Темнее ночи

— Что случилось? — спросила она. — Что ты хочешь мне сказать?

Переполняемый отвращением к себе и к тому, что намеревался сделать, я взглянул ей в глаза, надеясь, что она сможет простить мне мой обман…

Алекс откинулся в своём кресле, руки его замерли на клавиатуре.

Он сомневался в том, что у них с Карой всё будет хорошо, но он мог обеспечить счастливый финал своему вампиру.

С тяжелым вздохом он снова принялся писать.

Поколебавшись, я рассказал ей правду, и теперь ждал, что она оттолкнёт меня, пустится наутёк от монстра, который осмелился её полюбить.

— Вампир? — тихо воскликнула она. Глаза её сузились, когда она взглянула на меня.

— Вампир? — снова произнесла она, и тут же рассмеялась.

Сначала я подумал, что с ней случилась истерика из-за страха. По щекам её катились слёзы, она ухватилась за бока, покуда смех срывался с её губ.

— Вампир? Ох, Алесандро, и всего-то?

— И всего-то? — переспросил я, пораженный её реакцией. — Всего-то? А разве этого недостаточно?

— Я знаю об этом уже несколько месяцев, — проговорила она, вытирая слёзы.

— Знаешь? Откуда ты можешь это знать?

— Я не слепа и не глупа, — ответила она, вскинув голову. — Ты никогда не ешь, не покидаешь тени, мы никогда не встречались днем.

Она пожала плечами.

— Я видела, как ты смотрел на меня в тот вечер, когда я уколола палец шипом боярышника. Я заметила голод в твоих глазах перед тем, как ты отвернулся. Я видела и знала.

— И тебе всё равно?

— Конечно, нет, но… — она посмотрела на меня и улыбнулась. — Я думала, ты собираешься сообщить, что женат.

— Нет, — ответил я. Голова всё ещё кружилась от того, с какой готовностью она приняла мою сущность. — Я не женат.

— Но скоро будешь, — предрекла она.

— Правда?

— Я в этом уверена, — проговорила она, потом встала на цыпочки, поцеловала меня в губы, и в этом поцелуе было обещание вечности…

Вечность. Александр думал об этом, сохраняя файл и выходя из программы. Он слишком долго оставался в Мултонской Бухте. Настало время переезжать. Время подыскать себе новое местечко, новое имя и новую жизнь. Для него это не составит труда. Ему не приходилось оставлять ни семью, ни что-либо ещё, что могло бы привязать его к этому городку. Он мог бы отказаться от благ цивилизации и укрыться где-нибудь в джунглях Амазонии, покуда Баррет не помрет…

— Александр?

Он обернулся, вздрогнув, и увидел Кару, стоявшую в дверном проёме. Она впервые застала его врасплох.

— Я думал, ты уже легла.

Кара пожала плечами.

— Я не устала.

— А я устал. — Он встал с кресла и отгородился им от девушки. — Иду спать.

— Нет, не идешь.

Он приподнял густую темную бровь.

— Нет?

— Нет, пока мы всё не проясним.

— Что не проясним?

— Я хочу знать, куда ты намереваешься отправиться без меня и почему.

Он понял, что пренебрег тем, чтобы отгородить свои мысли от неё, пока писал, но было уже слишком поздно.

Она сложила руки на груди и деловито посмотрела на него.

— Я жду.

Алекс в изумлении уставился на девушку. На ней была одна из его футболок и пара его носков. И больше ничего. Она должна была смотреться во всём этом смехотворно, но, вместо этого, она выглядела юной, невинной и очень привлекательной. Её ноги были длинными и стройными. Алекса обдало жаркой волной, когда он представил, как они обвиваются вокруг его торса.

— Я иду спать, — сухо повторил он и прошел мимо Кары прежде, чем та успела что-нибудь возразить.

Он захлопнул дверь в свою комнату, сдернул с себя свитер, подошел к окну и уставился в темноту. Он должен был увезти Кару отсюда. Рядом с ним она никогда не будет в безопасности. По крайней мере, до тех пор, пока не исчезнет угроза в лице Баррета. И на это время Алексу нужно подыскать для Кары какое-нибудь убежище. Но где именно его искать?

Внезапно дверь отворилась, и Алекс напрягся.

— Я всё ещё жду.

