Страница 17 из 69
И «чудо» произошло. Не слишком чудесное, но все же.
Под табло прибытия и отправления поездов с несчастным видом топталась Светка.
Почему-то все это время, проведенное на вокзале, я не слишком о ней думала. Точнее, почти совсем не думала: уехала, наверно, ей проще.
Увидев меня, Светка бросилась навстречу, не обращая никакого внимания на то, что ее болтающаяся на плече сумка задевает всех встречных и поперечных.
- Оль, я уж думала, что случилось, - завопила она. – Или что передумала ехать. Звоню тебе домой – никто трубку не берет. Звоню на сотовый – недоступен.
- Деньги кончились, - буркнула я. – Между прочим, кто-то карточку обещал купить. Или как – после реализации клада?
Светка густо покраснела.
- Прости. Из головы вылетело. Тут есть будка, сейчас сбегаю.
Она бросила мне под ноги свою сумку и унеслась, словно за ней гнались. Я присела на корточки, прислонившись к стене. Никаких сидячих мест поблизости не наблюдалось.
Ну, и что дальше?
Ничего дельного надумать я так и не успела, потому что Светка вернулась почти мгновенно.
- Такая подойдет? – спросила она, протягивая мне карточку.
- Ты б сначала спросила, какую надо, а потом покупала, - продолжала бурчать я. – Ты еще не уехала?
- Через сорок минут поезд. Думала, что так тебя и не увижу.
Я задрала голову на табло. Ничего напоминающего Тамбов в указанный временной промежуток на нем не значилось. Только Мурманск, Адлер и Москва.
- Ты решила для конспирации дать крюка через Мурманск? – ехидно поинтересовалась я, пытаясь активировать карту. – Побирахе деревня не круг?
- Да конечно! – фыркнула Светка. – Просто добраться можно только через Москву.
- Да ладно врать! – не поверила я. – Дед рассказывал, как они напрямую ездили. С Московского вокзала и до самого Фитингофа.
- Давно это было? – прищурилась Светка.
- Ну… - задумалась я. – Пожалуй, давненько. Вроде, дед после войны ни разу в Вараксе и не был. Там все поумирали.
- Во-во! Давненько! Ни до Фитингофа, ни до Моршанска из Питера не доедешь. Только до Тамбова. Так что ехать надо на Пензу, а прямого поезда-то и нет. Я взяла билет до Москвы, а оттуда до Фитингофа на пензенский. Главное, чтобы поезд не опоздал, а то разрыв всего час. Только и успеешь с вокзала на вокзал перебраться.
- Бог в помощь, - пожелала я, на что Светка снова фыркнула и дернула плечом.
- А ты? Купила билет? Петрозаводский через полтора часа.
- Нет, - созналась я.
- Чего так?
- Не знаю.
- Ясненько, - забавно поджала губу Светка. – Может, сама решила на Тамбовщину податься? А что, цифирьки знаешь…
- Ну ты и дура! – обиделась я и круто развернулась, чтобы взять курс на кассы.
- Ольга, стой! – крикнула вслед Светка. – Сама ты дура плюшевая! Я пошутила.
- Учти на будущее, - приостановилась я, - у меня с юмором напряженка. Могу и не так понять.
- Ладно, учту. А может, все-таки поедешь со мной?
Не успела я еще открыть рот, чтобы отправить ее куда подальше, как услышала за спиной:
- Документики ваши попрошу, пожалуйста!
6.
Обернувшись, я увидела молоденького пухлощекого сержантика, а рядом с ним невзрачного мужичонку невидного росточка в обросшем катышками буром свитере. Сержантик по-птичьи склонил голову на бок и повторил:
- Документики попрошу.
- Я?! – почему страшно покраснев, спросила Светка и неловко принялась открывать сумку.
- Да не вы! – как от назойливой мухи, отмахнулся сержант. – Вы!
- Я?! – совсем по-Светкиному переспросила я и почувствовала, что так же интенсивно краснею. Так уж вышло, что за всю жизнь мне еще ни разу не доводилось предъявлять документы стражу порядка вот так, в общественном месте.
- Эта, гражданин? – сержант повернулся к мужичонке.
- Эта, эта, - согласно закивал тот. – Она самая.
- Но…
- Пройдемте, - сержант настоятельно взял меня за локоть. – Сумочку не забудьте.
- Да что случилось-то? – осмелела Светка. – Куда вы ее ведете?
