Страница 33 из 68
— Мой брат слишком горяч и у него слабо с фантазией, — сказал Джанибек. — Но он молод и, может быть, еще разовьется в правильном направлении. А у меня более тонкая натура.
Почтенный Джанибек слез с коня, достал из седельной сумки какую-то матово-черную машинку со странным хоботком, который придавал ей вид комара. Василий даже улыбнулся из вежливости.
— А ты не смейся. Веселиться буду я, — ревниво заметил важный человек. — Русских надо убивать с фантазией и огоньком. Немало я ваших положил и на Кавказе, и в Туркестане.
Джанибек, торопясь порадоваться, потянул из машинки какие-то штыри, в итоге получился пропеллер. Еще секунда и дрон-микроптер взмыл в воздух с руки хозяина, как беркут.
— Ты лучше беги, — посоветовал криво ухмыляющийся (иначе у него, наверное, уже не получалось) Джусуп.
«Похоже, натовская микроБПЛА «Москито», — подумал Василий, — стреляет пулями типа «бутон». Гуманитарная помощь от америкакесов борцам против «московско-имперской тирании»».
Машинка рванулась было вдаль, но затем почти бесшумно полетела обратно.
Василий бросился бежать, как и посоветовал Джусуп, а мальчишка почему-то увязался следом. Микродрон же выписывал над ними круг за кругом. Безобидная на вид стрекоза. Джанибек управлял ею вслух, при помощи речевого интерфейса:
— Давай вперед, теперь влево, пора взять эту бегущую тухлятину на прицел. А теперь, птичка, клюй.
И птичка стала клевать своими «бутонами». Раздались крайне неприятные звуки кромсаемого камня. Василий едва успел, подхватив Акая, нырнуть в какую-то рытвину; очередь потерзала почву всего лишь в метре левее, гравий ударил по щеке и рассек кожу.
Джанибек уловил свою ошибку и поднял машинку выше.
Еще одна перебежка, и Василий с пацаном укрылись за бугорком, в который вошла следующая очередь.
Из-за отдачи, или может, порыва ветра машинку бросило в сторону, но Джанибек умеючи положил ее на правильный курс — видать, хорошо натренировали его американцы на своей гиндукушской базе.
Очередь пропорола воздух прямо над головой, мальчишка уткнулся лицом в камень и завыл. Ну всё, сейчас полетит фарш из умной многообещающей до сих пор головы Василия Савельевича, а какой-то горный баран радостно забекает: «Попал, попал». Пора прощаться с жизнью и подводить итог: «Покойный любил варенье и печенье». А еще Майков подумал о том, что нехорошие люди обязательно пописают на его труп, так что лучше перевернуться на живот, чтоб не в лицо.
Страх дошел до максимума и при зашкалившей стрелке неожиданно перешел в свою противоположность. Майков увидел, что багровые жилы тянутся из его рук, протыкая плоский малый мир и делаясь серебристыми, а пустынное плоскогорье становится узким рифом между водами Большого океана.
Тварь, которая была похожа на миногу, свивала петли и поднимала из потока голову, лишенную черепа. Проклятый микродрон?
Василий разом ощутил мощное тело, свое и одновременно чужое. Вдох превратился во вспышку. Один щелчок хвостом и «минога» разлетелась на мелкие кусочки.
Дрон врезался в камень в двух шагах от Василия, брызнув осколками металла и чипами.
Еще нескольких тварей застыло на рифе — на вид кусты, налитые кровью, с ягодками глаз. Василиск устремился к одному из них, потом свернув хвост, сбавил скорость… и Василий оказался на коне, позади джигита. Ударом локтя вышиб того из седла, не забыв выдернуть из рук падающего противника помповое ружье. Давненько Майков не ездил на четвероногом друге, в последний раз лет двадцать назад — у родственников, на Алтае. Однако мозжечок сохранил память о верховой езде и лошадь на полном скаку опрокинула человека, вставшего у нее на пути. Натянув поводья, нечаянный наездник оглянулся и увидел, что на него во весь опор несется еще один джигит, а в руке у того изогнутый клинок. Оставалось только разрядить ружье в опасного субъекта. А потом еще в двух других, скачущих наперерез… Стрелять удобнее, бросив поводья, но дело это требует долгой тренировки — с третьего выстрела отдача выбросила Майкова из седла.
