Страница 17 из 67
Вавула неопределенно махнул рукой: куда пойдешь, когда в доме труп вражеского воина?
– Некуда, значит? – тотчас определил старик. – Тогда, может, со мной двинете?
– Это куда? – насторожился Вавула. (Росава сидела безучастной, будто и не жила; она была еще там, в своем доме...)
– А куда решу. Авось выйдем на какую-нибудь дорожку.
Вавула мрачно взглянул на него, кивнул:
– Веди, старик. Хуже не будет.
Клям вывел их из харчевни, огляделся. Всходило солнце. В разных местах полыхали пожары, доносился шум, крики, в дальних концах улиц мелькали фигурки людей.
– Пойдемте, рабы Божьи, вон в том направлении, – указал старик на крепостную стену, которая виднелась недалеко. – Живет там друг заветный, авось примет!
Они пробежали некоторое расстояние, оказались возле землянки. Клям постучал в дверь. Оттуда спросили:
– Кого Бог прислал?
– Кнах, открой, голубок, это я, Клям.
Дверь отворилась, в проеме показалось волосатое лицо, на котором виднелись пуговкой нос и узкие глазки. Человек хмуро осмотрел пришедших, кивнул головой:
– Ладно, заходите.
Землянка тесная, в углу горела лампада, освещая лик святого. С одной стороны был пристроен помост, на котором, накрывшись лохмотьями, спал какой-то мужчина, с другой – стояли грубо сколоченные столик и лавка.
Присели. Хозяин строго спросил Кляма:
– Го-ко вел-при?
– Шие-хоро ди-лю. Жные-ну ман дут-бу.
– Чаешься-ру!
– Ад [2].
Хозяин подумал, спросил Вавулу:
– Есть будете?
Вавула ошарашенно смотрел на этих людей, которые изъяснялись на тарабарском языке, и не сразу смог ответить. Вместо него проговорил Клям:
– Мы из харчевни. Лучше побыстрее выведи из города.
Тот молча кивнул, пошарил под лавкой, вытащил палицу, коротко бросил:
– Шагайте за мной.
Они прошли до крепостной стены. Кнах разгреб какую-то ямку, вытащил веревочную лестницу с крюком, ловко закинул наверх, скомандовал:
– По одному! И поспешайте!
Перебрались на ту сторону, направились в сторону леса. Шли долго. Сначала шагали по проселочной дороге, потом запетляли по еле заметным тропинкам. В полдень оказались в густой чаще леса, миновали болото; наконец сквозь темную колючую стену елей продрались к землянкам, вырытым на песчаном холме; рядом текла узенькая речушка с прозрачной коричневатой водой.
Из землянки выползли двое мужчин: один высокий, долговязый, с медлительным взглядом и неторопливыми движениями, второй пузатенький, с большой головой на короткий шее. Оба стали рассматривать Вавулу и Росаву безо всякого выражения. Наконец длинный спросил:
– Чем-за вел-при щину-жен?
– Меч ано ен виться-нра? – в свою очередь спросил Клям.
– Баба шать-ме дет-бу.
– Рот-наобо гать-помо нет-ста.
– Меч отэ?
– Дишь-уви [3].
– О чем это они говорят? – спросила Росава‚ прижимаясь к Вавуле; ей страшен был мрачный лес, пугали эти полудикие люди.
– Кто их знает. Видно, мы чем-то им не понравились.
– А кто они?
– Не догадываешься? Разбойники.
Он сказал это очень тихо, но, как видно, у Кляма был тонкий слух, он услышал его слова и тотчас зачастил:
– Не разбойники мы, а лесные работники. Кто как может, так и устраивается. Мы вот в лесу устроились, в лесу работаем. Стало быть, лесные работники.
– И чем же вы промышляете, добрые люди? – спросил Вавула.
– А тем, что Бог подаст. Кому лес валить, кому смолу собирать, а кто по ягоды-грибы ходит или на лесного зверя. Мы же некоторым людям облегчаем их ношу. Это тоже работа, к тому же весьма прибыльная. Поняли теперь?
– Поняли. Куда еще понятней, – протянул Вавула.
– И у вас пути иного нет, как присоединиться к нам. Потому что пойдете в Новгород, так сразу в лапы князя Давыда Святославича попадете, и он вам ваши головушки отрубит за убийство своего воина.
– А где они жить будут? В землянке и так тесно, – спросил долговязый.
– Выроют новую.
– Тогда пусть копают. Я им не помощник.
