В объятиях демона

Лиза ДерошеВ объятиях демона

В объятиях демона – 1

Лиза ДерошеВ объятиях демона

Мишель и Николь, вдохновившим меня

стать хорошим человеком

О род людской, чтобы взлетать рожденный,

тебя к земле и ветерки гнетут.

Данте Алигьери. Чистилище[1]

ГЛАВА 1ПЕРВОРОДНЫЙ ГРЕХ

ЛЮК

Если и есть ад на земле, то находится он в старших классах средней школы. И если кто и может утверждать подобное, так это я. Сделав глубокий вдох – скорее по привычке, демонам ведь не нужно дышать, – я смотрю на нависшее небо в надежде, что это хороший знак, и открываю тяжелую дверь. В тускло освещенных коридорах царит тишина, пять минут назад раздался первый звонок. Здесь только я, металлоискатель и ссутуленный охранник в мятой синей форме. Он с трудом поднимается с треснутого пластикового стула, оглядывает меня с ног до головы и хмурится.

– Вы опоздали. Пропуск, – хрипит он так, будто выкуривает по три пачки в день.

Я меряю мужчину пристальным взглядом. Уверен, что мог бы запросто стереть его в порошок, и не сдерживаю улыбки, когда вижу капельки пота на мертвецки бледном лбу. Рад убедиться, что не потерял сноровки, хотя мне эта работенка уже порядком поднадоела. Пять тысячелетий – и все одно и то же! Правда, на сей раз крах миссии приведет к моему полному уничтожению и раскаленной яме – весьма эффективная мотивация.

– Новенький, – говорю я.

– Положите сумку на стол.

Я пожимаю плечами и показываю руки. Сумки нет.

– Тогда ремень. Из‑за заклепок сработает металлоискатель.

Я снимаю ремень и кидаю старику, проходя через рамку.

– Сначала идите в администрацию, – резко говорит охранник, возвращая ремень.

– Без проблем, – бросаю я на ходу.

Возвращаю ремень на место и толкаю дверь в кабинет. Она громко ударяет по потрескавшейся стене, и на меня удивленно таращится секретарша – древняя старуха.

– Что вы желаете?

В администрации так же уныло и тускло, как и в коридорах, разнообразят интерьер лишь яркие стакеры с заметками, покрывающие каждый дюйм заштукатуренной стены в неком подобии психоделических обоев. Именная табличка гласит, что секретаря зовут Мэриан Сигрейв. Могу поклясться, что слышу скрип суставов, когда она поднимается со стула. У нее морщин даже больше, чем у шарпея, и, как почти у всех старушек, короткие завитые волосы с фиолетовым отливом. Пухлое тело облачено в старомодную форму: бирюзовые синтетические брюки и аккуратно заправленную в них блузу с цветочным рисунком. Я неторопливой походкой приближаюсь к стойке и облокачиваюсь.

– Люк Кейн. Новенький, – произношу я, сверкая очаровательной улыбкой – она всегда застигает смертных врасплох.

Через секунду женщина вновь обретает дар речи.

– Э… Добро пожаловать в Хейден Хай, Люк. Сейчас я выдам вам расписание.

Старушка начинает стучать по клавишам, с жужжанием оживает принтер. Он выплевывает мое расписание – то же, что и за последние сто лет, с момента появления современной образовательной системы. Я изо всех сил стараюсь изобразить интерес, когда секретарь протягивает мне листок.

– Вот, возьмите, здесь также номер шкафчика и код. Нужно получить у всех учителей листки допуска и принести сюда в конце дня. Вы опоздали на классный час, так что отправляйтесь сразу на первый урок. Посмотрим… английский с мистером Снайдером. Кабинет шестьсот шестнадцать. Это в здании номер шесть, выйдете за дверь и направо.

– Понятно, – с улыбкой произношу я. С администрацией нужно поддерживать хорошие отношения, это может пригодиться.

Я выхожу за дверь, и тут раздается звонок. Коридоры наполняются суетой, а меня захлестывают волны ароматов от этого моря человеческих подростков. Острый цитрусовый запах страха, чесночный оттенок ненависти, анисовый – зависти и имбирный – вожделения. Замечательные перспективы!

