Махабхарата. Рамаяна

[Савитри выходит замуж за Сатья́вана]

Царь мадров сидел средь своих приближенных, С ним — На́рада, сведущий в древних законах. Царевна из дальних приехала странствий, Предстала пред ними в блестящем убранстве, Склонилась к ногам и отца и святого. Властитель услышал от Нарады слово: «Откуда вернулась царевна в столицу? И замуж зачем ты не отдал девицу?» А царь: «Потому-то, стремясь к этой цели, Свою Савитри я отправил отселе. Сейчас от нее мы узнаем: нашла ли Супруга, в лесные отправившись дали? Начни свою повесть, о дочь дорогая», — Сказал властелин, Савитри ободряя. И та, будто бога услышала, — сразу, Отцу подчинясь, приступила к рассказу: «Есть шалвов страна. Добрый, кроткий, всеправый, Дьюма́тсена был властелином державы. Когда он ослеп, стал он жертвой коварства, И отнял сосед у несчастного царство. С женою и с сыном-младенцем, незрячий, Он в лес удалился, лишившись удачи. Подвижником стал он в лесной глухомани, Отрекся от низменных, жалких желаний. А сын его, в царской рожденный столице, Но ставший товарищем зверю и птице, Сатья́ван, в скитаниях найденный мною, Есть тот, кому стать я желаю женою». «Беда! — вскрикнул Парада. — Тяжкое горе На эту царевну обрушится вскоре! Царевич, от праведных, чистых рожденный, Правдивой и доброй душой наделенный, Правдивым — Сатьяваном — прозванный с детства, — Слыхал я, — коней полюбил с малолетства. Гривастых лошадок лепил он из глины, Конями свои украшал он картины, За это прозвали царевича с лаской: Читра́шва — «Скакун, Нарисованный Краской». «А ныне, — спросил мудреца Ашвапати, — Вкушает ли отпрыск слепца благодати? И есть ли в нем кротость, и ум, и отвага?» Ответствовал Нарада, ищущий блага: «Как солнце, он светел, как Индра, бесстрашен, Как наша земля, он терпеньем украшен». А царь: «Но красив ли душой и обличьем? Насколько он щедр? И велик ли величьем?» Ответил мудрец: «Благороден, беззлобен, Он щедростью лишь Рантиде́ве подобен, Красив он, как месяц, как братья Ашвины, — Дневной и вечерней зари властелины. Он стоек и сдержан, он смел и послушен, Он скромен, и доблестен, и прямодушен». А царь: «Коль таков он, душою высокий, Какие же в нем притаились пороки?» «Один лишь порок в этом царственном сыне: Умрет через год, начиная отныне». Услышав ответ мудреца, Ашвапати Сказал: «Савитри, не горюй об утрате. Другого найди себе в мире широком: Бессильны достоинства рядом с пороком. К чему тебе муж, что погибнет до срока? Беги от несчастья, беги от порока!» В ответ — Савитри: «Это ведает каждый, — Три дела свершаются в мире однажды: Замужество, смерть, обещание дара… Умрет ли он юный, умрет ли он старый, В нем много ли блага иль больше дурного, — Его избрала, не хочу я иного! Что сердце решило — то вылилось в слово, А слову — решение сердца основа». «О царь, — молвил Нарада, — силой душевной И светлым умом обладает царевна. Сатьявану равных не сыщем в подлунной, — Одобрим же выбор красавицы юной!» А царь: «Для меня все слова твои святы. Я сделаю так, ибо ты — мой вожатый». Мудрец пожелал им: «Развеем кручину, Да будет вам благо, а я вас покину». Взлетел в третье небо [18]мудрец белоглавый, А слугам велел повелитель державы Всю утварь собрать, все припасы для свадьбы: Желанному счастью преградой не стать бы! С царевной, с жрецами домашними вместе Царь двинулся в лес, угождая невесте, А там, на подушке, набитой травою, Священной, седой прислонясь головою К могучему древу, сидел именитый Отшельник. Глаза его были закрыты. Предстал перед ним Ашвапати с поклоном. Слепец-венценосец, согласно законам, Владыку воссесть попросил на сиденье, Затем предложил совершить омовенье, Затем вопросил: «Государства властитель, Зачем ты пожаловал в нашу обитель?» Сказал Ашвапати: «Сатьявану в жены Я дочь предлагаю, о царь прирожденный, О праведник царственный с думой благою, — Тебе Савитри да пребудет снохою». Дьюматсена молвил: «Лишившись престола, В лесу мы свершаем свой подвиг тяжелый, И надо ли девушке, с миром в разлуке, Испытывать наши невзгоды и муки?» Ответствовал гость: «Эта жизнь быстротечна, И счастье мгновенно, и горе не вечно. Скажи, заслужил ли подобные речи Я — с дочерью, с твердым решеньем пришедший? Ты равен мне, жажду союза с тобою, Ты в родичи мне предназначен судьбою! С тобой породниться хочу я отныне, Да сына найду в твоем царственном сыне!» Ответил отшельник царю всеблагому: «Давно я стремился к союзу такому, Но, царства лишенный, подвластный обетам, Сперва колебался и медлил с ответом. Теперь я согласен, о царь справедливый, — Сегодня пусть брак совершится счастливый!» Собрали жрецов, что в лесу обитали, Детей своих браком цари сочетали. Богатствами дочь одарив, Ашвапати Вернулся, обрадован, к войску и знати. И юное счастье супругов влюбленных Простерлось под сенью деревьев зеленых. Царевна, отринув наряд свой атласный, Оделась деревьев корой темно-красной. Была Савитри и добра и смиренна, И, скромная, нравилась всем неизменно: Свекрови — заботами и обхожденьем, А свекру — усердным богам угожденьем, А мужу — красой, и работой прилежной, И ласкою — в уединении — нежной. Так жили в покое, свой подвиг свершая, И горя не ведала пу́стынь лесная, Но утром иль вечером, в тайном терзанье, Забыть не могла Савитри предсказанье. вернуться

18

Взлетел в третье небо… — На третьем, высшем небе, по индуистской мифологии, обитают боги.