Страница 3 из 17
— Ты в порядке? — спросила Франческа.
— Просто задумалась.
Франческа кивнула, затем посмотрела в окно:
— Таким ты все помнишь?
Она не ответила, когда поняла, что водитель смотрит на них в зеркало заднего вида.
— Козел! — выкрикнула Ретта на румынском, когда впереди них на дорогу выскочило животное.
Водитель нажал на тормоз, заставив ее и Франческу упасть вперед со своих мест. Обе издали звук «упс», поскольку ударились о спинки переднего сидения, и у них перехватило дыхание. Обменявшись раздраженными взглядами, они вернулись на свои места.
Франческа пристегнула ремень безопасности.
Водитель улыбнулся им в зеркало заднего вида.
— Вы одна из нас, да? — спросил он на румынском. — Я думал, что вы выглядите как дочь природы.
Ретта не ответила. Как она могла? Он бы умер, если бы узнал, насколько истинной дочерью природы она была. В конце концов, это ее печально известный отец сделал этот небольшой уголок мира туристическим местом.
Эта мысль причинила ей боль, потому что она вспомнила беспокойное время ее смертных лет. Эта землю была покрыта кровью сражений, что велись между румынскими людьми и турками. Между ее семьей и семьей ее мужа, поскольку они соперничали за политическую власть. Она глупо полагала, что, выйдя замуж за Вэлкана, могла бы ослабить борьбу и враждебность между их семьями, так чтобы они могли сосредоточиться на захватчиках их земель.
Эта ошибка и хорошо известная трагедия их жизней в течение пятнадцатого столетия были тем, что сподвигло мужчину по имени Уильям Шекспир написать «Ромео и Джульетту» примерно сто лет спустя. И, также как и его пару, их тайная свадьба привела их обоих к смерти.
Но темное колдовство ее мужа привело их к воскрешению и бессмертию. Будь он проклят! Даже по прошествии всех этих веков, она не могла простить его. Кроме того, все те несколько раз, когда ее ненависть слабела, он выкидывал что-нибудь такое, чем опять вызывал ее гнев.
Она отодвинула эту мысль на задний план, когда они добрались до гостиницы. Ретта выбралась первой, пока водитель доставал их чемоданы из багажника. Она взглянула на странную гостиницу с искусной арочной крышей и стилизованной отделкой. Вокруг сгущались сумерки. Она забрала свой чемодан у старшего мужчины и дала ему чаевые.
— Спасибо, — поблагодарил он.
Ретта наклонила голову, пока они с Франческой поднимались по ступеням гостиницы, сделанным из черного дерева.
Франческа, нахмурившись, смотрела на флайер, прикрепленный на возвышении к доске с информацией. Он был таким же, как и несколько других, за исключением того, что был написан на английском языке.
— Ты видела это? Тур «Дракула» отправляется в час от старой церкви.
Ретта кипела от злости.
— Сифилис на оба его яичка.
Франческа улыбнулась на это замечание.
— Это жестоко.
— Да, жестоко. Но он заслуживает намного худшего. Ублюдок.
— Я могу помочь вам с чемоданами?
Ретта подпрыгнула от внезапно раздавшегося глубокого голоса с хриплым акцентом. Откуда, черт его побери, он взялся? Обернувшись, она встретилась взглядом с привлекательным мужчиной около тридцати лет, который стоял прямо перед ней. Мужчина походил на Франческу достаточно, чтобы быть ее братом — те же темно-каштановые волосы и поразительные голубые глаза.
— Вы работаете в гостинице?
— Да, миледи. Меня зовут Андрей, и я буду здесь, чтобы служить вам, чего бы вы ни пожелали.
Франческа улыбнулась, но у Ретты появились смутные подозрения, что двусмысленность в его словах была вызвана вовсе не попыткой говорить на другом языке. Он знал, что предлагал.
— Спасибо, Андрей, — холодно ответила она, передавая ему свой чемодан. — Нам только нужно зарегистрироваться.
— Как пожелаете… мадам?
— Она — мадам. Я — мисс, — сказала Франческа, также передавая ему свой багаж.
— Я знала, что должна была оставить тебя в Чикаго, — пробормотала Ретта, пока Франческа подмигивала симпатичному румыну.
По крайней мере, Франческа не флиртовала с ним, что случилось впервые на памяти Ретты.
