Власть тьмы

— Я не думаю, что Пирас об этом известно. Их враждебность направлена на Фамалия как на немецкий клан, — вздохнула Иви. — У них почти такая же ситуация, как у нас с англичанами. Было пролито так много крови, что даже мы, вампиры, не можем избавиться от атмосферы враждебности, которая, кажется, поглотила наши страны.

К ним подошли Алиса и Лучиано, и Иви замолчала.

— Как странно здесь, — сказал Лучиано. — Странно, но увлекательно.

— Да, жду не дождусь, что же будет дальше, — добавила Алиса.

— Кто–нибудь из вас видел сегодня вечером предводителя клана? — вмешался в разговор Франц Леопольд. — Лучше бы ему появиться и призвать своих дикарей к порядку, пока не дошло до кровопролития.

— Ты, как всегда, преувеличиваешь, — ответила Алиса.

Обеспокоенный взгляд Иви скользил от одной группы к другой. Парижане и их гости время от времени перебрасывались резкими словами. Оказалось, что на слуг Дракас незадолго до этого напали некоторые Пирас. Насколько поняла Иви, Карл Филипп и Анна Кристина чем–то обидели хозяев, и теперь их слуги пытались защитить их от гнева противников.

— Чувство такта у них всегда отсутствовало, — прокомментировал Франц Леопольд, который следил за взглядом Иви и оценивал ситуацию так же, как и она. — Они просто не знают, когда нужно промолчать.

Иви не смогла удержаться от улыбки.

— Но, к счастью, ты это знаешь!

— Естественно, — кивнул Франц Леопольд. — Мне тоже есть что рассказать об образе жизни этих мрачных карикатур на вампиров, но разве ты видишь меня там, в окружении здоровенных монстров, которые скрежещут зубами и поигрывают мускулами?

В этот момент вошел предводитель клана Люсьен со своими приближенными. Его строгого взгляда оказалось достаточно, чтобы разрядить ситуацию.

— Приветствую вас, наследники кланов. Мы не знали, что вы приедете. Дайте нам одну ночь. Нам надо доставить гробы и спланировать занятия. Мы можем предложить вам многое из того, что было бы вам полезно. Не расходитесь далеко. У вас еще будет возможность познакомиться с подземным миром Парижа.

Он уже хотел откланяться, но до его слуха долетел вопрос Лучиано:

— А что с кровью? Мы умираем от жажды!

Предводитель клана Пирас ухмыльнулся.

— Кровь? Я уже об этом позаботился. Я послал кое–кого из молодежи на большую скотобойню. Так что вынужден попросить вас потерпеть еще немного.

— Терпение, терпение! Не могу больше слышать это слово, — капризничал Лучиано, но предводитель клана Пирас уже удалялся. Очевидно, он считал, что сказал вполне достаточно.

Тот факт, что господин Люсьен был немногословным вампиром, друзья уже поняли. Вообще члены французского клана были не очень разговорчивы. Конфликты разрешались с помощью силы, а не слов. У многих чистокровных Пирас Иви заметила еще не зажившие ранения. Кроме того, некоторые из них, например, Джоанн, потеряли зубы. Слуги Пирас выглядели бесстрашными. Иви не стала тешить себя надеждой на то, что отсутствие ранений свидетельствует об их миролюбивом праве. Просто травмы слуг заживали быстрее, как у всех нечистокровных. Ночь залечила их раны и восстановила выбитые зубы. Иви едва заметно покачала головой, рассматривая слуг одного за другим. Они наверняка выглядели не так, как выглядит среднестатистический парижанин. Франца Леопольда одолевали те же мысли.

— Я спрашиваю себя, сознательно ли Пирас сделали своими слугами самых уродливых парижан? Может, они достают их из тюрем?

— Вполне вероятно, — согласилась с ним Алиса. — Судя по внешнему виду их теней, Пирас обратили в слуг целые банды.

Когда к ним через несколько минут подошел Фернанд, ему задали этот вопрос. Друзья думали, что их предположения скорее шутка, но Пирас закивал головой.

