Вечное желание

Рис обвел взглядом оставшихся членов совета. Красивого вампира с темными, гладко зачесанными назад волосами и тонкими усиками, звали Руперт Мосс. Он напоминал Рису молодого Валентино. Руперт обосновался в Айдахо.

Высокого, костлявого, убеленного сединами вампира с выцветшими голубыми глазами звали Николас. Его обратили, когда ему было далеко за семьдесят, и этот факт всегда вызывал у Риса легкое недоумение. Он мог понять, почему люди не хотят умирать, но навеки остаться семидесятилетним?.. Что за радость? Николас проводил большую часть времени в Аризоне.

Джулиус Романо — калифорнийский парень, начавший толкать наркотики еще в школе. Среднего роста, кареглазый, с короткими каштановыми волосами, он был обращен в двадцать три года. Его левую руку обвивала черно-красная вытатуированная змея.

Вскоре после казни Марайи Рис назначил четырех новых членов совета.

Адрианна обосновалась в Нью-Мексико. Непростая штучка, лед и пламя. Огненно-рыжая шевелюра и холодные голубые глаза.

Она обожала бриллианты и меха, и ее редко можно было увидеть на людях без того или без другого. Вампиршей Адрианна была уже сто пятьдесят лет и искренне наслаждалась этим. Рису она не нравилась — не вызывала доверия, — и именно поэтому он и пригласил ее в совет, где за ней можно присматривать. Если он что и знал о женщинах, так это то, что они всегда беспощаднее и хитрее мужчин. И Марайя была тому доказательством.

Марк Винчестер обитал в Монтане. Симпатичный кареглазый юноша с копной пшеничных волос. Винчестеру было на год меньше, чем Рису в момент обращения. Крепкий и мужественный, он был капитаном футбольной команды в колледже. Его обратил футбольный болельщик после одной из игр. Пятнадцать лет прошло, а он все жалел, что пришлось бросить футбол. Но иного выхода не было. После обращения ему приходилось без конца оправдываться из-за того, что теряет навыки и пропускает дневные игры.

Стюарт Хастингс проживал в Медфорде, штат Орегон, где он когда-то был известным хирургом. Он ненавидел свое нынешнее состояние, и Рис не мог его в этом винить. Для человека, единственный смысл жизни которого составляло спасение людей, оказаться вампиром было невыносимо. Жестокая шутка.

Сет Адамс был североамериканским солдатом, воевавшим во времена Гражданской войны. Он бы умер под Гетеборгом, если бы голодный вампир не нашел его на поле боя — полумертвого, истекающего кровью… Сейчас Адамс расположился в Вашингтоне.

— Итак, — скучающим тоном начала Адрианна, — зачем ты нас созвал?

Рис коротко рассказал им об убийствах на востоке.

— Кто что-нибудь слышал об этом? — спросил он, окидывая взглядом собравшихся. — Винчестер?

— Что?

Рис покачал головой:

— Хватит писать эсэмэски, сосредоточься. Я спросил, слышал ли ты что-нибудь об убийствах в Нью-Йорке?

Парень пожал могучими плечами:

— Ничего не слышал.

— А ты, Адрианна?

— Нет. С чего ты взял, что это вообще вампир?

— Просто знаю.

— Я получил по электронной почте письмо от старого приятеля, живущего в Нью-Йорке, — сказал Руперт. — Он услышал сообщение по полицейской рации и вышел на связь. Определенно это работа вампира. Аккуратно. Чисто. Приятель утверждает, что это наверняка дело рук одного из «стариков».

Рис кивнул. Старых вампиров было несколько на восточном побережье. Разумеется, это еще ничего не доказывало. Редкий вампир долго остается на одном месте.

— А ты что скажешь, Джулиус?

— Я ничего такого не слышал, но считаю: хватит нам ходить вокруг да около — пора выступить против него, кем бы он ни был.

— Мне не нужна война! — резко ответил Рис. — С меня хватит! Ник?

— Я не слышал ничего сверх того, что передавали в новостях, но мне кажется, пока не о чем беспокоиться. Пока этот мерзавец не ступил на нашу территорию, нас это не касается.

Рис окинул взглядом собравшихся.

— Мы живем под радаром не так долго. Я старше вас всех. И я помню, что это такое, когда за тобой охотится обезумевшая толпа, вооруженная факелами и косами. Не хотелось бы столкнуться с этим снова.

— Звучит ужасно, — отозвался Николас. — Что мы можем сделать?

