Страница 13 из 15
Мне идея не понравилась сразу. Дома я чувствовала себя в безопасности, а вот на улице - нет. Попадись я на глаза Андреасу или тем, кто следит за делами Холта - и что будет? Мне не отбиться, не убежать... Так что я отказалась наотрез, сказав, что неделя погоды не сделает.
Рейн покачал головой.
И все же он меня выманил из дома.
В самом начале августа Тариста ежегодно отмечала национальный праздник - День Корабля. Праздновали с размахом - в порту устраивались состязания гребцов, корабли украшались флагами, в городе шли гуляния, а под вечер над морем устраивался салют. Останься я дома, и могла бы видеть из своего окна только зарево фейерверка над заливом.
Сознание, что скоро нам уезжать из Салерано, и если не посмотрю этот праздник сейчас, не увижу еще долго, а, может, и никогда, меня и подвело.
Любопытство погубило кошку. И не её одну.
Далеко решили не ходить - только до ратуши, откуда начинался зеленый бульвар с видом на залив. Договорились, что посмотрим на украшенные флагами и огнями корабли в гавани и салют - а потом тихонько пойдем домой. Собак не взяли - в праздничной толпе, где каждый третий был неадекватен и под градусом, псы сошли бы с ума. Или свели с ума нас. Или так и эдак.
Я надела купленный мне мужем легкий голубой плащ расширяющегося от плеч кроя. В таком наряде, да еще с широкой юбкой, я смотрелась просто очень-очень солидной ньерой, и не более того. Щадящий самолюбие фасон, ага.
Холт, как обычно, был в темном. Лето - не лето, праздник - не праздник - а вечно он выглядит как собственная тень. По контрасту с обожавшим выставлять себя напоказ и гордившимся своей внешностью Андреасом смотрелось забавно.
Из дома вышли, когда небо на западе только-только перекрасилось из дневного голубого в золотистый закатный. А вернуться мы собирались с началом сумерек, до темноты.
Я оперлась на руку мужа, и мы не спеша тронулись по улице в направлении к ратуше. Если честно, я была рада прогулке. Ничего, скоро рожу и кааак загуляю!
На ратушной площади толпился празднично одетый народ. У помоста, где бесплатно разливали красное вино из бочек, творилось что-то несусветное. С другого конца площади, от балаганного шатра доносились взрывы хохота. Я любила кукольный театр и не отказалась бы посмотреть, как мельникова дочка обдурила короля, приехав к нему в гости в рыбачьей сети на козле верхом. Не важно, что наяву представить себе такое было затруднительно - в сказке это смотрелось очень и очень забавно.
Пока пробирались туда, рассказала Рейну, как читала на стене ратуши объявления о приеме на работу. Со своими комментариями. Тот фыркнул, улыбнулся.
- Твоё показалось мне самым безобидным. - Покосилась на него и добавила: - А зря!
Он снова фыркнул.
Увы, на мельникову дочку поглядеть не удалось - в кукольном театре шла пьеса про трех купцов, решивших снарядить один общий корабль. И о том, какая неразбериха из этого вышло... Особенно меня позабавила бочкообразная кукла с рыжей бородой торчком, отвечавшая на абсолютно любую реплику собеседников вопросом: "А сколько это даст прибыли?" Хохочущая толпа скандировала хором вместе с жадным купцом.
- Пошли, скоро начнется салют, - Рейн потянул меня из толпы прочь, проталкиваясь вперед. - Зря мы сюда влезли...
Я двинулась следом, крутя головой. Странно, поначалу вокруг было много женщин, а сейчас вокруг стояли одни мужики. Ускорила, спеша за мужем, шаг. И не успела среагировать. Просто, продолжая смеяться, совсем-совсем не была готова к тому, что случится. Меня сильно толкнули в спину, а потом что-то ударило по голове. Чувствуя, как подгибаются ноги и темнеет в глазах, попыталась крикнуть, предупредить Холта - но не успела. Мелькнула, опускаясь на голову мужа, волосатая ручища с зажатой в кулаке свайкой, а потом все исчезло. Последним, что почувствовала, были подхватившие меня неласковые руки.
