Есть время жить

Коля с виноватым видом оправдывался, пока меня не заметил. Увидел, повеселел, словно я ему сейчас новое сверло выдам.

— Айвар! Как хорошо, что ты вернулся, хотя я надеялся, что приедешь пораньше. Мне помощь нужна, сети на озере проверить.

— А днем это что, нельзя было сделать? Скоро темнеть начнет.

— Днем все заняты были. Поехали, там дел на час, не больше. Засветло успеем обернуться.

— Ну-ну, засветло… Еще часик, и будет тебе «светло», — буркнул я. — Ладно, давай по-быстрому, нечего резину тянуть.

Пока Николай собирал ящики и мешки под рыбу, я подошел к Альгису. Тот просто лучился от самодовольства: похлопывал себя по животу и улыбался так, словно свежее пиво привезли и воблу выдали. Оказалось, все проще — конюшню для его ненаглядной уже почти закончили. Теперь лошадь в безопасности, вот он и радуется.

— Кулак ты, Альгис. Настоящий кулак. Тебе еще обрез нужен, жилет из волчьей шкуры — и хоть сейчас на киноэкран, будешь мешками «Оскары» брать.

— Глупый ты еще, Айвар. — Он покачал головой. — Седой, а глупый. Найда — это единственная наша надежда на то, что землю, под ту же картошку, не придется зубами грызть. Еще бы корову найти да кур десяток-другой. Глядишь, и перезимовали бы. Мародерка — это хорошо, но не вечно. Я уже старый, и то о будущем думаю, а вы с Робкой все воюете.

— Сам понимаешь, ради чего воюем…

— Понимаю, — кивнул Альгис, — все я понимаю. Ты это, Айва, вроде постарше будешь. Присмотри за Робертом, он в последнее время вообще без тормозов.

— Мыслями к семье рвется, а дела тут держат, вот и бесится камрад. Если вакцину найдем, то и ехать будет легче, да и безопаснее.

— Понимаю, — повторил он. — Ладно, иди. Вон, Коля уже с мешками бежит. Поезжайте, а то по темноте придется возвращаться, не дело это. Рацию не забудь.

Рыбы в этих озерах всегда было много. Робби рассказывал, что раньше за этим серьезно наблюдали, даже корма привозили. Особенно покойный лесник старался, браконьеров гонял с любовью, а не для галочки в отчете. Вода чистая, глубины приличные. Пока сети проверили, пока рыбу в ящики сгрузили… Припозднились немного, а нам еще через все озеро выгребать. Поэтому торопился, веслами махал так, что думал — пар пойдет. Вот в первой протоке и нарвались. Я в первый момент и не понял ничего, только что-то большое над лодкой промелькнуло, — и Николай (он на корме сидел) покачнулся и начал в воду заваливаться. Без головы…

Если бы не рация, которая, слава богу, воды не боится, то сомневаюсь, чтобы добрался до базы. Пока через озеро плыл, а это метров пятьсот, уже вообще темнеть начало. Думал, не доплыву. Вода еще холодная, да и одежда вниз тянет. Когда, откашливаясь, нащупал дно, то даже на берег не вышел, только вытряхнул воду из пистолета и сразу за рацию схватился. А через пятнадцать минут уже и Каролис с Альгисом приехали. И началось, что да как…

А никак! Когда эта нежить развернулась для второго броска, просто застыл от неожиданности. Рукой пистолет нашариваю, а сам глаз от морфа оторвать не могу. Величиной с кабана, кожа лоснится, как у жабы, а по виду — горилла из зоопарка, только челюсти более широкие, и горбатый. Он когда присел перед прыжком, так я, даже не думая, спиной в воду ушел. Уже падая, почувствовал сильный удар по ботинку, даже развернуло в воздухе. Нырнул. Протока неглубокая, но метра два будет. Со страха, путаясь в водорослях, до дна достал, и только мысль одна в голове стучит: сейчас как получу в спину! Страх — словно нож между лопатками. Плыл, пока воздуха хватало, когда в висках стучать начало, осторожно выгреб на поверхность. До протоки метров пятьдесят, лодка в берег уткнулась, и только эта нежить сидит на берегу и Николая пытается из воды достать.

