Страница 26 из 35
— Келлер делает то, что и Ваксдаль.
— Ладно, позовите сюда Ваксдаля.
Ваксдаль, сутулясь, приближался ко мне.
— Кальстад докладывает, что вы отказываетесь подчиняться его приказам? — спросил я.
— Йа. Это несправедливо, что он мною распоряжается.
— Вы слышали, как вчера я назначил его своим помощником. И как вы были разжалованы в матросы за то, что бросили свои шлюпки?
— Капитан Бланд говорит, что вы не имеете права…
— К черту Бланда! — крикнул я. — Бланд — это… — Я с трудом сдержался. — Вы пойдете и поговорите с капитаном Ларвиком.
— Нет. — Рука Джуди легла на мое плечо. — Не нужно беспокоить Пеера Ларвика, Дункан.
— Это его обязанность, — сказал я. — Теперь он за старшего.
Но она покачала головой.
— Нет, Дункан. За старшего ты. Ларвик очень плох. У него сломаны ребра и ноги. Он попал между бортом и льдиной. Не думаю… — Она замешкалась, в глазах у нее стояли слезы. — Не думаю, что он долго проживет. Ты должен взять дело в свои руки. — Она повернулась и зашагала к палатке, где висел норвежский флаг. Я взглянул на Ваксдаля.
— Вы когда-нибудь думали, что такое смерть? — спросил я его.
— Нет, — отвечал он с озадаченным видом. — О таких вещах я не думал.
— Вы никогда не смотрели смерти в лицо. — Я повернул его так, чтобы он мог видеть медленное и неумолимое наступление айсберга. — Вы сейчас смотрите на смерть, — сказал я. — Не думаю, что у нас много шансов. Но пока мы живы, шанс все-таки есть. Пока мы живы и действуем сообща. Сейчас не время для споров, не так ли?
— Не я это начинал, — проворчал он. — Это тёнсбергцы начали первыми. А мы с Келлером из Саннефьорда.
— Ладно, — сказал я. — Я поговорю с людьми. А пока будьте благоразумны и слушайтесь приказов. Если этот айсберг пройдет мимо и мы останемся в живых, тогда и обсудим вопрос, правильно ли я действовал.
Ваксдаль с минуту смотрел на меня сверху вниз, а потом я увидел, что его глаза, словно магнитом, потянуло к вздымающейся громаде айсберга.
— Хорошо, — проворчал он и, быстро повернувшись, зашагал назад.
Я пересек верхнюю площадку несяка, где были закреплены шлюпки и припасы, и подошел к палатке с флагом. Под грудой одеял лежал кто-то неузнаваемый. Голубые глаза глубоко запали, а нижняя губа, багровеющая в густой щетине, была от боли искусана до крови. Капитан Ларвик!
— Он в сознании? — спросил я Джуди.
Она кивнула.
— Я как раз собиралась позвать тебя. Он хотел с тобой поговорить.
Я склонился над раненым:
— Джуди говорит, что я вам нужен?
— Крейг? — Голос был едва слышен.
— Да.
— Хорошо, что вы пришли.
Я внимательно посмотрел на Ларвика и понял, что он скоро умрёт.
— У меня гангрена. — В голосе его не было страха, и глаза смотрели спокойно. — Джуди сделала все, что могла, но теперь уж скоро… — Он что-то еще сказал, но его слова потонули в грохоте раскалывающегося льда. — Вы теперь за старшего, — наконец услышал я. — Вы должны вывести людей изо льдов…
— Мы могли бы начать переход. Ветер стих, и напор льда в западном направлении, кажется, ослабевает. Если отправиться немедленно, мы могли бы держаться впереди этого айсберга.
Старый китобой медленно покачал головой.
— Если вы уйдете отсюда, как будете жить? Как спасетесь без шлюпок? Если бы это был один айсберг. Но здесь их цепь. К тому же нехорошо отступать. — Он повернулся лицом ко мне, и в глазах его я увидел возбуждение. — Я считаю, вы должны наступать, а? Вы понимаете, что больше понравится людям?
Наверное, на моем лице появилось недоумение, поэтому его рука крепко сжала мне плечо.
— Все утро я здесь лежу и от нечего делать выглядываю из палатки. Взгляните! — Он кивнул на просвет. — Вы ничего не замечаете на том айсберге, с юга? Там есть уступ. Он, как пандус, идет под наклоном. Я разглядел его в бинокль. Если бы вы смогли переправиться на этот уступ…
— Но это невозможно, — сказал я.