- Вас тоже прихватить за компанию? – повернулся к ней мент. – Не лезьте не в свое дело!
- Что значит, не в свое дело? Это моя сестра. У нас поезд через полчаса.
- Вот садитесь и ехайте! А с ней – разберемся.
В любой другой момент мое филологическое ухо от слова «ехайте» свернулось бы в трубочку, но сейчас мне было совершенно не до того. Случилось то, чего я всегда страшно боялась, - по какому-то недоразумению очутиться в милицейском «обезьяннике». В моих книгах подобная ерундовина время от времени приключалась.
- Ну, подождите, - пыталась протестовать Светка, но тщетно - сержант уже тащил меня куда-то в сторону пригородных электричек. Видимо, там располагалось отделение милиции. Или как там у них это на транспорте называется? – Скажите хоть, что она такого натворила?
- Кошелек у гражданина свистнула, - не оборачиваясь, снизошел к ней сержант.
- Чего?! – опешила я. – Какой еще кошелек?!
Мент подтолкнул меня в спину, и я чуть не упала. Означенный гражданин, моя так называемая жертва, болтался довеском где-то сзади. За ним, в некотором отдалении, крайне неблагоразумно следовала Светка. На месте сержанта я действительно прихватила бы и ее – а вдруг я кошелек ей отдала!
Господи, какой еще кошелек! Что за театр Ионеску!
Наконец меня втолкнули в какое-то крайне неприглядное помещение. Светка осталась снаружи.
- Вот, щипачку задержал, - похвастался сержант другому менту, чином постарше. – Кошелек у гражданина стащила.
Белобрысый, апоплексического сложения капитан лениво приподнял голову от бумаг, которые увлеченно изучал, и скептически посмотрел на меня. Перевел взгляд на мужичка, оценил его потрепанный свитер.
- Ну? – поинтересовался он, меланхолически покусывая изнутри щеку. – Кошель нашли?
- Нет еще, - смутился сержант. – Гражданин подошел, сказал, что девка около него терлась, потом кошелек пропал. И показал на нее. Я задержал.
Капитан сморщился, как от зубной боли.
- Вы уверены, что это та самая? – спросил он мужичонку.
- Конечно! – кивнул тот и приосанился. – Я еще и удивился, приличная, вроде, женщина, а туда же! Думал, она ко мне приставать хочет, ну, за деньги, в смысле, а она раз – и пропала. И кошелек мой тоже. Я туда, сюда. Смотрю – стоит. Ну, я к гражданину милиционеру сразу.
- Она что, к вам прислонялась, прижималась?
- Ну да, да, - закивал мужичок. – И прислонялась, и прижималась.
Я зажмурилась и тихонько захныкала, представив, как прислоняюсь и прижимаюсь вот к этому самому типу, воняющему мышиной норой. Ох, везет мне нынче на смердящих мужиков!
- А вы куда, гражданин, едете?
- Да никуда я не еду. Я вот тут хотел в ларьке пива купить. И вообще, - обиделся он. – Чего это вы меня допрашиваете? Я же потерпевший. Это вы ее допрашивайте! Куда она кошелек мой дела.
- А вы мне не указывайте, что мне делать! – повысил голос капитан. – И без вас разберусь. Пива он хотел купить. Много вас тут таких шастает.
- А вы меня, гражданин начальник, не оскорбляйте, - мужичонка надулся, но тон, однако, сбавил. – Я честный гражданин, пенсионер по инвалидности, а не какой-то там бомж вокзальный.
- «Гражданин, гражданин»! – передразнил его капитан. – Честные граждане не называет милиционера «гражданин начальник».
- А я вышел на свободу с чистой совестью, - понял намек мужичонка. – Ошибка молодости. А привычка – навечно. Вы бы ее все-таки, обыскали, а?
- Вещички ваши, дамочка! – тяжело вздохнул капитан. – А вы, пенсионер по инвалидности, садитесь и пишите заяву. Нет, стойте, не пишите пока. Посмотрим.
Я выставила на стол дорожную сумку, рядом поставила снятую с плеча маленькую, выложила из карманов телефон и мелочь.
- Пожалуйста, смотрите. Только сразу скажу, никакого кошелька я и в глаза не видела, равно как и самого этого типа. Да я бы к нему ближе, чем на километр, ни в жизнь не подошла, даже если бы действительно карманы чистила. От него падалью воняет. Еще прижиматься к нему!