— Уверен, вы обе насладитесь пребыванием в отеле… — он сделал паузу для эффекта, прежде чем громко произнес следующее слово с истинно румынским произношением, — «Дракула». У нас сегодня специальное меню. Стейк с кислым соусом из малины и картофельное пюре с рубленым чесноком для того, чтобы злые вампиры держались подальше, — был какой-то дьявольский проблеск в его глазах, который Ретта не нашла ни очаровательным, ни забавным.
Скорее, он просто взбесил ее.
— Полагаю, что чеснок может отпугнуть не только вампиров, да, Андрей? — саркастично заметила она.
Он не разговаривал, пока провожал их по лестнице до дверей отеля. На каждой двери, ведущей в кроваво-красное лобби, были типичные крылатые головы вампиров. Повсюду были картины, изображающие различные голливудские интерпретации Дракулы, наряду с эскизами и картинами ее отца.
И ее «любимой» была золотая чаша в витрине с мемориальной доской, которая провозглашала, что с этой чашей ее отец вступил на центральную площадь Тирговисте. [1]Он объявил свои земли настолько свободными от преступлений, что оставил чашу на площади, чтобы соблазнить воров. Напуганные им, воришки не посмели даже прикоснуться к ней. Она простояла на площади на протяжении всего времени его правления. [2]
Следующим было что-то, выглядевшее как кол с запекшейся на нем кровью и табличкой, гласившей, что это было одним из орудий, которые ее отец обычно использовал, чтобы насаживать монахов, солгавших ему. В ее горле поднялась желчь.
— Когда-нибудь чувствовала себя так, как будто столкнулась с кошмаром? — спросила Ретта Франческу.
— О, перестань. Наслаждайся этим.
Ну, конечно. Единственной вещью, которой она могла бы наслаждаться, было пинание шаров Вэлкана так сильно, что они полезли бы из его ноздрей. Хмм… может, она и была дочерью своего отца, в конце концов. Впервые она осознала всепоглощающую потребность отца наказывать своих врагов.
Андрей провел их через лобби.
— Не желаете билеты на сегодняшний тур?!
Ретта ответила, не подумав:
— Так же как и еще одну дыру в голове.
Он нахмурился на нее.
— Это американский сленг, означающий «нет, спасибо», — быстро объяснила Франческа.
— Странно. Когда я был в Нью-Йорке, это означало «да ни за что».
— Ты был в Нью-Йорке. Когда? — потрясенно спросила Франческа.
— Год назад. Это было… интересно.
Что-то странное произошло между ними.
Ретта потрясла головой.
— Должно быть, это был настоящий культурный шок для тебя.
— Мне потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть, но там я наслаждался этой культурой.
— Что заставило тебя вернуться? — спросила Ретта.
Его взгляд сверлил ее так, как если бы он знал, кем и чем она была.
— Раз Трансильвания в твоей крови, она никогда не оставит тебя.
Ретта не придала этому значения.
— Скажи мне, Андрей, ты знаешь Виктора Петку?
Он поднял бровь.
— И с чего бы вам хотеть говорить с ним?
— Я его старый друг.
— Почему-то я сомневаюсь в этом, так как знаю всех его старых друзей, и я бы запомнила такую красивую женщину в его прошлом, — раздался чей-то голос.
Ретта повернулась к стойке, чтобы увидеть приближавшуюся женщину, которая встала перед лежащей там старомодной бухгалтерской книгой. Казалось, ей было около сорока, она была одета в традиционную румынскую крестьянскую блузу и свободную юбку. Высокая и достаточно привлекательная, она была тем, кого Ретта не видела вот уже более пятисот лет.
Конечно, этого не может быть…
— Ей не Виктор нужен, Андрей, — сказала женщина, указывая на Ретту кивком подбородка. — Она здесь из-за принца Вэлкана.
— Ралука? — выдохнула Ретта, изумленно уставившись на женщину.
Она поклонилась ей.
— Хорошо, что вы снова дома, Принцесса. Добро пожаловать.
1
Правильно: Тырговиште (Târgovişte) — город в центральной части Румынии, в Валахии. С 1383 по 1698 г.г. был культурным, политическим и административным центром. (До переезда столицы в Будапешт). Разрушен турками в 1737 г. (Здесь и далее прим. пер. и ред.).
2
Существует легенда о том, будто была чаша у фонтана в столице Валахии, сделанная из золота; каждый мог подойти к ней и выпить воды, но никто не осмеливался ее украсть.