Власть тьмы

— Что все–таки случилось? — настаивала Алиса.

— Если я правильно поняла послание, кто–то уничтожен, добавила Иви.

Франц Леопольд и Лучиано подались вперед, чтобы ничего не пропустить. Только слуги не проявили никакого интереса.

— Кто–то? — повторила Джоанна уныло. — Их четверо. Четверо наших старейшин.

— Что? Как это? — закричали все одновременно.

Фернанд поднял руки и снова опустил.

— Не знаю. Никто не знает, что случилось. Пойдем вместе, и сами увидите.

Друзья последовали за Джоанн и Фернандом, которые привели их в главный зал, а потом поспешили вниз по лестнице, ведущей в пещеру старейшин. Позади, там, где пещеры уходили на несколько шагов вглубь, стояли четыре гроба, в которых отдыхали слуги: Гислана, Хлоя и двое других, чьих имен они не знали. Необычная тишина царила внизу. С полдюжины Пирас стояли вокруг гробов. Среди них были господин Люсьен, Себастьен, Гастон и старейшина Мартина, которая больше не выглядели устрашающей и могущественной. В то время как Люсьен и Гастон тихо переговаривались, Мартина и остальные растерянно смотрели на гробы. Алиса и друзья постарались по возможности незаметно подойти ближе, пока не увидели содержимое. Они молча смотрели на безжизненные тела, которые уже начали распадаться. Черты лица старейшин стали менее выразительными. Морщины, образовавшиеся на лице и шее в течение огромного количества лет, стали резче. Волосы утратили блеск и свалялись. Одежда постепенно теряла свою форму и съеживалась.

Алиса видела, как исчезали тела вампиров. Они умирали, разумеется, не так, как люди, от старости и слабости или от коварной болезни, такой как холера или чума, или от тяжелых ран. Их уничтожали. Или они решали однажды ночью, что их время прошло, — и тогда прощались со всеми, чтобы встретить где–нибудь рассвет. О том, чтобы вампиры просто рассыпались в своих гробах, Алиса еще не слышала. Она вопросительно взглянула на Иви.

— Нет, мне тоже об этом неизвестно, — подтвердила Лицана. — Я не могу представить, что с ними случилось.

Она повернулась к господину Люсьену, но он был так же растерян, как и она.

— Пирас тоже в изумлении, — заверил друзей Франц Леопольд, который как всегда не смог удержаться и проник в мысли собравшихся членов клана.

— Они не вставали из своих гробов, — сказала Мартина, все еще пребывая в растерянности. Она говорила медленно. — И когда мы открыли крышки, мы нашли вот это. Этого просто не может быть! Как такое могло случиться? Я уже два столетия живу на этом свете, но ни с чем подобным не сталкивалась.

Себастьен пожал плечами.

— Как мы все убедились, это возможно. И теперь нам нужно выяснить, как и почему это произошло.

Он оглядел пещеру. Присутствующие старейшины производили жалкое впечатление.

— И мы должны выяснить это как можно быстрее, — сказал Себастьен тихо, обращаясь к господину Люсьену, — ведь иначе это будут не последние жертвы, которые нам придется оплакивать. Посмотри только, это не следствие испорченной крови. Старейшины уже давно бы преодолели любой вид яда.

Предводитель клана беспомощно кивнул.

— Но в чем, черт возьми, причина? Мне не приходит на ум никакое объяснение. Люди в любом случае не проникали сюда днем. Их следы не ускользнули бы от нас.

Франц Леопольд, который обошел пещеру по кругу и вновь протиснулся к остальным, кивнул.

— Никаких людей здесь не было.

— Что мы будем с ними делать? — спросил Гастон.

Думал ли он о своего рода похоронах? В кладбищах он разбирался. Сколько мертвецов похоронил он за свою человеческую жизнь и потом тут, в катакомбах? Однако сейчас все были несколько иначе. Должны ли они развеять прах вампиров над человеческими костями?

Даже предводитель клана и Себастьен не знали, как им следует поступить в такой ситуации. Вампиры не нуждались в погребении.

— Оставьте их в гробах и отнесите в другую пещеру. Там через один проход в двадцати шагах есть небольшое углубление. Поставьте гробы там.

Алиса знала эту пещеру. Она прикинула, что там можно поставить две дюжины гробов. Будет ли пещера заполняться еще больше? Возможно, со временем там уже не останется места? Кто станет следующим? Эта мысль заставила ее задрожать.

