Опасная соперница

— Они не могли все быть страшилищами, — заметила я.

— Были, — серьезно повторил он, — уродливые все без исключения, но я вижу, ты мне не веришь.

— Нет! — засмеялась я.

— Слушай, Джудит, я не такой Казанова, каким ты меня считаешь. У меня немного денег, и я не могу водить тебя в дорогие заведения. Я могу предложить тебе лишь доступные удовольствия. Понимаешь, я не из круга Гарта: жил в деревне и ходил в одну школу с Верити.

Я кивнула.

— Ты знала? — с удивлением спросил Пол, но потом, нахмурившись, добавил: — Да, конечно, Верити тебе сказала. Но я всегда хотел чего-то большего, чем быть самым лучшим учеником в школе, поэтому старался хорошо учиться и получил стипендию.

Он пожал плечами.

— Короче говоря, я порвал со своим прошлым.

И с Верити тоже, подумала я.

— Теперь Гарт и его друзья приняли меня, но в финансовом плане между нами пропасть. Ты ведь видела наш дом? У меня нет возможности отплатить Гарту за его гостеприимство, поэтому я позволяю ему опекать себя, — с необычной горечью закончил он.

— Доступные удовольствия? — беспечно повторила я. — Ты что-то говорил о доступных удовольствиях. Что ты имеешь в виду?

Пол тут же заговорил своим обычным шутливым тоном:

— Я пытался собраться с духом и пригласить тебя на местный карнавал. Скажи «да».

— Это нетрудно, — рассмеялась я, — обожаю карусели и электрические автомобильчики.

— Прекрасно! Тогда все решено.

В душистой темноте я расслышала приглушенный смех Арманелл и ее французский акцент. Что они с Гартом говорили друг другу? Внезапно я почувствовала себя одинокой. Они были вместе, а я одна… Почему бы мне не принять предложение Пола?

— Знаешь, — прошептал он, — когда ты спустилась по лестнице, я вдруг испугался тебя. Ты больше не походила на ту девочку, которая приехала сюда, и поверь мне, я долго не мог решиться предложить тебе такую обыденную вещь, как карнавал.

Большую часть сказанного я приписала обычной лести Пола. Но в то же время я знала, что сегодня выгляжу особенной — ухоженной, утонченной, полной уверенности в себе. И все это благодаря изысканному платью от известного модельера!

— Скажи мне, что я тебе небезразличен, — нежно попросил Пол.

— Но, Пол, мы же познакомились совсем недавно!

— Верно, но я влюбился в тебя в тот самый миг, когда ты сошла с поезда.

— Как и в других девушек?

— Опять ты! — хмуро произнес он.

Я рассмеялась.

— Пол, не стоит прятать свой характер. Ты же настоящий дамский угодник.

— Значит, у тебя есть другой! — заключил Ньюсом.

Пол считал, что если девушка немедленно не поверила его словам, то она влюблена в другого. Я опять услышала смех Арманелл и стала напряженно прислушиваться, пытаясь уловить, что происходит между нею и Гартом.

Должно быть, Пол почувствовал, как я напряглась, и сказал:

— Думаю, я понял, что случилось! Ты, как и все другие гувернантки, влюбилась в Гарта.

— Даже уродливые? — язвительно спросила я.

Он кивнул:

— Даже уродливые.

— Ты ошибаешься, — твердо возразила я. — Я не люблю его. Как такое возможно? Я ненавижу подобных мужчин: деспотичных, надменных, властных…

— Слишком много возражений, — сухо заметил он.

— Твое предположение о том, что я могу полюбить Гарта Ситона, — нелепо. Я не могла бы увлечься мужчиной, которому абсолютно безразлична!

И, осознав, что в мире нет человека, которому была бы небезразлична моя жизнь, ощутила дикое одиночество. Что привело меня в Треджиллис? Какая-то фанатичная решимость узнать правду о смерти отца Дианы.

Но с тех пор ситуация изменилась: я привыкла к жизни в Треджиллисе, и мои первоначальные порывы стали угасать. Теперь мое внимание перекинулось на Гарта Ситона, он оставался для меня загадкой, я совершенно его не понимала, не знала, как он может поступить в тех или иных обстоятельствах.

