Страница 12 из 43
– Может, и так, – согласился с ним Изяславль. – Но нам-то с тобой это на руку!
Из Полоцка уехал Святополк в приподнятом настроении. Все складывалось как нельзя лучше. Он даже не ожидал такого результата: вместо одного он получил в поддержку целых два княжества! И поэтому обратная дорога показалась ему короткой.
Только переехали границу Туровского княжества, неожиданно в поле отряд застала налетевшая гроза с градом. Укрыться было негде, град иссек и воинов, и лошадей, а потом навалился холод, что бывает почти всегда после дождей. Однако на этот раз (дело было в конце августа) холод был нестерпимым, он пробирал до самих костей. Воины еле добрались до ближайшего селения, обогрелись и переночевали, и хотели уже отправляться дальше, но тут выяснилось, что сильно простудился и заболел Святополк. Он весь горел, к обеду стал метаться в бреду. Пригласили лекарей, кудесников. Князю стало легче, он даже сумел распорядиться: пусть воины едут дальше, а он задержится на некоторое время в селении, чтобы окончательно выздороветь. Так и сделали. Дружина собралась и отправилась в Туров, а со Святополком остался сидеть его денщик Могута. Иногда к постели присаживался жрец местного капища Огнеслав, высокий, сухой старик, как положено у священнослужителей, с длинной бородой и длинными волосами, повязанными красной ленточкой. Говорил неторопливо:
– Хотя и живем мы в глухомани, на самой окраине княжества, но знаем про все, что творится и в Киеве, и в Турове. Радостно нам было, что в начале своего правления князь Владимир радел о славянских святынях, воздвиг на берегу Днепра истуканы Перуну и другим богам. Но вот непонятно, что с ним случилось, что принял он вдруг греческую веру и взял себе в жены греческую принцессу. Как такое могло произойти, почему он пошел на такое непотребное дело? Что ты мне ответишь, князь?
Что он мог сказать? Он и сам не мог толком разобраться в причинах поступков отца, хотя и слышал его объяснения. Не дошли они до его ума и сердца, не усвоил он их, а может, даже и не понял. Потому и пожал плечами в ответ на вопрос жреца.
А тот продолжал:
– Ходят слухи в народе, что якобы ездил князь Владимир в Царьград и там влюбился в принцессу небывалой красоты. Предложил ей выйти замуж за него. Только принцесса была себе на уме и поставила условие, чтобы Владимир сначала крестился, а уж потом зайдет разговор о свадьбе. Вот так Владимир и переменил нашу веру на греческую.
– Не был отец в Царьграде, – ответил Святополк, удивляясь замысловатым народным вымыслам. – Может, даже наоборот все случилось: не хотели греки посылать своих священников на Русь, но князь двинул дружину на греческий город Херсонес и взял его приступом. Волей-неволей пришлось византийским императорам пойти ему на уступки и выдать за него свою сестру.
– Вон какие дела! Ну да, ты его сын, как тебе не знать, что происходило на самом деле. А у нас вот такие слухи ходят…
В другой раз Огнеслав говорил:
– Не хочет народ переходить в новую веру и видит в тебе, князь, свою надежду, свою опору. Не бросай нас на произвол судьбы, крепко стой за старину, а мы уж тебе всем миром поможем!
Когда Святополк пошел на поправку, жрец посоветовал:
– Лежать много тоже вредно. Следует делать небольшие прогулки, пусть кровь поразгонится, побыстрее выздоровеешь.
Он послушался. Когда вышел на улицу, вдохнул свежего воздуха и увидел высокое голубое небо, закружилась голова. Присел на завалинку и некоторое время сидел неподвижно, на губах его заиграла слабая улыбка. Потом неторопливо побрел по улице. Селение было большое, дома добротные, с сараями и постройками для скота, амбарами и клетями, по лужайкам бегали голопузые детишки, слышен был детский смех со стороны реки, протекавшей недалеко. Рядом с селением стоял лес, темный и молчаливый. Знакомая картина, и на душе у князя стало умиротворенно и спокойно. Здесь жили люди в тишине и мире, своим трудом создавая благосостояние княжества.
