Страница 22 из 118
— Отэм! — крикнула мать девочки. — Вернись! Дуглас…
— Не я, Ли. Сейчас ей нужна ты.
— Я не могу сладить с ней, — громко жаловалась иностранная студентка. — Она не хочет пристегиваться ремнем безопасности. Она убегает от меня. Она — такая непоседа. Я слишком неопытна, чтобы справиться с ней.
— Уже поздно, — сказала Бриджит. — Я, пожалуй, пойду. — Женщина обняла сестру и мысленно поблагодарила Бога за то, что они с мужем так и не обзавелись детьми. — Ужин был просто чудесным, — понизив голос, она добавила. — Хочешь, чтобы я подвезла Патрика в больницу?
— Патрик!
Ли передала Паркера на попечение мужа и поспешила к закрытой двери ванной комнаты.
— Шеп! С тобой все хорошо?
В ответ — молчание. Ее сердце тревожно забилось.
— Шеп! Черт! Открой дверь! Шеп!
Женщина повернула ручку. К ее удивлению, дверь была незаперта. Переведя дух, Ли толкнула дверь, готовая звонить по номеру 911 и в глубине души проклиная тот день, когда решила пойти на медицинский. Глупо надеяться…
В ванной комнате никого не было.
Ли Нельсон осмотрела оконную раму. Закрыта и заклеена полосками бумаги.
«Шеперд в доме. Надо найти его прежде, чем он…»
Выйдя из ванной комнаты, женщина побежала наверх, перепрыгивая через ступеньки. С безумным видом она осмотрела пустую комнату Паркера, их с Дугласом спальню и ванную комнату второго этажа. В стенном шкафу — никого. Под двуспальной кроватью — тоже никого… лишь мягкая игрушка дочери.
Потом ей в голову пришел худший из родительских кошмаров.
— Отэм!
Медведица ринулась в спальню своего медвежонка.
Ночник с картинкой Доры-Путешественницы на столе дочери освещал двух людей, неподвижно лежащих на кровати.
Подошел Дуглас. Родители молча стояли и смотрели.
Голова Патрика лежала на подушках. Глаза закрыты. Голова Отэм лежала на груди однорукого мужчины.
Обе беспокойные души забылись во сне.
Фредерик, Мэриленд
20:05
Фермерский дом располагался в центре двенадцатиакрового землевладения в сельской местности округа Фредерик. Дом возвели еще в 1887 году — крепкое, солидное строение. Прежние владельцы укрепили фундамент, перекрыли крышу и подновили каменный фасад. К сожалению, трухлявый сарай рядом с домом не подлежал ремонту и годился только на снос, но новой владелице фермы, которая сейчас находилась на шестом месяце беременности, было не до того. Все свое время она посвящала работе и приготовлениям к рождению ребенка.
Банк лишил предыдущих владельцев права выкупа, и Мэри Луиза Клипот после формально проведенных торгов стала владелицей фермы. Место казалось просто идеальным — уединенность гармонично сочеталась с близостью к нескольким торговым центрам. До форта Детрик было всего двадцать минут езды.
Эндрю Брадоски переехал в дом через две недели после того, как сделал ей предложение.
— …Бертран де Борн вступил в должность исполняющего обязанности министра обороны накануне всемирного саммита на высшем уровне. А теперь слово предоставляется Эвану Дэвидсону, политическому аналитику канала «Фокс-Ньюз». Эван! По вашему мнению, какие последствия будет иметь решение президента Когело уволить предыдущего министра обороны за одиннадцать часов до начала саммита?
Из кухни Мэри пришла с двумя чашками дымящегося какао в руках. Эндрю стоял на коленях перед камином, подкладывая полено в тлеющий в камине огонь. Женщина протянула ему чашку.
— Дорогой! Ну, как он тебе? Горячий?
Эндрю отхлебнул из чашки пару раз и вытер губы тыльной стороной ладони.
— М-м-м… Вкусно, Мэри… Мы еще не закончили наш разговор.
Женщина с трудом опустилась в кресло-качалку. Поясница болела тупой, ноющей болью.
— Я уже говорила тебе, что работа над «Косой» будет завершена в марте, самое позднее в апреле, — сказала она жениху.
