Роман с призраком

— Заткнись, — сверкнула на него глазами Мередит.

Родители Энджелы растроганно плакали, а ее младшие сестренки от восторга прыгали на месте. Фотограф из «Риджлайн Репортер» щелкал фотоаппаратом, а сияющая Энджела кружилась в танце вместе со своим бойфрендом Дэнни Саттоном.

Заиграла первая песня, и Мэллори, посвятившая немало времени тренировкам по ходьбе на каблуках, возблагодарила Господа за то, что Дрю достаточно высок, чтобы фактически кружить ее в воздухе, перенося с места на место, как шахматную фигуру. Нили тоже скользнула в объятия Пирсона, и по ее лицу было заметно, что она сделала это не только из чувства долга. Ким, Элли и другие девчонки увлеченно о чем-то сплетничали у одного из задрапированных сетями столиков.

Диджей, поставивший три медленных мелодии подряд, к радости девчонок и парней, явившихся на бал без пары, наконец перешел к быстрым ритмам девяностых годов.

Мэллори огляделась. Она уже привыкла доверять иногда посещающим ее предчувствиям. Вся компания Мередит была на месте, но где сама Мерри?

— Ты видишь мою сестру? — обратилась она к Дрю.

— Наверное, вышла в туалет, — успокоил ее юноша. — Мы здесь уже полчаса. Я удивляюсь, что она вообще столько выдержала.

— Она не пошла бы в туалет без своей ватаги. Они и дышать друг без друга не умеют.

— Верно. Но послушай, Мэллори, ты не опекунша своей сестры, и мы находимся на балу, а не на предательски скользкой горной тропе, в двух шагах от которой притаился убийца. — Дрю угрожающе поднял руки с согнутыми, как когти, пальцами, после чего поспешил снова обнять Мэллори за талию. — Она большая девочка, а ты ведешь себя, как твоя мама.

Он рассчитывал, что это на нее подействует.

И не прогадал.

Снежинки и лунный свет

Сквозь стеклянную стену фойе, куда Мерри вышла в полном одиночестве, испытав внезапный приступ жажды, виднелась полная луна в окружении серебристых облаков.

На буфете стояла табличка «Вернусь через пять минут», что, как уже знала Мерри, означало: «Вернусь через пятнадцать минут или позже». Осторожно придерживая локоны своей преднамеренно всклокоченной прически и широко открывая тщательно накрашенные губы, Мерри склонилась над фонтанчиком с водой, расположенным у самой входной двери.

Когда Мерри подняла голову, то увидела, что сквозь стекло на нее смотрит его лицо. До него было не больше нескольких дюймов.

В других обстоятельствах Мерри подпрыгнула бы от испуга и с визгом убежала в зал, хотя бы для того чтобы привлечь к себе внимание. Но сейчас она только смущенно помахала ему рукой. В лунном свете его волосы казались мягкими и шелковистыми, а глаза были добрыми, хотя и очень грустными.

«У меня нет оснований для страха», — подумала Мерри.

Ноги сами понесли ее к запертой изнутри двери фойе.

Но тут она остановилась.

Старший брат ее подруги Ким был хорош, как фотомодель, но оказался бездушным чудовищем, которое убило бы десятки девушек, если бы близнецы не остановили его, рискуя при этом собственными жизнями. Этот парень был еще красивее.

Что, если он утащит ее в ночь, после чего оставит растерзанное тело в придорожной канаве?

Мередит знала, что он этого не сделает.

Она отворила дверь.

Вместо того чтобы шагнуть к ней, мальчик сделал шаг назад, стараясь держаться в тени, подальше от яркого света.

— Привет, — сказала Мерри. — Я видела, как ты шел по дороге.

— Это моя бывшая школа, — ответил он. — Мне захотелось на нее взглянуть.

— И еще на днях я видела тебя у торгового центра.

— Я тоже тебя видел. Как тебя зовут? То есть, если это не секрет.

— Все нормально. Меня зовут Мерри Бринн.

— Твоего отца зовут Кевин?

— Тим, — уточнила она. — Кевин — это мой дядя. А что?

— Да просто… я знал многих Бриннов. Моя мама работала здесь учителем. Она преподавала английский.

— Значит, ты должен войти, — обрадовалась Мерри. — Сюда приходят на танцы многие бывшие ученики. Ты перевелся в другую школу? Ты играл в футбол или что-нибудь в этом роде?

— Нет, для этого я был слишком мал. Я занимался бегом по пересеченной местности.