Ларвик пожал плечами. Некоторое время я молчал и только смотрел на айсберг.
— Во всяком случае, это ставит перед нами хоть какую-то цель.
— Хоть какую-то цель… — Ларвик медленно кивнул. — Хоть какую-то цель… — снова произнес он едва слышно.
Я побыл с ним еще немного, потом стал осторожно выбираться из палатки. Но Ларвик не отпускал моей руки.
— Бланд в лагере? — спросил он.
— В лагере. Хотите с ним поговорить?
Некоторое время он не отвечал. Потом с трудом произнес:
— Нет. Не думаю, что мне сейчас хватит силы сказать то, что хотелось бы. Что бы я ни думал о старике Бланде, он все-таки мужчина. А этот его щенок — порченый. Он опасен, Крейг. Джуди теперь крупнейший акционер в компании. Бернт Нордаль оставил ей все. Присмотри за ней и гляди, чтобы Эрик Бланд не выбрался изо льда живым. Понимаешь? — Его запавшие глаза пристально смотрели на меня. — Обещай, что ты…
Я знал, что он хочет. Но обещать этого я не мог, поэтому тихо выскользнул из палатки. Джуди поджидала меня.
— Как тебя долго не было, — сказала она. — Ну, что с Ларвиком?
— Боюсь, что ему ночь не протянуть.
Джуди заползла в палатку, а я остался разглядывать гигантский айсберг, отыскивая уступ, о котором говорил Ларвик. Чувствовалось, шанс есть, и остается только молить бога, чтобы Ларвик, указавший этот шанс, дожил до того часа, когда все будут на уступе.
Я собрал всех людей и сообщил план действий. Гарпунные линии были сращены в длинные тросы, подготовлены якорные стойки и прилажены скользящие тали, подогнаны подъемные стропы для шлюпок, упакованы припасы и связаны в тюки.
К вечеру работа была сделана. После ужина никому не хотелось спать. Люди стояли, с благоговейным страхом глядя на вздымающуюся массу льда.
Бланд большей частью прятался в своей палатке. Иногда он выходил наружу и бродил всегда в одиночестве. Люди должно быть, подозревали, что Эрик пошел на таран умышленно. В иных обстоятельствах они могли бы его убить, но сейчас все мысли поглощал надвигающийся айсберг. Только однажды чуть было не произошел опасный инцидент. Случилось это в один из редких моментов, когда Джуди отошла от Ларвика. Мы сидели с нею на краешке борта одной из шлюпок, а Герда и Хоу, держась за руки, стояли у кромки несяка и смотрели туда, где висело солнце. Вдруг из палатки вышел Бланд. При виде его Хоу выпустил руку Герды и зашагал к нему. Заметив его приближение, Бланд остановился: глаза его сузились, тело подобралось. Рядом с Бландом Хоу выглядел тщедушным и слабым. Я поднялся, поскольку не знал, есть ли у Хоу пистолет, а ведь он мог решиться на убийство.
Однако мимо меня молнией пронеслась Герда. Она схватила Хоу за руку и оттащила от Бланда. На лицо Хоу было страшно смотреть.
— Он просто терзает себя, — прошептала Джуди. — О, как бы хотелось, чтобы они с Гердой остались живы!
Я посмотрел в лицо Джуди.
— Думаешь, они были бы счастливы?
— Да, мне так кажется, — ответила она. Потом вздохнула и слегка пожала плечами. — Бедная Герда. У нее материнское чувство. С Уолтером иначе. Он любит Герду и, мне кажется, нашел свое счастье. Вот это и разрывает сердце Хоу. Ему хочется жить, а надо стать убийцей.
— Какого же дьявола он не радуется уже тому, что жив и Герда с ним?
Немного помолчав, Джуди сказала:
— Дункан, если мы все-таки заберемся на этот уступ, ты должен сразу же устроить суд. Люди должны знать правду. Не нужно было тебе… — Она остановилась, не договорив.
Я догадался, что хотела сказать Джуди: не нужно было мне приводить в лагерь Бланда со стоянки экипажа «Тауэра-3».
— Но теперь это не имеет значения, — сказала вдруг Джуди. — Теперь ничто не имеет значения, кроме того, что мы вместе — хотя и ненадолго.
У Джуди не было никаких надежд, что нам удастся перехитрить смерть.