— Апрель…
Эндрю помешал угли кочергой. Полено загорелось. Затем мужчина уселся на скамеечку перед камином и посмотрел на женщину.
— Мэри! Время в твоем случае имеет большое значение. К апрелю мы можем быть вовлечены в широкомасштабную войну на территории врага. Возможно, что в ЦРУ кто-то решит заменить нас…
— Эндрю! Ты, кажется, забыл, что ребенок родится через несколько недель.
— Врач говорит, что роды в январе, — возразил мужчина.
— Врач ошибается. Потом я возьму шесть месяцев отпуска и буду заниматься только ребенком.
— Шесть месяцев! Мэри! Будущее свободного мира поставлено на карту!
— Не драматизируй. Впрочем, я шучу. Проект «Коса» будет завершен раньше срока. А теперь допивай какао и сделай мне, пожалуйста, массаж ног.
— Дорогуша, ты меня напугала…
Успокоившись, Эндрю одним залпом допил какао и вытер губы манжетой рубашки.
— Но срок… дол… да…
Мужчина упал на колени, когда онемели и ноги.
— Во… а-а-а…
— Не волнуйся, дорогой, — сказала Мэри, — паралич не распространится на легкие. Надеюсь, я правильно выбрала дозировку. Ты, насколько я помню, говорил мне, что весишь сто восемьдесят два фунта. Ой!.. Дорогой! Я, кажется, забыла, что у тебя астма. Что? Трудно дышать?
Мэри отхлебнула из своей чашки какао.
Она моргнула, когда лоб Эндрю Брадоски коснулся кленового пола комнаты.
Часть вторая
Конец дней
Потерянный дневник Ги Де Шолиака
Отрывок взят из недавно обнаруженных, но еще не опубликованных воспоминаний хирурга Ги де Шолиака, жившего во времена «черной смерти» 1346–1348 годов.
Перевод со старофранцузского.
20 декабря 1347 года
Записано в Авиньоне, Франция
Смерть странствует по свету.
Уже год, как ее тень ползет с востока на запад, распространяясь из Китая по бескрайним степям Азии. Она попала в Персию с монгольскими караванщиками, а оттуда проникла в портовые города Средиземноморья. Крестьяне, бегущие от Великой смерти, рассказывают ужасающие истории об убивающем все живое зловонном дыхании. Одно прикосновение, одна капля зараженной крови, — и болезнь сводит в могилу целую семью. Божья кара — всюду, и нигде нет от нее спасения.
Весть о заразе достигла Европы после того, как полчища татар осадили Кафу. [20]Завоеватели, должно быть, принесли болезнь с собой, ибо, когда их победа была близка, татары так ослабели, что сняли осаду и ушли в бескрайние степи. Но перед тем они заразили жителей Кафы, перебросив с помощью катапульт мертвые тела своих товарищей через крепостные стены города.
На правах главного врача папы Климента VI я получил задание отслеживать продвижение чумы по христианскому миру.
Кафа — большой морской порт. Согласно последним сведениям, которыми я обладаю, в конце весны этого года матросы, заразившиеся чумой в Кафе, отплыли на генуэзских купеческих судах в направлении Европы, к Средиземному морю. До Италии они добирались, плывя вдоль побережья, так чтобы не выпускать из виду суши. Остановки в портах при costeggiare [21] — довольно частое явление. Везде, где побывали матросы, они оставили вредоносные миазмы смерти. Один из чумных генуэзских кораблей летом попал в Константинополь. Как и в случае с Кафой, «черная смерть» быстро расползлась по городу. Знакомый венецианский лекарь, с которым я вместе учился в Болонском университете, написал папе, что константинопольские улицы завалены трупами и телами умирающих. Он описал симптомы болезни: лихорадка, жар, кровавый кашель и страшное зловоние, предвещающее смерть. На теле появляются опухоли. Сначала красные, но потом они чернеют. Некоторые язвы размером с яблоко. Каждое утро врач обнаруживал, что еще дюжина его знакомых заболели. Каждый день он хоронил кого-то из своих соседей или членов собственной семьи. Наконец страх и отчаяние вынудили лекаря бежать из Константинополя. Читая описание того, как ужас и отвращение помешали ему похоронить собственного сына, я не сдержал слез.