Но я также не понимала и Пола! Было что-то странное в его глазах, даже когда он был в самом беззаботном и веселом расположении духа, и я подозревала, что роль Казановы служит своего рода маской, чтобы скрыть глубокий и двойственный характер. Внезапно в лунном свете его лицо показалось мне зловещим и загадочным.

Но я тут же отмахнулась от этого наваждения, не позволив подозрениям одолеть себя. Пол всего лишь слабый молодой человек, который убеждает себя в том, что без ума от каждой встреченной им девушки, Ньюсом был приятным спутником на вечер. Каким бы непродолжительным ни было его чувство, оно было неподдельным. Почему бы не пойти ему навстречу?

Разве не могу я на время забыть о цели своего приезда, забыть в этом залитом лунным светом салу, где воздух напоен ароматом роз, о миссии, которая привела меня в Треджиллис?

Пол быстро почувствовал перемену моего настроения, обнял меня и стал целовать, но его поцелуи не приносили мне желаемого наслаждения.

Я услышала смех и, повернув голову, оказалась лицом к лицу с Арманелл.

— Как романтично! — Ее голос дрожал от изумления. — Лунный свет и аромат роз. Разве может быть лучший пейзаж?

Я виновато отпрянула от Пола, но тут же пожалела об этом. Нелепо чувствовать вину, в конце концов, ясно, что Гарт с Арманелл тоже не теряли времени даром.

Но тут я заметила высокую фигуру в тени деревьев, которая, казалось, излучала гнев и презрение. Неужели Гарт презирает меня за то, что я так легко поддалась очарованию Пола?

Но ему-то что за дело? Я обернулась к Полу и почти с вызовом произнесла:

— Я с радостью приму твое приглашение.

Затем я развернулась и ушла под переливы серебристого смеха Арманелл.

В течение нескольких следующих дней предложение Пола было очень важным для меня. Это был своего рода стимул, зовущий меня вперед поскольку после того вечера я оказалась почти полном затворничестве и практически не виде ла Гарта и Арманелл. Они уезжали рано утром, иногда сразу после завтрака, и часто возвращались за полночь. Иногда я просыпалась на рассвете от хлопанья дверцы и переливов уже знакомого смеха.

Почти все время я проводила теперь в обществе детей. Гарт и Арманелл больше не звали меня на ужин. Но поскольку они часто уезжали из дому, казалось вполне естественным, что, оказавшись наконец дома, они хотели поужинать одни.

Порой я видела их вдвоем на конных прогулках, но всегда в отдалении. Арманелл была прекрасной наездницей и уверенно управляла своей норовистой лошадью.

Однажды, когда я наблюдала за очередной прогулкой Гарта и графини, Мелинда со злобой произнесла:

— Ты смотришь на Арманелл, да? Издали она выглядит красивой, но ты бы видела ее без макияжа. Она уродливая.

— Откуда ты знаешь, как выглядит графиня без макияжа? — с негодованием спросила я.

— Знаю. Она совершенно некрасивая. Ты гораздо красивей.

Я решила проигнорировать этот комплимент.

— Она очень милая, — сурово возразила я. — Все это скажут.

— Она бы не была красивой, если бы часами не сидела перед зеркалом, занимаясь своим лицом и волосами. Я сделала маленькое отверстие в стене и наблюдала за ней, — довольно заявила Мелинда.

— Мелинда, ты не должна этого делать! Что скажет твой дядя, если все узнает?

— Он будет мне благодарен, когда я прогоню ее, — уверенно сказала девочка. — Я же сделала дырочку не просто так, я собираюсь наслать на нее проклятие.

— Но я думала, тебе нравится графиня.

Мелинда улыбнулась.

— Я передумала. Теперь я ее ненавижу. Я думала, она хорошая, но она назвала меня ужасным ребенком, из-за нее дядя Гарт сердится на меня, даже не смотрит в мою сторону и заставляет все время сидеть в школьной комнате с тобой и Эмилем. Но я ей отплачу. Она пожалеет, вот увидишь, — свирепо добавила она.

— Не говори глупостей, Мелинда, — раздраженно сказала я. — Ты прекрасно знаешь, что сама виновата в том, что графиня сердится на тебя. Ты испортила ее красивое платье, и дядя Гарт сердится из-за этой ужасной сцены.

— Она злая, я точно знаю. И от нее не жди ничего хорошего. Но я заставлю ее пожалеть, что она вообще приехала сюда, и она будет рада убраться, когда мое колдовство сработает. Вот увидишь!