Взгляд заволокло мутью, а когда все прояснилось, то вылетевший из седла отставник увидел три трупа. А также спины двух улепетывающих всадников. От дрона же осталось лишь несколько раскатившихся деталей и прочих мелочей. Мертвецы — Джанибек, его брат Джусуп и какой-то их подручный — выглядели совсем скверно. Один рухнул с коня и сломал спинной хребет, да так что позвонки снаружи оказались; у другого была свернута шея, около уха застыла рука с «роллексом» — стекло треснуло, время остановилось; у третьего была дыра в животе, откуда вывалилось пять метров кишок и почему-то презерватив.
Подавив рвотный позыв, Василий глянул на свое плечо. Та игла, которая застряла было под кожей, теперь наполовину вышла наружу, осталось только потянуть за «хвостик» и вытащить.
Порадовавшись нежданному исцелению, Василий подумал, чего-то все-таки не хватает в композиции. А именно Акая и Нура. Но надо полагать, они дали деру в суматохе.
Будет ли задница пацана менее страдать от плетей в отсутствии Джанибека и Джусупа? Или остальные джигиты отыграются на мальчонке и расфасуют его органы по пакетикам, которым прямой путь на трансплантологический рынок в Петронезии? Василию стало неприятно. Еще более неприятно сделалось, когда он подумал, что те двое удравших могут привести из ближайшего аула десятка два вооруженных бандитов. Или боевиков-джихадистов. Или борцов за свободу — если об этом напишут либеральные журналисты…
Запереживавший Василий увидел на малой высоте небольшое облачко. Внезапно его очертания и цвет изменились, отчего обернулось оно летательным аппаратом кубической формы. Раз и летающий куб оказался прямо перед наблюдателем, причем без рева мотора и бьющих по воздуху лопастей. У аппарата не было иллюминаторов — одинаковые зеркальные поверхности, никаких тебе выступающих деталей и даже стыков. Тем не менее одна из поверхностей вдруг отошла в сторону, за ней была тьма, непроглядная, как в зеве драконессы. Выглядело это так странно, что Василий подошел поближе и заглянул внутрь. Ничего не увидел, только что-то клейкое лентообразное мгновенно обхватило любопытного и одним рывком, от коего захрустели все хрящи, втащило внутрь.
Поток серебристой жидкости закрутил его и потащил вглубь.
Гибель Вавилона
Как ему показалось, прошла едва ли секунда-другая и куб распался. Но вокруг были уже не камни и песок тянь-шаньского сырта, а высотки мегаполиса — значит, если рассуждать здраво, во всё время перелета в другую местность пассажир пребывал в отключке.
День очевидно ясный, но солнца не видно. Над домами стелется густой как будто даже жирный дым. Рухнувшие путепроводы и разорванные линии электропередач придают пейзажу откровенно помоечный вид. Там, где горит парковый массив, дым более легкий и светлый. Кое-где сквозь него пробиваются огненные языки.
От остова большого вокзала тянутся широкой полосой железнодорожные пути. И хотя там и сям видны разбитые вагоны и платформы, похоже, что пути пострадали меньше всего. Однако заканчиваются они рухнувшим мостом, который ранее перебрасывал их через ковши речного порта. На темной поверхности воды горят нефтяные пятна. Из неё торчат какие-то апокалипсические шпили и башни — сразу и не догадаешься, что это надстройки покоящихся на дне судов.
Воюющих бойцов не видно, но всё вдруг оказывается расчерчено трассами реактивных пуль, мелькают алые шарики реактивных гранат, видны и факелы ракет, которые оставляют за собой серые немного извилистые дорожки. Вот одна выскочила из бурого густого облака, застилающего берег реки, и долбанула стелтс-геликоптер «Дэймон», который стал видимым только после попадания. Не выйдя из виража, он вспыхнул где-то ближе к хвосту, затем резко переломился на две части словно им стукнули об колено; обломки, вальсируя, потянулись к земле. Более крупный из них по дороге взорвался и превратился в рой красных и оранжевых конфетти.
Из серой с желтыми пятнами пелены, затянувшей небо, выскочило что-то похожее на сигарету.