Будущее в наших руках

— Я хорошо отношусь к Фионе, но недавно ей взбрело в голову, что наши добрососедские отношения могут перерасти во что-то еще. Она увлеклась мной. Но, думаю, она скоро вырастет из этой детской любви.

— Ты спал с ней?

— Ты бы ревновала, если бы я спал с ней?

Да!

— Нет, но я считаю, что было бы справедливо, если бы я знала.

— Я не спал с ней. Не знаю, как ты могла подумать, что я способен на такое. Нет, беру свои слова обратно. Она красивая молодая женщина, но для меня она просто ребенок.

Джессика почувствовала огромное облегчение от этих слов.

— Мы не состоим ни в каких отношениях с ней. У нас с ней никогда не будет никаких отношений, и, возможно, мне надо было сказать ей об этом несколько месяцев назад, но я подумал, что будет достаточно просто не отвечать на ее чувства. Честно говоря, она милая девочка и мне не хотелось делать ей больно. Ну, что? Я ответил на твои вопросы?

— Думаю, да.

Конечно, у Джессики еще были сомнения, но о них можно было забыть на некоторое время. Неужели она не заслужила немного удовольствия и счастья в своей жизни? Воспитывать Люси было удовольствием, не сравнимым ни с чем, но времена меняются. Так что с того, что Энтони Ньюман не подходил на роль супруга? Разве она искала супруга? Нет, не искала.

— В любом случае, — продолжал он, — не думаю, что Фиона будет для нас проблемой.

— Ты имеешь в виду то, что собираешься все рассказать ей о… Сказать ей, что никаких романтических отношений между вами быть не может?

— Я не думаю, что в этом есть необходимость.

— Почему? — Джессика нахмурилась, удивленная.

— Потому что, я думаю, она прекрасно поняла все, когда я пригласил тебя сюда на выходные, — он слегка улыбнулся.

— Так ты за этим попросил меня присоединиться к вам? — проговорила Джессика еле слышно. Она лихорадочно пыталась воссоздать все подробности их разговора тогда. Зачем ему понадобилось приглашать ее при Фионе? Почему он не мог подождать и потом позвонить ей? И перевел разговор на другую тему, когда она попыталась объяснить, что никаких отношений между ними нет и эта поездка задумана только ради их детей.

Он все спланировал. Или, скорее всего, ему просто пришла в голову удачная идея, и он, без сомнения, похвалил себя после за сообразительность.

Она почувствовала горькое разочарование.

— Другими словами, ты просто использовал меня, — сухо произнесла она.

— Конечно, я не использовал тебя. Я просто воспользовался возможностью намекнуть Фионе, что она меня не интересует.

— Я поняла.

— Да нет же, ничего ты не поняла! — рассердился он. — Ты видишь только то, что хочешь видеть. Я бы никогда не предложил вам с Люси присоединиться к нам, если бы действительно не хотел вас видеть. Черт побери, Джессика, ты меня слушаешь?

Но Джессика уже начала воздвигать стену между ними. С чего она взяла, что этому человеку вообще нужно было ее общество? Почему она снова позволила себя использовать? Она должна была бы рассердиться, но она не сердилась. Она просто чувствовала себя раздавленной.

— Что ж, я уверена, Люси хорошо провела время, — проговорила она.

— А ты нет?

— Этот урок пойдет мне на пользу. — Она встала с намерением выйти. По дороге она возьмет с туалетного столика свою книгу, затем найдет тихое местечко — должно же быть хоть одно в этом обширном особняке — и погрузится в чтение до самого прихода Люси.

— А ты нет? — Он быстро подошел к ней и схватил за руку, развернув к себе лицом.

— Ты делаешь мне больно. — Ей было очень горько, и у нее было достаточно причин чувствовать себя отвратительно.

— Ответь мне! — Он ждал, но Джессика отказывалась подчиниться. — Я не планировал затащить тебя в постель, — произнес он наконец раздраженно, отпуская ее и отступая назад. — Я бы понял, что ты чувствовала бы себя использованной, если бы я специально все подстроил, с целью совратить тебя, но это совсем не так.

Конечно, нет, подумала она с горечью. Кто же мог предположить, что я заинтересую тебя? Может, Фиона и слишком молода и привычна, чтобы быть тебе интересной, несомненно одно: ты отдаешь предпочтение женщинам, подобным ей. Но я подвернулась тебе под руку, а жизнь полна неожиданностей…

Она вспомнила, с какой легкостью он смог подчинить ее себе, и испугалась.

