Страница 16 из 29
— Ну… Бутылки три-четыре, не меньше!
— Ого! Думаю, в подвалах отеля найдется.
…В тот вечер Шерли впервые в жизни осталась ночевать в номере с мужчиной, посвятив все драгоценное время разговорам о несостоявшейся любви с Антуаном. В шесть утра, измученная и злая на себя, она уснула, свернувшись калачиком на узеньком диванчике в гостиной. В спальне номера, на широкой мягкой кровати, сидел и курил озадаченный Даллас.
Он думал, как теперь быть с этой девушкой, которая нравилась ему все больше и больше. Он думал, почему не посмел сегодня ночью прикоснуться к ней, хотя обстановка была очень удобной: утешать и обнимать плачущего человека вполне естественно. Он думал, чего он сам теперь хочет в этой жизни… А еще — о том, в Нью-Йорке его ждет другая женщина, к которой он тоже сильно привязан. И не по своей воле.
Он подошел и долго смотрел на спящую, а потом поймал себя на мысли, что хочет поцеловать ее пухлые губы: она так смешно лепечет ими во сне и улыбается…
Дальше началось самое интересное. Почуяв неладное, потому что Шерли не пришла к нему на работу и весь вечер не отвечала на телефонные звонки, Антуан вдруг активизировался. Он подождал пару дней, а потом заявился к ней на работу. Но ему не повезло: мистер Белли сказал, что Шерли с первого апреля работает только по полдня, а где ее сейчас искать, он не знает, но зато знает, что каждый раз, перед тем как уйти, она с кем-то созванивается, и за ней заезжает одна и та же машина.
Услышав это, Антуан самым настоящим образом взбесился и зачем-то пообещал мистеру Белли во всем разобраться.
Сначала он попытался выяснить у кого-нибудь из коллег Шерли, с кем и куда она могла уехать. Но не в пример Алисе, ее рабочие подружки держались молодцом: ничего не сказали. Правда, особых подробностей никто и не знал (по понятным причинам сотрудничество с Далласом Шерли держала в строжайшей тайне), но кое о чем девушки догадывались.
Раздосадованный Антуан уехал ни с чем, и тут ему в голову пришла светлая мысль посетить Алису — единственного человека, который мог внести ясность в этот вопрос. Алиса внесла его во всех подробностях увиденного, да еще и посочувствовала бедняге Антуану. Как будто ничего не слышала про Натали! Теперь он знал, как выгладит Даллас, и, предположительно, цвет и марку его автомобиля (от мистера Белли).
Конечно, в огромном Чикаго таких машин было — пруд пруди, и мужчину, ни имени, ни фамилии которого он не знал, Антуан мог искать до конца жизни, но, как это часто бывает, помог Его Величество Случай.
Шерли и Даллас как раз стояли на тротуаре и любовались новой вывеской над первым отремонтированным заведением — кафе под веселым названием «Безумное чаепитие». Собственно, вывеску только еще собирались водрузить и прикрепить к фасаду здания. Антуан ураганом налетел на них и сразу перешел к делу.
— Ты! Ты! Ты! — орал он, схватив Далласа за грудки. — Как ты смеешь приближаться к моей невесте! Как ты смеешь протягивать к ней свои мерзкие руки!
Тот опешил и растерялся:
— Молодой человек, однако…
Но тут же получил удар в лицо.
— А ты! — Антуан, как отчаянный мушкетер, сделав туше одному противнику, сразу развернулся к другому. — КАК ты могла упрекать меня в любви к Натали! Когда сама! Все это время! За моей спиной! Изменяла мне с ЭТИМ!
Шерли изумленно посмотрела на этого нового, совершенно незнакомого ей Антуана и бросилась поднимать Далласа, который упал на тротуар не столько от силы удара, сколько от неожиданности. Вокруг стали собираться любопытные.
— А ну пошел вон отсюда!!! — заорала она, оборачиваясь к бывшему жениху.
— Еще чего!
— Ты что, умом повредился? Или подсел на тяжелые наркотики?! Что ты себе позволяешь?
Антуан хотел ответить ей, но не успел: Даллас поднялся, схватил его за шиворот (они были одного роста, но весовое преимущество было явно не на стороне отвергнутого жениха) и выкинул подальше от крыльца кафе, отчего Антуан тоже упал на асфальт и, разбив скулу, громко закричал. Публика вокруг ликовала! Кто-то уже побежал за полицией.
