Маркиз из Сорренто

— Она здесь бывала много раз, — ледяным тоном возразил Сандро. — В отличие от меня.

Полли бросила на него ошеломленный взгляд.

— Ты здесь первый раз… после того дня?

— Первый и, надеюсь, единственный. Мы приехали только для того, чтобы встретиться с Джакомо Рабони, чтобы ты смогла увидеть то, что здесь произошло, его глазами. — Сандро помолчал. — Он плохо говорит по-английски, но Альберто тебе переведет. Если ты, конечно, доверяешь точности его перевода.

— Да, — возмутилась Полли, — конечно же, доверяю.

— Синьору Рабони потребуется много времени? — спросила она. — Мне хотелось бы уйти отсюда.

— Это место всегда было скверным, — тихо сказал Сандро. Он помолчал. — К тому же ты здесь долго не задержишься. Джакомо уже идет.

Полли услышала шорох камней и оглянулась. К ним приближался человек, рядом с ним семенил старый пес.

Джакомо Рабони оказался мужчиной среднего роста, коренастым. На нем были поношенные фланелевые штаны, рубашка без ворота и кепка на вьющихся седых волосах. Изгиб его губ подсказывал, что этот человек часто улыбается. Но в эту минуту он не был настроен улыбаться.

Он сердечно пожал протянутую руку Сандро и отрывисто сказал:

— Вам не нужно было приезжать сюда, маркиз. Зачем тревожить бедную девочку?

Сандро решительно ответил ему:

— А затем, старый мой друг, что она все еще отравляет мне существование, как делала это при жизни. — Он сделал паузу. — Вы согласились молчать ради блага живых и избавить их от лишних горестей. Но моему отцу уже безразлично, что вы здесь видели, а графиня Барсоли угрожает моей жене, поэтому меня она больше не интересует. — Он откинул голову назад. — Но моя жена — другое дело, поэтому пора заговорить. Я прошу вас рассказать ей, что здесь случилось. И, пожалуйста, помедленнее, чтобы синьор Молена мог пересказать ей, что вы говорите.

Джакомо Рабони неохотно кивнул.

— В тот день я пас коз на холме. Когда я спустился, то услышал шум мотора. Свернув за угол, я узнал машину синьора Сандро. Но ехала она как-то странно, виляла из стороны в сторону, и я разглядел, из-за чего. Рядом с синьором сидела девушка, но только не на пассажирском сиденье, вы меня понимаете? Она наклонилась к нему, казалось, припала к нему. — Он хмуро посмотрел в сторону обрыва. — Сначала я думал, что они не ко времени затеяли любовную игру, что очень глупо на такой опасной дороге. А потом я увидел, что маркиз не обнимает ее, а, наоборот, старается оттолкнуть ее и одновременно удержать управление. — Повернув голову, он пристально поглядел на Полли. — И вот тогда я понял, что ваш муж борется за свою жизнь. Потому что девушка тянулась не к нему, а к рулю. Мне кажется к тому же, что она старалась выцарапать ему глаза, потому что он прикрывал их, подняв руку. И через несколько секунд машина полетела с обрыва.

— Боже, — в шоке проговорила Полли. — Нет…

— Когда это произошло, раздался женский крик. Потом машина ударилась о землю, и я бросился бегом туда. Краем глаза я увидел, как машина ударилась о скалу и зацепилась за дерево. Спустившись вниз, я увидел, что маркиз серьезно пострадал. Там было много крови, а его пульс был слабым. — Старик помолчал. — Я понял, что девушка все еще в машине, а двигатель все еще работает. Дерево было хилое, старое, с непрочными корнями. Это дерево лишь ненадолго могло задержать машину. Дверца водителя была раскрыта, и девушка лежала поперек сиденья. Она тоже была вся в страшных ранах, и я попытался за руки вытянуть ее из машины. Я обратился к ней, назвал синьориной Бьянкой, но было видно, что сознание в ней еле теплится. Она посмотрела на меня и прошептала: «Если ты не достанешься мне, так не доставайся никому». И последним движением она толкнула ногой педаль газа и отправила машину в пропасть.

Полли окаменела. Ее ладонь была прижата к губам. Наступившую тишину разорвал резкий голос графини:

— Вы лжете. Маркиз подкупил вас, чтобы вы рассказали все эти ужасы.

Джакомо с необыкновенным достоинством расправил плечи.