Когда возвращался обратно, впереди увидел женщину. Она шла навстречу. Что-то в ней сразу показалось ему необычное, что-то его встревожило. Она была еще довольно далеко, не будешь же рассматривать все время, пока она приближается. Он отвел глаза и стал смотреть по сторонам, якобы ею совсем не интересуясь. И только когда женщина подошла совсем близко, взглянул на нее. Он охватил ее одним взглядом всю разом, с головы до ног, и был поражен тонким стройным станом, пышными черными волосами, обрамлявшими красивое лицо. Но особенно поразили глаза, глубоко сидевшие в темных глазницах. От них шел неестественно яркий блеск, они притягивали к себе, подчиняли и околдовывали, и Святополк не мог оторваться от них. Прошли какие-то мгновения, пока он миновал ее, но они показались ему вечностью. Он был ошеломлен и ошарашен. Подобной женщины он никогда и нигде не видел.
Святополк прошел несколько шагов и оглянулся. Оглянулась и она, из-за плеча смерив его пристальным взглядом. Правда ли была, или только померещилось, на ее лице мелькнула улыбка. «Вот в такую я влюбился бы с первого взгляда, – подумал он. – Немыслимая женщина!»
Об этой встрече Святополк рассказал жрецу. Тот улыбнулся, ответил:
– Ее зовут Чарушей. Она главная ведунья селения, знает многие способы лечения и немало людей излечила от тяжелых болезней, может предсказать будущее человеку. Но она более чем знахарка и ведунья. Чаруша – ведьма. Про нее говорят, что она общается с потусторонними силами и ведет дружбу с духами, вместе со своими подругами, такими же ведьмами, посещает шабаши на лесных полянах. Неудивительно, что эта женщина произвела на тебя такое сильное впечатление.
Святополк тотчас загорелся:
– Хочу с ней встретиться. Попрошу предсказать судьбу.
– Вреда она не сделала никому, а доброго много принесла людям. Так что иди, князь, я не против. Но будь осторожен: не один мужчина оказывался очарован ее красотой, готовы были все богатства и состояния положить к ее ногам, но равнодушной оставалась она. Не попадись к ней на удочку, пропадешь в ее любовных сетях!
– Не пропаду, – самонадеянно обещал Святополк. – Не на того напала!
Дом Чаруши был похож на другие строения, только стоял в глубине огорода. Святополк прошел мимо грядок с огурцами, морковью, свеклой и оказался перед дверью, ведущей в скотник, по-видимому, вход в дом вел через него. Он отодвинул легкую дощатую загородку, перешагнул через бревно и оказался в сумрачном помещении. В нем находились козы. Его взяла оторопь: все они были черного цвета. Стуча копытцами по дощатому полу, козы шарахнулись в угол и стали смотреть оттуда сверкающими в полутьме зеленоватыми глазками. «Фу, нечистая сила!» – проговорил он про себя. И еще Святополк заметил, что под крышей сарая и на стене дома висели пучки сухих трав. Их было много и самых разных видов, было ясно, что хозяйка всерьез занималась целительством.
Первое, что почувствовал Святополк, войдя в дом, был пряный запах растений и цветов. В тусклом свете, лившемся из маленьких окошечек, увидел он, что ими были завешаны все стены избы, они были и под потолком. В углу стояла печь, вдоль одной стены – кровать, вдоль другой – широкая лавка, стол, три стула, на полу – разноцветные половики. За столом сидела Чаруша, перед ней глиняная тарелка, видно, ужинала. При его появлении она встала, приветливо улыбнулась, произнесла певучим, завораживающим голосом:
– Добро пожаловать, князь. Присаживайся со мной за трапезу. Как говорят, чем богаты, тем и рады.
– Только что перекусил, – ответствовал он и присел напротив. В тарелке у нее лежало жареное мясо.
– Зайчатина, – пояснила она. – Только что принесли охотники. Их в этом году очень много развелось, в садах кое у кого деревья погрызли, а у некоторых и до репы добрались. Угощайся, я на двоих готовила. Знала, что придешь.
– Откуда ты могла знать? Жрец вроде к тебе не приходил.
Он потянулся и взял кусочек мяса.
– Не знаю, как это случается. Но будто кто-то шепнул.
– И что я приеду в селение, тоже заранее знала?