец в отчаянии проскрипела Дельфия, похоже, готовая распустить группу.

Дарси крепко держалась за мою руку.

– Возможно, Нарцисса могла бы попытаться, – пролепетала она.

– Я? – всхлипнула Нарцисса, и готов поклясться, что она с трудом сдерживала смех. Пышечка, должно быть, знала о проекторах и проводах, и поняла, что Дельфию подвела аппаратура. – Я ведать не ведаю о загробном мире.

– Но иногда слабым духам… В смысле, я читала, что иногда слабым духам нужно использовать чье-то тело. Порой им не хватает собственной силы, чтобы нам показаться. Возможно, если бы в этой комнате находились какие-то слабые духи, они сумели бы вселиться в твое тело и говорить через него.

Все за столом уставились на Дарси, будто она спятила. Находясь под воздействием наркотика, счастливые женщины стеклянными глазами пялились на Дарси, не понимая ее слов. Дельфия неодобрительно хмурилась – но с другой стороны, она, казалось, ко всему подряд относилась неодобрительно. А пухлая маленькая Нарцисса выглядела так, будто хотела убежать при одной мысли о том, чтобы пустить посторонний дух в свое тело.

– Они могли бы попытаться, – громко настаивала Дарси, глядя в пустое пространство над левым плечом Нарциссы. Наверняка, Дарси имела в виду четырех красивых девушек-рабынь.

В следующую секунду Нарцисса переменилась. Годы, казалось, слетели с нее, женщина наклонилась ко мне и вперилась вожделеющим взглядом.

Я не смог удержаться от непроизвольной реакции отвращения. Дарси сильнее стиснула мою ладонь и послала мне мысленную команду держать себя в руках.

– Я хочу его, – простонала Нарцисса страстным, сексуальным голосом. – Я так долго ждала.

Если бы в комнате было совсем темно, и я не видел Нарциссу, наверняка заинтересовался бы женщиной с таким волнующим тембром.

– Чего вы хотите? – спросила Дарси.

– Его. – Это был уже другой голос, немного выше, но столь же зовущий. – Он красавчик. Мы хочем его.

Я слегка накренился к Нарциссе.

– Нет! – отрезала Дарси. – Не вы, а они. Чего хотят души на кладбище?

– Найти своих родственников. Которых продали. – Клянусь, я услышал третий голос и понял: все четыре красавицы-рабыни сейчас оказались внутри дряблого старческого тела Нарциссы. Я не удержался и посмотрел на мисс Бернс, самую молодую из шестерых дам. На вид ей можно было дать лет двадцать шесть. Худая, плоскогрудая, плоскозадая, с жидкими светлыми волосенками и губами-ниточками. Я выбросил ее из списка достойных кандидаток при первой же встрече, но возможно, если четыре девушки смогли бы вместо тела Нарциссы вселиться в эту …

Мисс Бернс заметила, что я смотрю на нее, и застенчиво улыбнулась. У нее были зубы как у богатых людей: идеальные, белые, но не настолько белые, чтобы выглядеть вульгарно неестественно. Я улыбнулся в ответ, взял полную рюмку ликера и отсалютовал худышке.

Слава богу, предупредительная Дарси резко дернула мою руку, прежде чем я успел выпить.

– Как это сделать? – спросила Дарси Нарциссу. – Где найти их родственников?

– Они все сейчас такие как он? – промурлыкала Нарцисса, глядя на меня горящими глазами.

– Нет, – напирала Дарси. – Теперешние не все такие, как он. Где мне найти…?

Не знаю, что случилось потом. Нарцисса плотоядно ощупывала меня взглядом, мисс Бернс отчаянно строила мне водянистые глазки, Дельфия выглядела так, будто хотела пройтись по нам топором, а другие женщины наблюдали за происходящим такими стеклянными глазами, что, наверное, не почувствовали бы боли даже от пореза. Дарси опрашивала четырех призраков, которых пригласила вселиться в тело Нарциссы. Следующее, что помню – Дарси встала и посмотрела в темный дальний угол. Ее лицо смертельно побледнело, она прошептала «Адам» и упала в обморок.

Я поймал Дарси прежде, чем она ударилась о пол, подхватил на руки и вынес из комнаты. Но, оказавшись в зале, сразу подумал: «И что, черт возьми, мне делать дальше?» Будь у меня машина, я бы загрузил туда Дарси и рванул прочь отсюда, но своего транспорта у меня здесь нет, и вряд ли Дельфия одолжит мне тачку.

Услышав позади голоса из библиотеки, я повернулся и направился к двери, ведущей на улицу. Наверняка, если я отнесу Дарси в ее комнату, вскоре одна из хозяек забарабанит в дверь. Так где же мы сможем побыть одни?

– Если вокруг меня действительно летают какие-то призраки, мне нужна помощь, – раздельно произнес я. – Покажите, куда идти, чтобы укрыться от этих женщин.

Не хотелось верить в существование потусторонних существ, но я действительно ощутил, будто сотни воздушных рук потянули меня. С одной стороны, захотелось бросить обмякшее тело Дарси и с воплем убежать, а с другой – отдаться неведомому удовольствию. Я чувствовал такую безопасность, такой покой, будто оказался у мамы на ручках, не то чтобы я доподлинно знал, на что это похоже.

Мое внимание целиком было занято новыми ощущениями, приглядом за Дарси – не пробуждается ли – и отслеживанием голосов разыскивающих нас людей, поэтому я понял, куда меня привели, только оказавшись на месте. Передо мной находилась закрытая дверь, я толкнул ее и зашел внутрь. Лунный луч высветил брошенный фонарик.

Не выпуская из рук Дарси, я поднял фонарик, включил и увидел большой белый стол, кучу свечей и коробку спичек. Положил Дарси на столешницу, зажег полдюжины свечей, а затем огляделся. Я стоял в склепе. Уже видел его издалека раньше, но не имел никакого желания исследовать. Мавзолей располагался на некотором отдалении от кладбища рабов, и я предположил, что в нем покоятся предки сестер Барристер. Крышки четырех мраморных саркофагов были сдвинуты. Одна из плит расколота. Такое впечатление, будто кто-то грабил могилы, но его спугнули. А фонарик, свечи и спички остались на месте преступления.

Стон Дарси привлек мое внимание. Она и без того была маленькой, а лежа на этой жесткой, ледяной каменной крышке казалась совсем крошкой. Положил руку ей на лоб, пригладил назад волосы, потом снял смокинг и укрыл беднягу.

– Как себя чувствуешь?

– Ужасно, – буркнула она, взглянув на меня.

Когда Дарси начала внимательно оглядывать пустое пространство вокруг моей головы, вопрос вылетел сам собой:

– Сколько их здесь?

– Много. Пятьдесят или около того. И почти все женщины. Интересно.