Страница 87 из 91
— А я? Где я в этом будущем?
— Мертвы. Превращены Опустошением в другое Опустошение. Вы прожили последние дни, став запрограммированной машиной-убийцей.
Приблизившись к столу, обращаясь непосредственно к Кирби Игнису, Падмини Барати спросила:
— Это сделали вы?
Все, кроме Микки Дайма, теперь живущего в собственном мире, в изумлении застыли.
Потом Игнис покачал головой.
— Нет. Я такого не сделал. Не мог сделать, — внезапно он дернулся от пронзившей его мысли. Всмотрелся в Свидетеля. — Норквист?
Вечно молодой мужчина кивнул.
— Ваши теории. Работа всей вашей жизни… его практическое применение.
Игнис начал поворачиваться на месте, переводя взгляд с одного лица на другое. Все, кроме Дайма, смотрели на него.
— Фон Норквист — старший партнер в институте. Блестящий специалист. Взгляды у него спорные… но не до такой степени.
Свидетель обратился к Бейли:
— Миру везло многие столетия. Ученых редко отличает харизма. Но Норквист и невероятно умен, и потрясающе харизматичен. У него была идея фикс — превратить науку в религию… и, пользуясь нашим невежеством, он убедил остальных, таких, как я, поддержать его идею. — Свидетель повернулся к Игнису. — Он стал экстремистом.
Уинни
Уинни не думал, что это существо можно остановить пулями. Не думал, что монстр медлит из-за пистолета, который держала в руках его мама.
И однако монстр не бросился на них, чтобы перебить одного за другим, то есть существовала веская причина, по которой он колебался.
Его мама, однако, верила в пистолет, потому что сказала:
— Осторожно и медленно уходим за меня. Все, — голос звучал спокойно, словно она организовывала экскурсию по музею. — Вы идете к двери, я следом за вами, но держа этого на мушке.
— Не стреляй в него, — предупредил Уинни. — Я уверен, стрельба его разозлит.
Прежде чем они успели сдвинуться с места, монстр сорвался с места, но бросился не на них, обежал по дуге и остановился между ними и проходом, который вел к двери в коридор.
Бейли Хокс
Игнис повернулся к Бейли.
— Я остановлю фон Норквиста. Остановлю без труда. Выгоню его из института с таким треском, что он больше нигде не найдет работу. Он занимался всем этим за моей спиной.
— Вы все знали, — возразил Свидетель. — Сначала притворялись, что ничего не видите, не понимаете, куда это может привести. А потом, когда увидели, что он задумал, одобрили тем, что не высказали неодобрения.
Неистово качая головой, отказываясь согласиться с тем, что услышал, Игнис воскликнул:
— Нет! Нет! Я все остановлю. Не позволю этому свершиться. Начну с того, что закрою отделение военных разработок. Аннулирую все наши контракты с Министерством обороны.
— И как далеко зашло с этим ваше отделение военных разработок? — спросил Том Трэн.
От Игниса не укрылась напрягшаяся рука Тома, в которой тот держал пистолет.
— Все, что сделано, можно остановить. Остановить, прекратить исследования, уничтожить наработки. Это можно сделать.
— Вы ушли от прямого ответа, — указал Сайлес. — Такой ответ не понравился бы прокурору.
— Закройте все, не только отделение военных разработок, — добавил Том. — Весь ваш институт. Уничтожьте результаты всех исследований.
Игниса передернуло, в голосе послышались сердитые нотки.
— В науке нет ничего плохого. Все дело в применении научных идей. Важно понимать это различие. Мир не может стать таким из-за науки. Нам дали шанс развернуть все в правильном направлении.
На это никто не ответил.
Игнис повернулся к Бейли, вероятно, видя в нем человека, который мог внять логическим доводам.
— Да, это будущее — катастрофа, но оно доказывает, что мир можно изменить кардинальным образом. Если его можно так изменить к худшему, то с тем же успехом его можно изменить и к лучшему. Все дело в практическом применении знания, все зависит от технологий, разработанных на основе науки, и мудрости, с которой эти технологии используются. Мы сможем создать совершенный мир.
— Одно внезапно прекратило нас убивать, — указал Бейли.
Игнис моргнул.
— Что?