— Давайте уйдем, — прошептала она Иви и Лучиано.

Лучиано кивнул.

— Да, пойдемте наверх, в большой зал. Один взгляд на эти гробы вызывает у меня боль в желудке. У меня уже кружится голова.

— Я бы скорее отнес это на счет твоей повышенной жажды крови, — прокомментировал Франц Леопольд, присоединяясь к друзьям.

Занятий этой ночью больше не было. Вампиры сидели вместе маленькими группами и тихо переговаривались. Алиса, Иви, Лучиано и Франц Леопольд устроились в своих гробах и обсуждали невероятное происшествие. Малколм, напротив, одиноко прохаживался в углу. Его отсутствующий вид и улыбка на губах дали Алисе понять, что он думал не об уничтоженных Пирас. Она отвернулась, чтобы не смотреть на него. Были вещи поважнее, чем Малколм и его сердечные дела.

Алиса задумчиво подперла подбородок. Что, черт возьми, могли совершить старейшины и почему остальные вот уже несколько ночей были в таком плохом настроении? Она подумывала, пока не поздно, обыскать гробы. Если бы они были людьми, имелось бы бесчисленное количество вещей, которые они могли бы там хранить. Вампиры же, напротив, имели иммунитет против всего этого. Или нет? Может, случилось так, что вампиры стали восприимчивы к заболеваниям людей? Или появилась новая болезнь, которая поражала только вампиров?

Алиса легла на спину и прикрыла за собой крышку. Наверное, ее предположения были не так уж далеки от истины. Медицина в последние годы сделала большой шаг вперед. Были найдены новые вакцины и методы лечения. Должны ли они сконцентрироваться на этих человеческих открытиях, чтобы спасти вампиров? Она вспомнила об Эрике и о его обширной библиотеке. Возможно, следует посмотреть там еще раз? Были ли описаны в его книгах необъяснимые случаи уничтожения вампиров? Возможно, там шла речь о старой угрозе, которая была предана забвению.

На этой мысли Алису сморил сон, и она погрузилась в мир смертельной черноты, которая сомкнулась вокруг нее вплоть до наступления ночи.

Латона остановилась в некотором отдалении от клиники. Она сделала вид, что ищет носовой платок в своем ридикюле, и при этом воровато наблюдала за входом. Солнце стояло еще высоко в осеннем голубом небе. Ее дядя придет сюда позже, под покровом темноты, если он не изменил своим привычкам. Кармело провел за пределами отеля как минимум несколько ночей. И хотя ее комната была отделена дверью, Латона отчетливо слышала, как он возвращается ранним утром. Кроме того, у него была привычка пропускать завтрак и появляться к обеду, чтобы потом провести послеобеденное время со своей племянницей. Кармело водил ее не только в зверинец. За прошедшие дни он сопровождал Латону на ярмарку, брал ее с собой на прогулку в карете по столь любимому высшим парижским обществом Булонскому лесу или по Винсенскому лесу, которому отдавал предпочтение простой люд, посещал ранние представления в кабаре, варьете или оперетты Оффенбаха. Он даже ходил вместе с ней за покупками и оставался неизменно терпеливым, когда она не могла выбрать в красивом магазинчике между двумя шляпками и несколькими парами перчаток, покупал ей каштаны и сладкий миндаль. Он был подозрительно великодушным.

Дядюшка и племянница все еще жили в дорогом отеле на бульваре Сен–Жермен. Латона предполагала, что они переедут оттуда через несколько дней и — как это было в Риме — подыщут себе подходящее пристанище. Почему он тратил столько денег на отель и на желания Латоны, которым раньше уделял так мало внимания? Кармело казался ей слишком уступчивым. Был ли он настолько болен, что хотел провести последние дни вместе с ней так хорошо, как это только возможно? Или он нашел источник доходов, который позволял ему вести подобный образ жизни?

Латона внимательно наблюдала за дядей и по–прежнему не замечала в нем признаков болезни. В том, что он часто выглядел усталым и рассеянным, не было ничего удивительного, ведь он шатался где–то каждую ночь и очень мало спал! Аппетит у него, напротив, был просто отменный, его кожа имела здоровый цвет, и Латона не заметила никаких пятен или гнойников.