— Маркиз не платил мне ничем, кроме внимания и уважения. И все это я бы рассказал на следствии, но он понимал, каким ударом это будет для его отца; ведь старый маркиз любил синьорину Бьянку и уже тогда был тяжело болен. Исключительно ради него это происшествие было представлено как несчастный случай. А я молчал до сегодняшнего дня, дабы не бросить тень на честь дома Валесси. — Голос Джакомо окреп. — Но я, Джакомо Рабони, говорю вам, что синьорина Бьянка старалась убить синьора Сандро. Я сам это видел.

И тут графиня страшно застонала и опустилась на колени прямо в пыль.

— Нет, — проговорила она. — Этого не могло быть. Мой ангел, голубка моя любимая… Она никому, никому не причиняла вреда.

— Нет, — резко вмешался Сандро. — Вот это действительно ложь. О ней шло много разговоров с самого ее появления в Комадоре. Собака одного из слуг была привязана на солнцепеке и оставлена умирать без воды и пищи за то, что она запачкала юбку синьорины Бьянки. Мой отец подарил ей пони, а тот сбросил ее, после чего непостижимым образом сломал ногу в стойле. А монастырская школа? Вам известно, что ее руководительница попросила отца забрать Бьянку оттуда? — Он тряхнул головой. — Лично у меня она вызвала отвращение с самого начала. И что бы ни говорил, что бы ни предпринимал отец, он не заставил бы меня назвать ее женой.

Графиня рыдала в голос.

— Это неправда. Она любила тебя, несмотря на твою жестокость и равнодушие. И ты это знаешь.

Сандро мрачно отозвался:

— Я знал, что она преследовала меня. Она твердо вознамерилась сделаться маркизой Валесси. Между нами говоря, вы выжили меня из родного дома и воздвигли стену между отцом и мной. По вашему наущению здесь творились непростительные вещи.

— Нет, — простонала графиня.

Полли осторожно вмешалась:

— Сандро, ей же по-настоящему плохо. Пожалуйста, не надо больше.

Он мрачно глянул на нее, потом неохотно подошел к графине и помог ей подняться, после чего сказал уже более мягко:

— Как бы то ни было, я избавил бы вас от этих откровений, как избавил отца, если бы вы не начали исподтишка строить козни против моей жены. Но все это позади. Больше секретов не осталось, если только вы не предпочтете не делиться с Эмилио услышанным здесь. Можете себе представить, каким бы все это было для него праздником, под какими заголовками будут описаны похождения вашей Бьянки!

Графиню пробрала дрожь. Она взглянула на него снизу вверх. Ее лицо, казалось, постарело лет на сто.

— Я ничего не буду говорить, — тихо произнесла она.

— Помните дом на Капри? — спросил Сандро. — Вам всегда там нравилось. Альберто обеспечит вам комфортабельные условия. А пока мы отвезем вас в Комадор.

Графиня с трудом кивнула, поднесла его руку к губам и поцеловала.

Вернувшись домой, Полли быстро приняла душ и надела чистое желтовато-зеленое платье с широким вырезом. Затем она взяла солнцезащитный крем, книгу и направилась на террасу.

Однако на середине широкого лестничного пролета снизу до нее донесся мужской голос. Полли остановилась, желание спускаться у нее пропало. Во-первых, в это время гости обычно не приезжают. А во-вторых, что-то тревожно знакомое послышалось ей в ровном тоне посетителя, словно она знала этого человека.

Полли осторожно приблизилась к балюстраде и посмотрела вниз.

Высокий, хорошо одетый мужчина разговаривал с Теодоро. Его тонкие губы изгибались в как будто нарисованной улыбке. Он слегка сутулился, разводил руками, и с его губ не сходила эта улыбка. Незабываемая улыбка, которая так напугала Полли три года назад.

Полли узнала бы этого человека где угодно. Этот человек велел ей покинуть Сорренто и предложил ей отступные от имени Сандро.

Ей стало нехорошо, и она приложила ладонь к губам, чтобы не вскрикнуть. И тут флакон с кремом упал и покатился по ступенькам.

Собеседники подняли головы и посмотрели вверх, так что отступление сделалось невозможным. Выругав себя, Полли заставила себя спуститься, причем медленно и с изяществом. Она приказала себе дышать ровно. Теодоро поднял флакон и с почтительным поклоном подал ей. Полли машинально поблагодарила его, чувствуя, как ее пожирают невыразительные темные глаза пришельца.