Зов одинокой души

Он покачал головой, затем наклонился, подхватил ее на руки и понес по коридору.

Они пришли в спальню, освещенную единственной лампой на прикроватной тумбочке. Здесь кровать была невероятно огромной, а интерьер типично мужским и прекрасно подходил Кейну.

Он положил ее на кровать и посмотрел на нее.

Она почувствовала перемену в его взгляде и не отвела глаз, даже когда он начал расстегивать

рубашку. Сняв ее, он стянул через голову майку, обнажив грудь.

У нее перехватило дыхание. Его грудь была широкая и мускулистая… и покрыта множеством шрамов.

У нее сжалось сердце. Что же случилось с этим мужчиной? Кто причинил ему боль и почему?

Но теперь было не время для вопросов. Он разулся, снял носки, затем брюки и трусы и остался совершенно обнаженный. Прекрасный, твердый и возбужденный.

— Ты еще можешь убежать, — сказал он ей.

— Не с моей лодыжкой.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— Да, знаю, И никуда не собираюсь.

Он сделал шаг к кровати, затем остановился.

— Проклятье, Уиллоу, — начал он.

Она стянула свитер через голову и бросила его на пол.

— Ну, так что же нужно сделать девушке, чтобы привлечь твое внимание?

Он издал какой-то звук — не то рычание, не то стон — и в следующий миг уже был на кровати, схватил ее и перекатился вместе с ней так, что она оказался лежащей на нем. Запустив пальцы ей в волосы, он поцеловал ее так, что ее внутренности стали плавиться.

Она с готовностью приняла его. Их языки сплелись. Он гладил ее голую спину, пальцами медленно скользя по коже. Добравшись до пояса джинсов, обхватил ладонями ее упругие ягодицы и сжал.

Она чувствовала его возбуждение, вжимающееся ей в живот. Ее горячая кожа жаждала его прикосновений. Она хотела его руки везде — гладящие, ласкающие, требовательные.

Он перевернул ее на спину и заглянул в глаза своим темным, бездонным взглядом.

— Ты такая красивая, — прошептал он, обнажая ее грудь.

Эти слова привели ее в восторг, но гораздо сильнее было ощущение его рта на ее обнаженной груди. Губы и язык ласкали нежную плоть до тех пор, пока она не почувствовала, что вот-вот закричит.

Желание росло, пока не стало невыносимым. Она беспокойно задвигалась. Ей хотелось поскорее снять с себя остальную одежда и почувствовать соприкосновение обнаженных тел.

Она гладила его плечи, спину, затем пробежала пальцами по коротким волосам. Ощущения накатывали волна за волной. Наслаждение, напряжение и мучительная жажда большего.

Он начал спускаться ниже, целуя бока, затем живот. Расстегнув джинсы, он продолжал целовать ее. Мягкие поцелуи, влажные поцелуи, покусывающие поцелуи. Он омывал ее своим ртом и языком, вознося ее желание все выше и выше.

Одним, быстрым, ловким движением он стащил с нее остатки одежды, оставив обнаженной, как и он сам, продолжая целовать все ниже, ниже.

Это было потрясающе. Горячий и влажный язык, то быстрый, то медленный, дразнил ее, лизал, ласкал, заставляя стонать и метаться от невыносимого наслаждения и умолять, чтобы он никогда не останавливался.

Внезапно она рассыпалась на миллионы осколков. Одно мгновение не было ничего, а в следующее все ее тело сотрясли мощные волны экстаза. Это было невероятно и не похоже ни на что, испытанное ею прежде.

Удовольствие, казалось, длилось бесконечно. Наконец оно стало отступать, и он поднял голову и взглянул на нее.

В его темных глазах по-прежнему было жгучее желание, но и удовлетворение.

— Ты бесподобен, — прошептала она.

— Это ты бесподобна.

— Слова, которые каждая женщина жаждет услышать.

— Ты такая сексуально отзывчивая. — В его темных глазах горело неукротимое желание. Уиллоу ахнула, когда он наполнил ее.

Но вместо того, чтобы сразу погрузиться как можно глубже и удовлетворить свое желание, он продвигался медленно, давая ей время приспособиться.

