Страница 4 из 100
2 Вот так они рассудили, От пристани далеко галерой отплыли: К городу Козлову, К девке Санджаковне на свиданье спешили. Только к городу Козлову приплыли, Девка Санджаковна навстречу выбегает, Алкана-пашу в город Козлов со всем войском приглашает. Алкана-пашу за белы руки брала, В светлицу-каменицу провожала, За стол сажала, Дорогими напитками угощала, А войско посреди рынка сажала. Но Алкан-паша удалой, Князек трапезонтский молодой, Ни пить, ни есть не желает, Двоих турок подслушать на галеру посылает, Чтоб не мог Ильяш Бутурлак Кошку Самойла от оков освободить, Рядом с собой посадить! Вот два турчина на галеру всходят, А Кошка Самойло, гетман запорожский, Такую речь заводит: "Ой, Ильяш Бутурлак, брат мой стародавний! Был когда-то и ты в неволе, как мы нынче. Добро нам сотвори, Хоть нам, старшине, оковы отомкни, Чтоб и мы в городе побывали, Как пирует паша, повидали". Молвит Ильяш Бутурлак: "Ой, Кошка Самойло, гетман запорожский, батько казацкий! Добро ты сотвори, Веру христианскую ногами растопчи, Крест с себя сними! Коль потопчешь веру христианскую своими ногами, Станешь родным братом паше молодому, паном над панами!" Едва это Кошка Самойло услыхал, Так отвечал: "Ой, ты, Ильяш Бутурлак, Сотник переяславский, Перевертень христианский! Никогда тебе не увидать, Чтоб я веру христианскую ногами стал топтать! Хоть пришлось бы мне до самой смерти в горе да неволе жить, Все же мне в земле казацкой голову христианскую сложить! Вера ваша поганая, Земля проклятая!" Как заслышал Ильяш Бутурлак такое — Ударил Кошку Самойла по щеке рукою. "Ой, — молвит, — Кошка Самойло, гетман запорожский! Станешь ты меня в вере христианской укорять, Стану тебя пуще других невольников донимать, Старые и новые оковы надевать, Цепями поперек тулова втрое замыкать!" Только два турчина это услыхали, К Алкану-паше побежали. "Алкан-паша удалой, князек молодой! Теперь гуляй, песни пой! Ключник у тебя — слуга верный, примерный: Кошку Самойла бьет-избивает, В турецкую веру обращает!" Тут Алкан-паша удалой, Трапезонтский князек молодой, Весьма радостен стал, Пополам дорогие напитки разделял, Половину на галеру отсылал, Половину с девкой Санджаковной испивал. Стал Ильяш Бутурлак дорогие напитки пить, Стали мысли в его казацкую голову приходить. "Господи боже! И богат я, и в чести, Только не с кем о вере Христовой речь вести… " Тут он Самойла Кошку забирает, С собою рядом сажает, Дорогие напитки наливает, По два, по три кубка ему дает, угощает" Но Самойло Кошка по два, по три кубка в руки брал — То в рукава, то за пазуху, то сквозь платок на пол выливал. А Ильяш Бутурлак пил да выпивал, — И так напился, Что с ног свалился. Кошка Самойло того ожидал: Ильяша Бутурлака, что малого младенца, в постель поклал, Сам восемьдесят четыре ключа из-под головы забрал, На пятерых по ключу давал: "Казаки-панове! Делом смекайте, Один другого отмыкайте, Оковы с ног и рук не снимайте, Полуночного часа ожидайте!" Тут казаки друг друга отмыкают, Полуночного часа ожидают. А Кошка Самойло догадался — За бедного невольника втрое цепями обвязался, Полуночного часа дожидался. 3 Вот полуночный час наступает, Сам Алкан-паша с войском на галеру прибывает. На галеру всходит, Такую речь заводит: "Вы, турки-янычары, не больно шумите, Моего верного ключника не разбудите! Пройдите между всеми рядами, Каждого невольника осмотрите сами! Ключник-то мой упился зело, Как бы от того до беды не дошло… " Турки-янычары свечи зажигали, По всем рядам проверяли, Каждого невольника озирали… Бог помог, — замков в руки не брали! "Алкан-паша, покойно почивай! Ключник у тебя — слуга верный, примерный: Всех бедных невольников по скамьям рассадил, По двое, по трое вместе оковами скрепил, А Кошку Самойла цепями втрое обвил". Тогда турки-янычары на галеру поднялись, Спокойно спать улеглись: А которые на рынке допьяна напились, — У пристани козловской спать улеглись. Вот Кошка Самойло дождался полуночи Да как вскочит, Скинул оковы, в море метнул изо всей своей мочи: В галеру входит, казаков поднимает, Клинки булатные на выбор выбирает, Казаков призывает: "Вы, панове-молодцы, оковами не гремите, Не больно шумите, Ни одного турчина на галере не разбудите!" Казаки смекают, Сами с себя оковы снимают, В Черное море кидают, Ни одного турчина не замают. Тогда Кошка Самойло всех казаков призывает: "Вы, казаки-молодцы, не зевайте, От города Козлова забегайте, Турок-янычар в капусту рубите, А других живьем в Черном море топите!" Тогда казаки от города Козлова забегали, Турок-янычар били-побивали, А которых живьем в Черное море побросали. А Кошка Самойло Алкана-пашу на постели взял, На три части мечом разъял, В Черное море побросал, Казакам такие слова сказал: "Панове-молодцы! Поспешайте, Всех в Черное море бросайте, Только Ильяша Бутурлака пощадите — Как ярыжку войскового в войске для порядка сохраните!" Казаки-молодцы поспешали, Всех турок в Черное море покидали, Только Ильяша Бутурлака пощадили — Как ярыжку войскового в войске для порядка сохранили. Тут в галере от причала отвалили, Прямо в Черное море побежали-поплыли. А в воскресенье, рано-рано поутру, То не сизая кукушка куковала — Девка Санджаковна на берег прибегала, Руки белые ломала, Горько плакала-причитала: "Алкан-паша удалой, трапезонтский князек молодой, За что ты на меня осердился, Нынче рано-рано удалился? Пусть бранили бы меня отец и мать, Кляли-проклинали свою дочку — Провела бы я с тобою хоть ночку!"