— Может, оно прекратило нас убивать по довольно простой причине: если вы вернетесь в наше время один, это привлечет к вам слишком уж пристальное внимание. Если мы все пропадем, вам придется это объяснять. Вот Одно и перестало нас убивать, чтобы гарантировать, что никто не помешает вам в вашей работе после того, как вы вернетесь в свое время.
Игнис покачал головой.
— Одно не руководит мной. Одно мне не хозяин. Возвратившись, я сделаю то, что нужно сделать.
— Что нужно сделать, — повторил Бейли. — Любопытная постановка вопроса, не так ли, Сайлес?
— Обман, замаскированный искренностью, — ответил адвокат.
Игнис закрыл глаза. Так сцепил зубы, что вздулись челюстные мышцы, а плотно сжатые губы побледнели. Он то ли сдерживал злость, то ли пытался найти слова, чтобы убедить их, что он не только выглядит добрым дедушкой, но и внутри белый и пушистый.
Когда стало понятным, что молчание — единственный ответ Игниса на обвинение в обмане, Бейли спросил:
— А что, по-вашему, «нужно сделать», Кирби?
Игнис открыл глаза. Покачал головой, словно смиряясь — пусть и опечаленный — с их подозрительностью.
— Я не обязан перед вами отчитываться, — он отвернулся и зашагал к двери.
Нацелив ему в спину пистолет Микки Дайма, Бейли приказал:
— Немедленно остановитесь.
Игнис не сбавил шага.
— Вы не посмеете меня убить.
Потолок заскрипел, словно что-то заворочалось за гипсовыми панелями.
— Одно вокруг нас, — напомнил Свидетель.
Игнис покинул кухню, уже пересекал столовую.
Бейли посмотрел на Падмини, Падмини — на Тома.
Том спросил:
— Куда он идет? Он что-то задумал.
Уинни
Опустошение стояло между ними и дверью в коридор, наблюдая за ними, но, похоже, не собираясь нападать.
Потом оно подняло уродливую голову, словно прислушиваясь к голосу, который никто, кроме него, не слышал. Сверкающие глаза за внутренними, полупрозрачными веками потускнели. Чудовище начало раскачиваться взад-вперед, словно под музыку. Такое гибкое, что Уинни подумал о кобре, зачарованной флейтой.
— Оно… куда-то ушло, — прошептала миссис Сайкс.
— Держимся вместе, — распорядилась мама Уинни. — Обходим его. Тихонько.
Бейли Хокс
К тому времени, когда Бейли добрался до коридора, Кирби Игнис уже прошел треть расстояния, отделяющего его от северной лестницы. Он не бежал, но шел быстро, целенаправленно.
Потолок, похоже, напитался водой и стал мягким, прогнулся под весом влаги, затирка сыпалась изо всех швов, словно гипсовые панели расходились.
Том Трэн вышел из квартиры Игниса, направив «беретту» на Микки Дайма. На губах киллера играла мечтательная улыбка.
Сайлес последовал за ними, но Свидетель остался в квартире.
— Пойдемте, — Бейли повел всех следом за ученым.
Что бы ни задумал Игнис, едва ли это могло грозить им большей опасностью. И Бейли представить себе не мог, как этот человек рассчитывал укрыться от ответственности после обратного перехода. Но целенаправленность Игниса предполагала, что у него есть цель и план, которые не обещали ничего хорошего никому из них.
Потолок стонал за их спиной и прогибался впереди. Крепежные гвозди скрипели, медленно выворачиваясь из потолочных балок. Трещали и сами балки под огромной и все возрастающей нагрузкой. Слева и справа штепсельные розетки и распределительные коробки вылезали из стен, таща за собой зеленые, черные и белые провода, и что-то белое копошилось в прямоугольных дырах, пытаясь выбраться из стены в коридор.
Игнис исчез за дверью на лестницу, но Бейли и Падмини уже значительно сократили расстояние до него, а Сайлес, Том и Микки тоже не отставали. Спускался Игнис быстрее, чем шел по коридору, перепрыгивая через две ступеньки, часто дыша, не скрывая тревоги. Они миновали первый этаж. Бейли помнил предупреждение Свидетеля: в доме Одно сильнее всего в лифтовых шахтах и подвале.