— Мне плевать, что ты говоришь. Из всего, что ты делаешь, ты хочешь извлечь выгоду, а мне такие люди не нравятся.

— А мне не нравится, что ты определила меня в ту же категорию, что и того мужчину.

— Какого мужчину?

— Того, который заточил тебя в недоступную башню, с тем чтобы ты наблюдала за жизнью со стороны. Или, может быть, он и не делал этого, а ты сама решила забраться туда, потому что это было легче всего.

— Не понимаю, о чем ты.

Они молча смотрели друг на друга, пока Джессика наконец не схватила книжку и не вышла из комнаты быстрым шагом. Она молила Бога, чтобы он не последовал за ней.

Она перепрыгивала через две ступеньки, спускаясь по лестнице, и наконец почти вбежала в маленькую гостиную в дальнем углу дома, где, удобно устроившись в кресле возле стеклянных дверей, выходивших в сад, обратила свой взгляд на великолепный пейзаж за окном — ровно подстриженные газоны и фигурно оформленные клумбы.

Книга лежала на ее коленях нераскрытой. Было бесполезно даже открывать ее. Джессика знала, что не сможет сконцентрироваться.

Ей казалось, что Энтони вот-вот войдет, и ее нервы были напряжены до предела, она вся дрожала от страха и ожидания.

Но он не вошел. Чуть позже шести здесь появилась Люси и, бросившись в кресло, откинулась назад, закрыла глаза и воскликнула восторженно:

— Не могу поверить, я несколько часов провела, болтаясь по Стратфорду! Сколько там туристов, ма! Столько фотоаппаратов не во всяком фотомагазине увидишь! — Она приоткрыла один глаз и тут же закрыла его. — Ну а как ты провела день?

— Люси! — с притворным недоверием воскликнула Джессика. — Ты спрашиваешь, как я провела день?! Я просто в шоке. — Она чувствовала себя более спокойно, когда Люси занимала ее мысли своим разговором. Она никогда серьезно не задумывалась о себе и о том, что происходит в ее жизни, потому что у нее всегда была куча других забот. Младенец, маленький ребенок, работа, детские болезни, достижения и неудачи ее дочери — жизнь, полная событий, но в то же время и полная проблем.

Энтони Ньюман заставил ее забыть на время о проблемах и словно окунул ее в другой мир.

— Я всегда спрашиваю, как ты провела день, мамочка. — Люси все еще сидела с закрытыми глазами, но губы ее растянулись в улыбке. Сельская жизнь, похоже, действовала на нее благотворно, хотя она сама никогда бы этого не признала.

— Ха!

— Ну, я всегда хочу спросить, только ты никогда не даешь мне этого сделать своим вечным ворчанием, разговорами о домашнем задании и школе или еще о чем-нибудь подобном.

— А, так это моя вина! Я должна была догадаться! — с улыбкой сказала Джессика.

— Ничего. А… — Люси посмотрела на нее хитро, — как там наш хозяин? Вы нашли общий язык? Тепло беседовали или спорили так, что искры летели? Ну-ка рассказывай.

— Люси, честное слово! Мистер Ньюман очень хороший: человек.

Она подумала о его руках, ласкающих ее тело, о его губах, жадно прильнувших к ее губам, и решила, что будет лучше, если она не будет смотреть дочери в глаза.

— Как ты считаешь, он разумный человек?

— Думаю, да. А что? — Она повернулась и подозрительно посмотрела на дочь.

— Быть может, вы вдвоем договоритесь и разрешите нам с Марком провести вместе три недели.

— Что? — Джессика решила, что ослышалась.

— Ничего плохого, мама. Ты только об одном думаешь.

— Я ни о чем таком не думала! Три недели? Где?

— В Италии. На летних каникулах.

— Забудь об этом, Люси!

Джессика представила себе, как ее дочь будет путешествовать с рюкзаком по Италии, голосовать на дорогах и садиться в грузовики к разным подозрительным типам, и сердце заныло от беспокойства. Люси побывала в двух туристических поездках от школы — все было хорошо организовано, и учителя держали все под контролем, — только на это Джессика могла решиться, когда дело касалось путешествий ее дочери. Все остальное пусть подождет до тех пор, пока она не станет взрослой.