— Пока что просто держите ухо востро. Если услышите хоть что-нибудь подозрительное, немедленно сообщайте мне. Последнее, чего я хочу, — это увидеть толпы бегущих перепуганных людей. Да, люди иногда слабы и глупы, но они очень упорны, когда запахнет жареным. Кроме того, у нас здесь, в Лос-Анджелесе, появился новый охотник.

— Мы с ним знакомы? — спросил Николас, нахмурившись. — Надеюсь, это не та похитительница крови?

— Нет, — усмехнулся Рис. — Ее здесь нет. — Те, кто хорошо знал Дейзи, имели все резоны ее бояться. Несмотря на свой юный возраст и принадлежность к женскому полу, Дейзи была силой, с которой приходилось считаться.

Рис прекрасно помнил Дейзи. Он находился здесь, в этой самой комнате, когда ее брат Алекс напал на него. Они сошлись в схватке не на жизнь, а на смерть, и в этот момент в комнату ворвалась Дейзи и вылила бутылку святой воды ему на голову. Рис взвыл от боли и ярости, когда вода стала жечь его кожу. Страстно мечтая о мести, он обернулся, чтобы увидеть обидчика. Можно представить, как ужасающе он, должно быть, выглядел: в глазах пылало адское пламя, с клыков капала кровь Алекса. Но это не остановило Дейзи. С диким криком она вытащила из мешка кол, ринулась вперед и вонзила проклятую палку прямо ему в грудь. Будь ее рука более верной, а глаз — более метким, она бы уничтожила его на месте.

Забавно, что наши ожидания практически никогда не оправдываются. Рис был твердо намерен отомстить похитительнице крови и ее брату, а вместо этого они стали союзниками. Но это все дела минувших дней.

Он пристально посмотрел на каждого из членов совета.

— Ладно, вы все знаете, что делать. А сейчас — выметайтесь отсюда!

Глава 6

Томас Виллагранд прогуливался по улицам Нового Орлеана и любовался ажурными коваными балконами, украшавшими большинство зданий, и луизианским мхом, свисающим с ветвей деревьев, из-за чего они имели готический вид. Последнее Томасу нравилось особенно.

Раньше этот город, построенный в 1718 году под руководством Жана Батиста Ле Муана де Бьенвилля, назывался Нувель Орлеан. Тогда Томас тоже бродил по его улицам.

За двести девяноста два года город сильно изменился.

А Томас — нет.

Воспоминания привели его во Французский квартал, самую любимую часть города. Он прошелся по Бурбон-стрит, которая практически не изменилась и по-прежнему оставалась центральной. Вдоль тротуаров выстроились ряды домов и коттеджей, причем многие из них были с аккуратными балкончиками из кованого железа, внутренними дворами, выложенными плиткой, и с журчащими фонтанами.

Первые этажи большинства домов занимали фирмы, верхние же, как правило, были жилыми.

И днем, и ночью на улицах квартала бурлила жизнь. Туристы быстро усвоили три главных правила, касающихся этой части города: бары всегда открыты, еда всегда острая, и повсюду звучит музыка. Площадь Джексона — еще одно место, где всегда что-то происходило: здесь собирались предсказатели, фокусники, музыканты и художники.

Воспоминания привели Томаса в Гарден-дистрикт, который все еще оставался самым популярным и живописным районом города. Дома, выполненные в великолепных викторианском, греческом, ренессансном и итальянском стилях, были, как и прежде, прекрасны и неподвластны времени. Изначально на месте Гарден-дистрикт была лесопосадка, но позже землю продали и разделили на участки для богатых американцев.

Покидая Гарден-дистрикт, Томас мимолетно вспомнил молодого человека, которым он недавно поужинал. Он оставил тело своей жертвы на вершине изваяния каменного ангела на кладбище «Сент-Луис № 1», где его абсолютно точно найдут. К утру жители Нового Орлеана придут в неистовство. Слово «вампир» облетит Новый Орлеан еще до рассвета.

Благодаря Энн Райс Новый Орлеан знает о вампирах все, с усмешкой подумал Томас. Одним из самых популярных аттракционов города являются вампирские туры, включающие посещение так называемой Вампирской таверны. В прошлом Томас показывался той или иной тур группе. Позволял им увидеть себя во всей красе — с налитыми кровью глазами и быстро растущими клыками, — а затем исчезал из поля зрения. Это всегда его порядком смешило. Да, забавно дразнить толпу время от времени, но вот насчет того, чтобы собрать своих соплеменников и натравить их на людей, он передумал. Такое можно было захотеть разве что со скуки.