— Приятель моей сестры именно этим и занимается. А в колледже ты тоже бегаешь по пересеченной местности? То есть я хочу сказать, если ты учишься в колледже.

— Я сейчас не учусь в колледже, — ответил паренек.

— Все равно. Мои родители ходили сюда на танцы, пока мы не перешли в девятый класс и не запретили им это делать. В общем, мама бы сюда не приходила, но папа просто помешан на своей молодости. Я уверена, что тебе тоже обязательно стоит зайти.

— Я одет неподобающим образом. Джинсы, старая куртка. Я всего лишь хотел взглянуть.

— Ты местный?

— Угу, — кивнул мальчик.

— Где ты живешь?

— Э-э… За городом. В Тыквенной лощине.

— Там живут мои дядя Кевин и тетя Кейт! В большом викторианском доме, раскрашенном во все оттенки зеленого. Ты его видел?

Если этот паренек отсюда, или даже если он приехал в гости к родственникам, он должен был слышать о пожаре в этом доме. Прошло уже два года, но жители Риджлайна до сих пор судачили о том, кто же совершил поджог, едва не убив Мэлли и Мерри. Особенной популярностью эта тема пользовалась долгими зимними вечерами. Полиция так и не нашла человека, швырнувшего фейерверки на крышу дома, от чего спустя несколько минут все строение оказалось объято пламенем. Однако Мерри и Мэлли были убеждены, что это дело рук Дэвида Джеллико.

— Это тот самый дом, который горел пару лет назад, — напомнила ему Мерри.

— Я на какое-то время уезжал из этих мест, — оправдываясь, произнес мальчик.

Должно быть, это было довольно продолжительное время.

— А ты знаешь Олдриджей?

Речь шла о супружеской паре, перебравшейся сюда из Миннесоты. Обоим супругам было уже за пятьдесят, и с ними жил сын-инвалид. Двадцатилетний парень вел себя так, будто ему недавно исполнилось десять, но при этом был одним из самых милых обитателей Риджлайна. Его родители переехали сюда, чтобы избавить сына от любопытствующих взглядов жителей большого города и сопутствующего этому психологического давления.

— Я их не знаю, — покачал головой паренек. — Почти не знаю.

— А как насчет мистера и миссис Хайленд? Они очень старые. Они живут как раз напротив…

— Да, я их знаю! — просиял паренек. — А ты?

Единственная встреча Мерри с миссис Хайленд произошла в тот день, когда девочка на велосипеде проехала через угол лужайки перед домом последней. Это сопровождалось истошными воплями пожилой женщины. «У тебя что, совсем нет уважения к чужой собственности?» — вопрошала миссис Хайленд, не принимая к сведению тот факт, что Мерри уворачивалась от едва не зацепившей ее машины. Девочка тогда очень удивилась. Неужели миссис Хайленд предпочла бы увидеть ее лежащей на дороге, подобно оленю в охотничий сезон? В конце концов она решила, что для миссис Хайленд это действительно было гораздо предпочтительнее испорченного угла лужайки. Подобно ее бабушке и дедушке, Хайленды нянчили свой сад, огород и лужайку, как маленьких детей.

Позже тетя Кейт пояснила, что на самом деле миссис Хайленд не злая. Просто у нее расшатаны нервы, и не стоит принимать это на свой счет. Мерри уже почти забыла об этом эпизоде, происшедшем лет пять назад, если не больше.

— Я знаю их совсем чуть-чуть, — ответила она.

— Они почти никуда не ходят, — сообщил ей юноша. — Но они очень хорошие. Моя мама… преподавала здесь английский язык. Кажется, я это уже тебе говорил?

«Какое это имеет отношение к Хайлендам?»— промелькнуло в голове Мередит. Или он хочет сказать, что приходится им каким-то родственником? Беседа с этим пареньком снабдила ее не ответами на вопросы, а новыми вопросами. Но папа должен был знать его семью. Тим знал всех. Иногда его дочерям казалось, что у него повсюду щупальцы с глазами, следящими за каждым их шагом. В этот момент диджей поставил песню, под которую, к смущению дочерей, танцевали в гостиной ее родители — «Лунная река», звучавшую в одном из безумных, но обожаемых Кэмпбелл старых черно-белых фильмов. Диджей заявил, что выбрал эту песню в честь прекрасной луны, заливающей свежевыпавший снег своим ярким светом. Музыка заструилась из расположенных над входом динамиков прямо на площадку, усеянную пустыми банками из-под лимонада и обертками от конфет. Среди мелкого мусора кое-где белели похожие на гробы картонные коробки из-под фаст-фуда.