Глава 6
У некоторых мужчин женщины счастливые.
У остальных они сильные.
- Что делать с бабой? Она, оказывается, на сносях.
- Свяжи покрепче!
- Руки за спиной я ей скрутил. Кляп в рот запихнул. А ноги тоже? Если связать - ей совсем плохо будет. Давай, просто веревку к кольцу в стене прицеплю - пусть сидит - куда она денется до утра?
- Чего паришься, жалеешь? Все равно ей рыб кормить. Она только и нужна, чтобы этому хмырю язык развязать.
- Сэд, хочешь, сам ей ноги связывай. Говорю - к стене я ее привязал.
- Ноешь, и ноешь... - бас говорящего звучал недовольно. - Ладно, мужика связали, дверь кашалоту не вышибить - пошли праздновать. А утром вернется хозяин - пусть сам разбирается. Мы свое дело сделали.
Хлопнула закрывшаяся дверь.
Я терпела боль в вывернутых плечах и молчала. Моя главная драгоценность - живот - я чувствовала это - цел, на месте. А все остальное - ерунда. Сейчас я предупреждена и не оплошаю - главное не спешить. Только темно так, что хоть глаз выколи... Вот бы знать - где Рейн? Если сказали, что я нужна, чтобы развязать ему язык, значит, жив. Но где? Пожевала запихнутую в рот тряпку - даже голоса не подать! Может, он тут в другом углу и валяется. Тоже с заткнутым ртом. Дрыгнула ногой - ага, хоть нога свободна... заерзала на заду, устраиваясь поудобнее.
Прислушалась. После того, как захлопнулась дверь, стало совсем тихо. Попробовала стукнуть пяткой по полу. Камень? Наверное, погреб. В пещере двери б не было. Во всяком случае, я пещер с дверями и ровным полом не встречала.
Пока размышляла, пыталась жевать кляп.
На крайний случай оставался выход, о котором думать не хотелось. Но он был. Если не смогу ничего сделать за ночь, утром меня поведут к "хозяину" и начнут мучить на глазах у Рейна. А чтоб орала громче - вынут кляп. Того, что я - маг, они не знают. Иначе б убили сразу. А так, как только увижу Рейна, их убью я. Жаль, конечно, что девятимесячные старания дать дочке магию пойдут прахом - но я сделаю всё, чтобы она осталась жива. Мы остались живы. Всё. Что бы это "всё" ни значило.
В темноте раздался шум. Рейн? Попробовала замычать. Ничего не вышло, только чуть не задохнулась. Замерев, стала слушать.
В дальней от двери стороне кто-то, тяжело дыша, возился. Заморгала, вглядываясь. Бессмысленно - не вижу, всё черно.
Возня продолжалась. Что-то стукнуло раз, потом другой. Показалось, что что-то перекатилось. Потом все затихло. И, наконец, когда я уже чувствовала, что схожу с ума от ожидания и неведения, знакомый голос прохрипел:
- Сита, ты жива?
Я выразительно замычала и стукнула трижды пяткой по полу. Надеюсь, примет за "да".
- Пришлось повозиться, пока просунул ноги в связанные сзади руки. Давно я такого не делал. Потом вынул кляп. Сейчас приползу к тебе, жди.
Жду.
Я так и не смогла разглядеть его в кромешной темноте. Иногда по его просьбе стучала пяткой по полу, чтобы дать направление. А потом почувствовала, как голова Рейна боднула меня в бок.
- Сейчас попробую сесть. Или ты наклонись... выну пальцами твой кляп.
Успех операции увенчался моим облегченным: "Тьфу!"
- Где мы, знаешь?
- Нет. Дверь тут. Похоже на погреб. А ушли до утра. Я привязана за руки к стене. Зато ноги свободны.
- Очень актуально, - в голосе мужа послышалась невеселая усмешка. - Надо освободить мне руки.
- Как?
- Можно попробовать перегрызть веревку на запястьях. Попытаешься? Сам попробовал - очень неудобно. Хотя... Ну-ка, Сита, сейчас я подсуну тебе шею. Твоя задача - отодрать зубами угол воротника рубахи. Он пришит некрепко. Мне самому не сделать.