Её запах, смешанный с запахами мыла, зубной пасты и клубничного шампуня, был опьяняющим. Руки сжались в кулаки, и он бросил на неё взгляд через плечо.

— Отправляйся в постель, Кара.

— Ладно.

Он слишком поздно вспомнил, что в доме была только одна кровать — его собственная — и теперь Кара направлялась прямиком к ней.

— Кара… — Он запустил руки в волосы, а потом сунул их в карманы, чтобы удержаться и не сгрести девушку в объятия.

Она присела на край матраса и посмотрела на него снизу вверх.

— Я слушаю.

— Ты всегда была такой упрямой?

— В общем, да.

— Кара, я не хочу причинить тебе ещё больше неприятностей.

— Так и не причиняй. — Она приглашающе похлопала по матрасу.

Алекс покачал головой.

— Кара, пожалуйста… — Слова, которые должны были прозвучать как сухой отказ, слетели с его губ словно молитва. — Я думаю только о тебе.

— Знаю, но я уже большая девочка, Алекс. Могу сама принимать решения. Ты обещал любить меня, а теперь отвергаешь, — тихо напомнила девушка. — Ты пообещал мне свою жизнь, Александр Клейборн, обещал, что будешь принадлежать мне до самой смерти. Разве забыл об этом?

— Нет.

— Может быть, разлюбил меня?

— Нет.

— Я поклялась оставаться с тобой и в горе, и в радости. А теперь ты хочешь прогнать меня и заставить нарушить своё слово?

Он тяжело вздохнул, потому что эти слова будто пронзили его сердце.

— Ты сделаешь это?

— Только ради того, чтобы спасти твою жизнь. Ради этого я пойду на всё. На всё. Даже прогоню тебя.

— Ты ни разу не причинил мне вреда. Поделившись своей кровью, спас от смерти.

— Твоя беременность — вот что может быть действительно смертельно.

— Я готова испытать судьбу.

— А я нет.

— А ты не находишь, что уже поздновато об этом беспокоиться?

Её слова резанули его словно ножом. Что делать, если она уже беременна?

— Я не это имела в виду, — быстро уточнила Кара. — Я только хотела сказать, что мы и так занимались любовью много раз, и пока ничего страшного не произошло. Может быть, и не о чём беспокоиться. Может ты был прав, и мы не сможем зачать ребенка.

— А может и сможем. — Он взглянул на неё, сидящую на кровати. Её прекрасные голубые глаза были наполнены теплотой и любовью. Каким же чудовищем он был, раз не хотел ничего, кроме как подойти к Каре, сгрести в охапку, и глубоко погрузиться в её плоть?

— Ты не чудовище, Алекс, — улыбнулась она, когда низкий стон вырвался из его груди. — Теперь, когда прочитал мои мысли, ты знаешь, что я чувствую.

— Кара, ну что мне с тобой делать?

— Люби меня, Алекс. Просто люби так же, как я люблю тебя.

— До последнего вздоха, натайя.

— Докажи.

Он покачал головой.

— Коль мне не удается заставить тебя быть благоразумной, мы заключим сделку.

Она настороженно наклонила голову.

— Сделку?

— Никаких занятий любовью до тех пор, пока не убедимся, что ты не беременна.

— И что потом?

Мускул на его щеке вздрогнул.

— Одному из нас придется пройти процедуру стерилизации.

— Стерилизации? — ахнула она, ужаснувшись подобной мысли. — Почему бы просто не начать пользоваться контрацептивами?

— Ни один не даст полной гарантии.

— Стерилизация. — Кара выплюнула это слово, будто оно было ужасным на вкус. — И кто из нас?

Она затрясла головой, когда он отвел взгляд.

— Нет, Алекс, я не могу…

— Мне нельзя в больницу, Кара. Даже к частному доктору. Мне нельзя так рисковать.

— Но… — Она закусила губу. Ей хотелось наорать на Алекса, крикнуть, что хотелось бы иметь детей, его детей, если это возможно.

— Возможно, сейчас самое время переосмыслить наши отношения, Кара, убедиться, что ты действительно хорошо понимаешь, от чего отказываешься.

Кара молча смотрела на него. Она не хотела ничего переосмыслять. Ей не хотелось жить без Алекса, и теперь мысль о том, чтобы положить конец всем мечтам о детях, заглушила протест, который готов был сорваться с её губ.