Страница 31 из 72
- С ума сойти! - присвистнул Антон. - Неужели еще не вывелись женщины, которые умеют краснеть?!
- Простите... Я сказала глупость.
- Прощаю, - улыбнулся он, и я поплыла...
Дура, очнись!
Мы вошли в просторный холл, который занимал большую часть всего первого этажа. Наверно, его использовали и как столовую, и как гостиную. На полу везде, сколько хватало глаза, расстилался темно-зеленый короткошерстный ковер, похожий на бархатный мох. Бежевые с зеленым обои, строгая коричневая мебель без всяких затей, на стенах несколько неплохих пейзажей. Нельзя сказать, что очень уютно, но и бежать отсюда с криками причины нет.
Петя возился у камина, перед которым стояли... с ума сойти! Две деревянные качалки с мягкими бежевыми сиденьями и спинками.
Когда-то у меня были три идиотские мечты: кресло-качалка, часы с кукушкой и кротовья шуба. Часы с кукушкой мне подарили, но они быстро стали действовать на нервы. Шуба из крота - я увидела такую в одном меховом салоне - оказалась омерзительно дорогой и напоминала плюшевую старушечью жакетку, скроенную из кусочков. А вот качалки - настоящие качалки! - мне как-то ни разу не попадались.
Как сомнамбула, я подошла к камину и плюхнулась в кресло. Антон и Петя смотрели на меня со снисходительными улыбками, как на избалованного ребенка.
- Кофе, чай, сок? - поинтересовался Петя. - Или, может, вино, коньяк, коктейль?
Похоже, он мастер на все руки: и телохранитель, и шофер, и дворецкий.
Я попросила кофе, Антон - апельсиновый сок. Он сел в другое кресло и, тихонько покачиваясь, смотрел на огонь.
- Вы расскажете мне? - спросила я.
- Что?
- Все. Я ничего не понимаю. Ну, почти ничего. Расскажите мне про эту Ладынину. Как ее девичья фамилия?
Антон повернулся к Пете, который возился над сервировочным столиком, расставляя чашки, стаканы, блюдца.
- Позови Лешу.
Петя кивнул, вышел и тут же вернулся с высоким худым мужчиной в серых брюках и черном свитере. От прямого пробора на его высокий лоб двумя полукругами спадала челка. Но самой выдающейся деталью в его облике, как в прямом, так и в переносном смысле, был кадык. Огромный, поросший светлым пухом, он словно жил на длинной жилистой шее своей собственной жизнью.
- Знакомьтесь, - сказал Антон. - Мой начальник службы безопасности, Алексей Олегович. А это...
- Знаю, - кивнул Алексей. - Здравствуйте, Алла Валентиновна. Простите, что так невежливо обошлись с вами в аэропорту. Просто не было другого выхода. Ведь добровольно вы бы не поехали, да?
Я тоже кивнула.
- Так это были вы? То есть ваши люди? - спросила я, повернувшись к Антону. - А что с ними стало, ну, когда машина...
- Ничего страшного. Водитель в больнице, парни дома отлеживаются. Леша, что знаем про Ладынину?
Министр охраны вытащил плоскую электронную записную книжку, нажал какие-то кнопки.
- Ладынина Елена Сергеевна, родилась в 1973 году в Сочи. Девичья фамилия - Стеклова. В Москву приехала года три назад. Работала на телевидении, ассистентом режиссера. За Ладынина замуж вышла в начале прошлого года, а в начале этого он с ней развелся.
- Почему? - удивилась я.
- Потому что папа Ладынин поймал ее под мужиком, - ответил вместо Алексея Антон. – А точнее, под своим шофером. Она гуляла направо и налево, но все никак не попадалась, а потом то ли бдительность утратила, то ли супруг наоборот бдительность повысил... Ну и вышвырнул, как котенка. Поскольку они подписывали брачное соглашение, Леночка осталась без копейки. Хотя это и незаконно.
Так... Никакой Лены Стекловой я не знаю. Или ее знает Корнилов, или... не знаю что. Хотя...
- А как она выглядит?
- Где-то метр семьдесят ростом, примерно сорок четвертый размер. Волосы светлые, длинные, прямые, глаза серые. Больше никаких особых примет.
Ничего себе! Да под такое описание подходят десятка полтора моих сочинских знакомых, и с полдюжины питерских.
И тут я вспомнила: нелепый супермаркет, потом тупик, женщина в льняном платье... Неужели она? И Кирюша? Я то ли засмеялась, то ли захныкала, прикрыв лицо рукой.