Шерли не знала, что делать. Двое взрослых мужчин дрались из-за нее посередине оживленной улицы в центре города и делали это очень громко. Шум преимущественно исходил от Антуана, но Даллас тоже не молчал, он сопровождал свои удары своеобразными звуковыми эффектами. Должно быть, он в детстве занимался какими-нибудь восточными единоборствами, мелькнуло у нее в голове. Похоже, Антуану в голову пришла такая же мысль, потому что он вдруг прекратил свои домогательства и отошел в сторону, осторожно прикасаясь к разбитому лицу и громко шипя. Хорошо, что он уже не носил очки, иначе ему пришлось бы несладко!
Даллас тоже был красив: губа разбита, из носа сочится кровь, а под левым глазом нарисовался классический синяк.
— Хороши!!! — воскликнула Шерли. — Дураки несчастные!
— Поошторошней ш вырашениями, детка! — прошепелявил Антуан.
Наверное, у него еще и выбит зуб. Шерли это сильно разозлило:
— Конечно, надо было выпустить пары! Поговорить по-человечески вас в детстве мама не научила!!! Причем — обоих!
— Не научила! — злобно ответил Даллас.
— Да ешли бы он не уходил от ударов, от него бы мокрого мешта не было!
— Да если бы я бил тебя в полную силу, она уже сочиняла бы тебе эпитафию.
— Што она шошиняла бы? Што ты шкашал? — Антуан снова вцепился в куртку Далласа, и в эту минуту раздался свисток полицейского.
— Слава богу! — вырвалось у Шерли.
Рабочие, нанятые для укрепления вывески, переглядывались и еле сдерживали смех, чтобы не обидеть босса. Но и они, и часть публики на тротуаре прекрасно понимали, что заведение уже прославилось, не успев открыться: теперь все запомнят это «Безумное чаепитие», возле которого дрался сам владелец! Да еще из-за девушки! Как романтично…
Остаток дня Антуан, Шерли и Даллас провели в полицейском участке. Их бы отпустили быстрее, но Антуан подрался с дежурным, а Даллас бросился их разнимать, а Шерли бросилась помогать Далласу… В общем, они застряли там все трое.
Вечером приехал отец Антуана с адвокатом и всех выпустили под залог. Антуан отправился домой, а Даллас и Шерли пошли бродить по улицам. Раны они обработали в ближайшей аптеке, Даллас бодрился, говорил, что ему не больно, и пообещал, что завтра все пройдет, а уже вечеру он сможет самозабвенно целоваться.
Теперь Шерли не боялась разговоров на эту тему, она была рада, что он не обиделся на нее: ведь пострадало не только его лицо, но и репутация. Настроение у него было превосходное. Казалось, его не трогало ничего: ни брошенная вывеска, ни рабочие, которые видели драку и его разбитую физиономию, ни потраченное время и нервы.
— Так уж и самозабвенно? — игриво переспросила она.
— Конечно! Я бы продемонстрировал это тебе, но мы же договорились… — Он притворно вздохнул. — Придется снять какую-нибудь девчонку нетрудного поведения и доказать это у тебя на глазах!
Шерли непроизвольно воскликнула:
— То есть как?!
— А вот так!
— А если я буду ревновать?
— Ты набросишься на нее с кулаками, как Антуан на меня.
Они оба засмеялись, и Шерли почувствовала, что на душе стало легко, и еще… И еще, кажется, этот мужчина ей очень нравился.
— Не обижайся на него. Он раньше никогда так себя не вел…
— На кого? — изобразив недоумение, спросил Даллас.
— На Антуана.
— А кто такой Антуан? Ты о чем?
— Э-э-э…
— Ты что-то видела?
— Нет.
— И я ничего не видел… Смотри, какая ночь наступает!
— Красиво.
Даллас взял ее за руку.
— Можно?
Она опустила глаза и перестала улыбаться. В душе поднималось и росло что-то большое и сильное, чему она уже не могла противостоять.
— Конечно.
Он вдруг остановился напротив нее и взял за вторую руку:
— Шерли.
— Что?
— Ты — классная, потрясающая, великолепная девушка! Я раньше таких не встречал!
— Это почему? Мне кажется, я обычная.