Она сжалась вокруг него, желая, чтобы для него это было так же хорошо, как и для нее. Он удовлетворенно застонал, продолжая свое мучительно медленное погружение. Она собиралась сосредоточиться на нем и его желании, но он увеличил темп, и очень скоро она позабыла даже о том, что нужно дышать.

Освобождение нахлынуло, прокатилось по ней, заставив тело гореть и содрогаться в волнах бесподобного наслаждения. Никогда еще с ней не случалось ничего подобного. Она и не знала, что ее тело способно на подобные ощущения. Она прижималась к нему, отдаваясь ему целиком, чувствуя его приближение, пока он не застонал и не затих.

Уиллоу попыталась перевести дух. Казалось, в ее теле не осталось ни одной косточки. Наверное, она больше никогда не сможет ходить, ну и пусть. Воспоминания об этой ночи будут поддерживать ее.

Она уютно прильнула к нему и положила голову ему на плечо, чувствуя учащенное биение его сердца и тяжелое дыхание.

До сегодняшнего дня она имела маленький сексуальный опыт. Ничто не подготовило ее к мастерству Кейна.

Сердцебиение его замедлилось, как и дыхание. Она и сама почувствовала, что засыпает. В голове Уиллоу мелькнула мысль, не должна ли она предложить уйти в гостевую комнату. Но потом она напомнила себе, что это же Кейн. Если он захочет, чтобы она ушла, то без обиняков скажет ей об этом.

Вот тебе и большой, суровый, бесчувственный парень, подумала она, прижавшись теснее, и закрыла глаза.

Кейн проснулся незадолго до рассвета с ощущением двух неправильных вещей — женщины в его постели и незваного гостя, крадущегося по спальне.

Он знал, что женщина — это Уиллоу, и с ней он мог разобраться позже. Вначале — незваный гость. Но не успел он соскочить с постели и напасть, как тощая кошка запрыгнула к нему на грудь и мяукнула в лицо.

— И тебе доброе утро, — пробормотал он и поднял руку. Она потерлась о его пальцы, улеглась на груди и замурлыкала.

Он переложил ее на кровать и встал. Схватив халат, прошел на кухню и включил кофеварку. Кошка тоже пришла и стала проверять свои миски. Он подложил ей консервированного и сухого корма и пошел в гостиную.

Котята лежали в коробке. Один проснулся и мяукал, зовя маму. Кейн наклонился и погладил крошечное тельце. Котята были слепые и беспомощные. В дикой природе они не прожили бы и часа, какие-нибудь мелкие хищники расправились бы с ними. Такова неприглядная сторона жизни.

Он понимает это и принимает, но не как Уиллоу. Она хочет спасти мир. Забавно, что она до сих пор не поняла, что мир, по большей части, не стоит того, чтобы его спасать.

Уиллоу проснулась от солнечного света, вливающегося в комнату, и запаха кофе, наполняющего дом. Бросив взгляд на часы на тумбочке, она увидела, что уже девятый час, а она все еще в постели Кейна.

Она улыбнулась и потянулась, почувствовав, как некоторые мышцы запротестовали. И неудивительно, ведь где-то после трех утра Кейн проделал все еще раз.

Она встала и прошла в ванную, где обнаружила свою одежду аккуратно сложенной. Приняв душ, она оделась и смогла без проблем вставить ногу в кроссовок. Опухоль почти прошла, и лодыжка уже практически не болела. Она прошла на кухню и налила себе кофе, затем направилась в гостиную.

Кейн сидел за столом в углу перед экраном ноутбука. Он тоже принял душ и оделся, скорее всего, в гостевой комнате, потому что она ничего не слышала.

Он взглянул на нее, но ничего не сказал. Он выглядел мрачным и опасным, и в его глазах не было и следа желания или мягкости.

— Не паникуй, — сказала она с улыбкой. — Я уйду, как только выпью кофе, так что можешь позволить себе быть любезным. Обещаю, тебе не придется прибегать к запугиванию.

— Почему я должен тебе верить? Ты чувствуешь себя здесь как дома.

Голос его был знакомым и сексуальным. Ей нравилось, как низкие нотки вибрировали в ее теле, вызывая трепет.

— У меня дела, — сказала она ему. — Важные.

— Могу себе представить. Она подошла поближе к столу.

— Что ты делаешь? Что-то по работе?

— Нет. Это личное.

— О-о. Интерактивная подружка?