- Алла Валентиновна, вы ведь не ели ничего, давайте поужинаем, а потом будем разговаривать.
Я вдруг почувствовала совершенно зверский аппетит и согласилась.
* * *
Петя смотрел на меня, невежливо выпучив глаза и отвесив губу. Антон прятал улыбку в кулак. Я мела все, до чего только могла дотянуться: креветочный салат, жульен с грибами, судака в пивном тесте, ризотто. Даже никогда не любимые фаршированные баклажаны. Такого жора со мной не наблюдалось с того момента, когда Мишутка с чемоданом отбыл к родителям. Тогда я по-прежнему покупала продукты и готовила на двоих, но поедала все одна - и с гораздо большей скоростью.
Наконец утроба была набита под завязку. Не хватало только сыто рыгнуть и упасть под стол.
- Десерт? - поинтересовался Петюня.
Я только застонала.
- Тогда мезим-форте. Никогда бы не подумал, что такие субтильные девушки могут быть прожорливыми, как пираньи.
- Петя... - укоризненно протянул Антон, но глаза его смеялись.
Я хотела было обидеться, но не выдержала и тоже рассмеялась.
- Можете незаметно расстегнуть молнию на штанах и отползти на диван, - добавил он.
- В смысле? - оторопела я.
- Ну, так обычно делала моя сестра, когда объедалась. Отползала переваривать. Как удав.
Расстегнуть штаны я постеснялась, но на диван отползла. И моментально уснула.
Когда я проснулась, за окном было темно. Ну, почти темно. Что-то мерно шумело. Дождь! Так мягко шлепать капли могут только по хвое. Где-то далеко, на краю света, горел торшер, бросая круг света на потолок. Тихо-тихо звучала музыка, классический джаз. Рояльные синкопы падали гранеными шариками на хрусталь. Горько жаловалась труба. Хрипловатый негритянский голос жаловался в ответ. Мне тоже захотелось кому-то пожаловаться. Так захотелось, что даже слезы на глазах выступили.
Под головой оказалась подушка в полосатой наволочке. Ноги мне кто-то укрыл пушистым шотландским пледом. От этого себя стало еще жальче. Все как будто придвинулось вплотную: Герострат, Динка, Валерка... Я неожиданно для себя всхлипнула, уткнувшись лицом в пахнущую лавандой подушку.
Кто-то подошел и дотронулся до моего плеча.
- Ну тише, тише. Ничего страшного не случилось. Все будет хорошо.
Я задрала голову. Рядом с диваном стоял Антон. Он уже переоделся в джинсы и белую трикотажную рубашку. От него пахло дорогим табаком и свежим, грозовым одеколоном. Я завыла еще громче.
- Ну-ка! - Антон сел рядом и обнял меня за плечи. - Кажется, нам пора поговорить.
- Не знаю, - судорожно вздохнула я. - Я даже не знаю, кто ты такой. Кто? Бандит? Вор? Или честный предприниматель? Впрочем, это одно и то же.
- А почему, собственно, одно и то же?
- Ты что, издеваешься?!
Я хотела вскочить, но Антон силой удержал меня на диване.
- Ну хватит дергаться. Угомонись!
- Мы уже на ты? - серно-кислотно спросила я.
- Вообще-то ты первая начала.
- Да? Извини, не заметила. А предпринимателей честных не бывает. Не бы-ва-ет!
- Бывает. Только, к сожалению, им не дают быть честными. А это уже несколько иной расклад.
Я сморщилась, словно разгрызла “шоковый” леденец.
- Знаешь, это все демагогия! Сам-то я белый и пушистый, а вот другие...
- Ладно, будь по-твоему. Я нечестный предприниматель. Но не вор и не бандит.
- От тюрьмы да сумы... - на редкость противным голосом прогундосила я.
- Премногое мерси. Короче, дела обстоят так. С Жориком Ладыниным у нас были кое-какие дела. Он ведь тоже питерский... парнишка. Теперь это модно. Когда-то я ему помог материально. Правда, об этом он давно забыл. Ну, забыл - и забыл. Я тоже сделал вид, что забыл. Вот такие уж мы забывчивые.
- Да, - кивнула я. - Я не злопамятный, отомстил - и забыл.
- Ошибаешься. Я тут ни при чем. Там сумма была смешная. Для меня - смешная. Я, к твоему сведению, на минуточку банкир. Не из крупных, но и не бедствую.