Работаю я в Приобретениях, но мое дело обычно не отмечать людей, а лишь сеять в их душах семена сомнения и наставлять на путь зла. Я начинаю с малого. С прегрешений, так сказать. Этого, конечно, недостаточно, чтобы отметить душу для ада, но хватает, чтобы направить человека к нам. Мне даже не приходится использовать силу… хотя я бы не испытывал угрызений совести, если бы даже использовал. Подобные эмоции совсем не свойственны демонам. На мой взгляд, честнее, если люди грешат по собственной воле. Правда, честность меня тоже мало волнует. Дело в том, что иначе все слишком просто.

На самом деле есть четкие правила. Пока души не отмечены, мы не можем заставлять смертных делать что‑то им несвойственное или манипулировать их поступками. В большинстве случаев все, что я могу сотворить силой, – это омрачить мысли и слегка стереть грань между добром и злом. Говорящие, будто их бес попутал, просто лукавят.

Я бреду вдоль коридора, впитывая ароматы подростковых грехов – они такие густые, что я буквально пробую их на вкус. Все шесть чувств гудят от предвкушения. Эта миссия особенная. Я здесь за определенной душой. Как только я направляюсь к зданию номер шесть, меня окатывает волной раскаленной энергии – хороший знак. Я не тороплюсь, медленно проходя сквозь толпу и оценивая перспективы. До класса я добираюсь последним и захожу внутрь по звонку.

Кабинет шестьсот шестнадцать освещен не сильнее, чем остальная школа, но, по крайней мере, интерьер здесь повеселее. Стены украшены плакатами со сценами из пьес Шекспира – лишь трагедий, отмечаю я. Парты в рядах составлены по две, пустых мест почти нет. Я иду по центральному ряду к столу мистера Снайдера и протягиваю расписание. Он поворачивает ко мне узкое лицо, на кончике длинного прямого носа устроились очки.

– Люк Кейн. Мне нужно отметиться… или что‑то вроде того, – говорю я.

– Кейн… Кейн… – Он проводит рукой по редеющим волосам с проседью и внимательно просматривает список класса, находя мое имя, – Вот и вы, – Передает мне желтый листок допуска, толстую тетрадь, экземпляр книги «Гроздья гнева» и снова переводит взгляд на список. – Отлично, вы сядете между мистером Батлером и мисс Кавано.

Учитель встает, поправляет очки и проводит рукой по заломам на белой рубашке и брюках хаки.

– Итак, класс, – громко говорит он. – Меняемся местами. Все, начиная с мисс Кавано, пересядут на одно место вправо. У каждого будет новый партнер по эссе до конца семестра.

Большинство учеников ворчат, но делают так, как им велят. Я сажусь на место, указанное мистером Снайдером, между мистером Батлером – высоким, худощавым очкастым пареньком с прыщами и очевидно низкой самооценкой – и мисс Кавано, чьи сапфирово‑синие глаза тотчас же впиваются в меня. А здесь с самооценкой никаких проблем. Кожу слегка покалывает, когда я возвращаю девушке испытывающий взгляд. Миниатюрная, с волнистыми пшеничными волосами, завязанными в конский хвост, мраморной кожей и огнем внутри. Замечательные перспективы. Наши парты стоят рядом, так что, похоже, у меня будет в избытке времени, чтобы… прощупать ее.

ФРЭННИ

Вообще‑то я не имею обыкновения терять голову при виде красивых парней, но, пресвятая богородица, сейчас просто не могу отвести глаз от того, кто минуту назад вошел в кабинет английского. Высокий, темноволосый, кажется, опасный тип. Да… неплохо, когда с утра что‑то радует глаз и будоражит воображение – хорошее начало дня. И еще подарок! Похоже, мы станем партнерами по эссе, потому что маниакально одержимый мистер Снайдер велел мне пересесть и освободить новенькому место. Слава богу, наши фамилии идут друг за другом по алфавиту.