– Все будем помогать! – строго сказал Клям. – Мы живем единым лесным братством. Стало быть, все заботы должны делить поровну.
Долговязый опасливо глянул на Кляма и промолчал, и Вавула сделал вывод, что порядок здесь держится на старике и его побаиваются.
Коротыш все это время не сводил масляного взгляда с Росавы, наконец, подошел к ней и предложил миролюбиво:
– А давай землянку на двоих копать. Знаешь, какой я ловкий!
Вавула тотчас загородил собой девушку:
– Не лезь! А то на кулак нечаянно нарвешься!
– Ишь ты! Испугал очень.
– Я предупреждаю раз, – пригрозил Вавула; глаза его потемнели, видно было, что он с трудом сдерживает себя.
– Но-но-но, петухи! – прикрикнул на них Клям. – Еще из-за бабы ссоры не устраивали! Только сцепитесь, живо головы поотрываю!
Он сходил куда-то под обрыв, вернулся с лопатами, кинул каждому:
– Накопили силы из-за безделья. Вот немного порастряситесь, скиньте дурь!
Вавула и оба парня начали копать яму. Клям подозвал Росаву:
– А мы с тобой обедом займемся. Шти варить умеешь?
Росава молча кивнула головой.
– Вот и ладненько, вот и хорошо! Вот котел, вот мясо, репа, лук. Водичка в реке. Чистенькая вода! Течет из торфяного болота, поэтому коричневатая с виду, но вкусная, слов нет! А я пока костерок сварганю, веток сухих здесь полно, как в лесу! – пошутил он, ласково поглядывая на девушку; видно, она ему понравилась.
После обеда настроение у всех сразу повысилось. Клям объявил небольшой послеобеденный отдых. Разбойники легли спать. Вавула с Росавой уселись возле воды, в таком месте, где их никто не мог услышать.
– Как нам быть, Вавула? – со страхом спросила Росава. – Ведь мы к разбойникам попали!
Вавула помолчал. Он и сам понимал, что положение у них хуже некуда. И в Новгород нельзя возвращаться, и с разбойниками не по пути. Он все время думал об этом и не мог найти правильного решения.
Ответил хмуро:
– Жить пока будем в лесу. А там посмотрим.
– Чего смотреть-то?
– Может, сбежать удастся.
– Сбежишь тут! Мы шли такими топями, так петляли, что у меня в голове кругом пошло!
Вавула долго думал, наконец произнес:
– Ну не вечно же здесь сидеть! Наверно, задание какое-нибудь дадут, выведут из чащобы на свет вольный. Вот тут и дадим деру!
Ночь провели у костра. Все бы ничего, но заели комары, которые пролезали в малейшие щелочки в одежде и чкалили немилосердно.
Землянка была готова на другой день. Стены у нее укрепили жердями, крышу покрыли елочными лапами.
– Будьте покойны, ни одна капля дождя не протечет! – любовно оглядывая сооружение, говорил Клям. – Проверено многими годами жизни в лесу!
– Нары для вас общие делать или как? – осклабясь, спросил коротышка.
– Опять не в свое дело лезешь, Клуд? – строго оборвал его Клям.
– Молчу, молчу, – покорно ответил тот и отошел в сторону.
– Вот так-то лучше. Как захотят, так и соорудят.
Вавула по обе стороны землянки приладил настилы для спанья, накидал сухого сена, которое разбойниками было заготовлено заранее.
– Вот бы комаров выгнать, тогда было бы все в порядке, – сказал он.
– А ты не знаешь, как это делается? – удивленно спросил Клям.
– Не приходилось.
– Я подскажу.
Он натаскал в землянку горячих углей, сверху бросил зеленую траву, и из двери повалил белый дым. В нем серенькими точками наружу устремилась масса кровососов. И вправду говорят, что в каждом деле бывают маленькие радости. Такую радость испытывали и Вавула с Росавой, засыпая в землянке без надоедливого комарья.
Два дня прошли спокойно и однообразно. Ели, спали, вели неторопливые разговоры. На третий Клям отозвал в сторонку Росаву, сказал строго:
– Вот что, девонька, пора хлеб отрабатывать. А задание у тебя будет несложным. Оденешься нищенкой, пойдешь по окрестным селам милостыню собирать...
2
– Кого привел?
– Хорошие люди. Нужные нам будут.
– Ручаешься?
– Да.
3
– Зачем привел женщину?
– Чем она не нравится?
– Баба мешать будет.
– Наоборот, помогать станет.
– Чем это?
– Увидишь.