— Да, многие слуги, еще будучи людьми, обитали во мраке подземелья. Первыми, кто стал нашими слугами, были каменщики под Монмартром или здесь на юге. Когда они закончили добывать известняк, туда опять потянулся разный сброд. Наихудшим из всех мест была большая сточная яма Монфакон, где раньше стояла виселица. Это было местом свалки для всего Парижа. Мусорщики с тележками, которые по ночам очищали помойные ямы, сносили свой груз туда. Даже отходы со скотобоен и остатки с рыбных рынков сгружались на эту свалку. Рядом также располагалась живодерня, где убивали старых лошадей. Клод, который стоит вон там, при жизни был одним из живодеров, а Иоланта, прислонившаяся к колонне рядом с ним, являлась членом банды головорезов, живших в этом районе.

Франц Леопольд скорчил гримасу.

— Здесь у слуг ценятся совсем другие качества, чем у нас в Вене. Не думаю, что Клод или Иоланта знают, как правильно сложить фрачную рубашку или придать блеск лакированной обуви.

Лучиано чихнул, прикрыв рот рукой.

— Да, я тоже так не думаю.

Фернанд стоически выслушал эту насмешку.

— Ну и что из этого?

Себастьен перебил их, призвав громким голосом некоторых Пирас следовать за ним.

— Мы должны найти гробы для наследников и их нечистокровных.

— А где ты собираешься их искать? — спросил Фернанд.

— На Монпарнасе их должно быть много.

Фернанд кивнул.

— Да, оттуда и начнем. Тогда их не придется далеко нести. Пойдешь с нами, Джоанн?

Таммо тоже присоединился к ним, и Алиса, Лучиано и Иви пообещали свою помощь.

— Тогда у меня нет другого выхода, — вздохнул Франц Леопольд и потянулся так, что захрустели кости.

Матиас, его слуга, слегка поклонился.

— Вам необязательно идти на кладбище. Я подберу вам под ходящий гроб.

— Очень на это надеюсь! Из высококачественной древесины, с шелковой подушкой и позолоченным гербом на крышке, если тебя не затруднит.

— Я учту ваши пожелания.

Франц Леопольд снова скорчил гримасу.

— Нет, лучше я сам об этом позабочусь. Я не могу рисковать. Кто знает, что еще ждет пас в пути. Но ты можешь, конечно же, понести гроб вместо меня.

Слуга молча кивнул, кто время как Алиса иронично добавила:

— Как это великодушно со стороны нашего Франца Леопольда!

В конце концов пошли все, за исключением трех Дракас, которые остались в зале на попечении Райки, служанки Анны Кристины: Мари Луиза, с робким видом крепко прижавшаяся к своей кузине, Анна Кристина с лицом, на котором застыло отвращение, и их кузен Карл Филипп, которому скорее было скучно.

Наследники пошли за Пирас и вскоре попали из зала в лабиринт ходов. По желанию некоторых гостей у них было несколько факелов. Эти проходы находились в удивительно хорошем состоянии. Стены были обтесаны, потолок укреплен. На перекрестке на камне были выбиты буквы и цифры. Иви остановилась и провела указательным пальцем по надписям.

— Rue des Bourguignons sous le mur du Val de Grace — под стеной Валь–де–Грас, — прочла она вслух. — Они выгравировали это даже здесь? Поразительно!

Через несколько поворотов она нашла указатель: «5 ЛГ» и под ним — «1780».

— Что это означает? — спросила Алиса у Джоанн, которая шла перед ней.

— Эти знаки свидетельствуют о ремонтных работах первого генерального инспектора каменоломен, Гвилламота. После того как на севере и юге стали обваливаться дома и оседать целые кварталы, парижане заинтересовались средневековыми каменоломнями, которые находятся у них под ногами. Они с ужасом выяснили, что их город построен на огромном лабиринте. Парижане решили исследовать каменоломни и, оправившись от потрясения, начали составлять карты и укреплять большие участки. Они засыпали и замуровали большое количество опасных проходов и пещер, а с другой стороны, выкопали новые проходы, чтобы обнаружить пустое пространство. Я сомневаюсь, что благодаря этому почва на самом деле стала более устойчивой.

Джоанн лукаво улыбнулась.

— Во всяком случае, это участок, который в 1780 году укреплял Гвилламот.

— А названия улиц? Это он велел их прикрепить? — спросила Иви.

— Многие из них да, чтобы ориентироваться. Но ведь сейчас многие улицы называются не так, как тогда. Rue d'Enfer — Адская улица — сейчас называется Сен–Мишель. Ад остался только здесь, внизу.