За лодкой решили плыть утром. Да и чего там доставать? Огрызки тела? Или рыбу, будь она неладна? Когда домой вернулись… В общем, крик, бабский рев. Валерка, идиот, за пистолет хвататься начал в истерике, словно это я Колю под морфа уложил. Первая потеря у нас…

Роберт

2 мая, утро

Пять часов утра, блин… В старые времена в такие часы или спал, или собирался спать, а тут разбудили ни свет ни заря, лучше бы вообще не ложился. Линас отправился отдыхать, Сашка замер у пулемета, а я, рискуя вывихнуть челюсти, зевал у окна. Фотографии вчера сделал, схему вычертил, расстояния промерил. По идее, надо бы и на другую сторону взглянуть, но там тоже пустырь, не подберешься. За ним перелесок и дом, то ли заброшенный, то ли живет кто, отсюда не видно. Хотя нет, наверняка заброшенный — ворота настежь, машина поперек двора. Сто процентов, что живых нет. Эх, подобраться бы поближе…

Это что еще такое? По дороге, идущей к объекту, двигался небольшой грузовичок. С высокими бортами, поверху металлическая сетка натянута. От пуль не спасет, да и от морфов тоже вельми сомнительная защита. Внутри кузова три человека, с оружием. Нет, ну вы посмотрите, какое популярное место становится, скоро в очередь будем записываться! Машина проехала до развилки и остановилась; судя по всему, народ совещался, решая, куда податься. Ну-ну, куда податься, кому отдаться… Посмотрел на часы — пять двадцать. Позади меня послышался шорох. Сашка…

— К ним гости?

— Да нет, судя по всему — depeculator vulgaris, то есть «мародер абнакнавенный».

— Время засек?

— А то! У нас все ходы записаны, прибыли в пять двадцать, — усмехнулся я.

Через несколько минут машина тронулась, объехала вокруг объекта и направилась к стоящему поодаль дому. Заехали прямо во двор, постояли несколько минут и начали выгружаться. Проверили сарай, дом, откуда донеслось несколько гулких выстрелов. Из гладкоствола шмаляют. Да, так и есть — из дома вышел один из приехавших, держа двустволку наперевес. Что-то сказал остальным — смеются.

Пять тридцать. Мужики что-то носят из сарая. Какие-то мешки, еще что-то. Бочку железную выкатили. Один мародер вышел, держа в руках несколько стеклянных банок. Огурцы, что ли? Эх, я бы тоже сейчас от огурчика не отказался. Эдакого, с хрустом… И картошечки свежей, укропчиком посыпанной. А к этому еще и приличный кусок жареного мяса, с лучком.

А вот и гвоздь программы: два джипа, один из них с пулеметом наверху. Браунинг М-2. Калибр, если память не врет, 12,7 мм. Старый, еще в начале прошлого века созданный пулемет. Хороший аппарат — возраст уже под сотню лет, а до сих пор на вооружении, правда с небольшими доработками, вроде сменного ствола.

Военные особенно не церемонились, открыли огонь метров с двухсот. Звук, словно дятел застучал. С ходу изрешетили грузовик; было видно, как одного мужика вообще в тряпки порвало. Другие бросились бежать, но куда тут убежишь! Вздыбились фонтанчики пыли — и кушать подано, еще несколько блюд на завтрак для зомби. Второй джип неторопливо сделал круг вокруг объекта, приблизился к дому. Несколько выстрелов и опять тишина… Серьезно ребятки окопались. Интересно, а почему военные не здесь базируются, а каждый раз со своей базы приезжают? Ведь было бы удобнее охранять, да и горючее вещь в наши времена дорогая, чтобы каждый раз через полгорода мотаться. Но ездят солдатики шустро, двадцать минут — и уже здесь. При штурме надо будет этих ребят тормозить на подходе или, как Сашка предлагал, прямо у них на базе, иначе трудно нам придется. На звуки пулемета пришел Линас, заспанный, хмурый, одним словом, лучше не трогать. Посмотрел на происходящее, зевнул и ушел обратно, спать.

— Слушай, а почему они ездят каждый раз? — спросил я у Сашки. — Ведь проще держать машину на объекте.

— Черт знает… Может, места внутри мало, или есть что-нибудь такое, что простым воякам видеть не положено. Возьмем объект — узнаем.

— Возьмем… Ты к нему подберись для начала. А когда подберешься, вскрой. А когда вскроешь…

— Ладно, — отмахнулся Сашка, — понял уже.

Нет, ей-богу, мне уже надоело здесь бока отлеживать. Вроде все, что могли, выяснили. Я даже предложил прогуляться в сторону заброшенных ангаров, на что Сашка повертел пальцем у виска и, от греха подальше, сменил меня с дежурства. Нет, ну сами посудите: во-первых, по всем канонам, должен быть какой-нибудь подземный ход, по которому можно забраться на этот чертов объект, не привлекая к себе внимания. Во-вторых, у нас должно быть все, что только можно представить. От светошумовых гранат кондитерской фабрики «Заря» до ракетной установки «земля-таки-да». А тут? Хрен на блюде, а не ракета. Сон мне перебили, от дежурства отстранили, даже бинокль отобрали, пришлось идти на лестницу, тылы прикрывать. Сижу, а самого смех разбирает, еле сдерживаюсь. Еще этот пулемет на джипе вспомнил, и мужиков, на тряпочки порванных, так хоть рот затыкай, чтобы в голос не заржать. Сашка пару раз обернулся, глянул так, что я сразу серьезную морду скорчил и ладони вперед выставил — молчу, мол, молчу… В общем, так весь день и проторчали, до вечера.