Маркиз из Сорренто

Крейвен Сара

Маркиз из Сорренто

ГЛАВА ПЕРВАЯ

— Ты возвращаешься в Италию? — В голосе Лили Ферфакс звучало возмущение. — Ох, я просто не верю. Ты не можешь… Не имеешь права. Полли беззвучно вздохнула.

— Мама, я сопровождаю в Неаполь старую даму. Там ее встретят родные. А потом я первым же рейсом вылечу домой. Меня не будет всего лишь несколько часов.

— Ты поклялась, что никогда туда не вернешься, — проворчала мать.

— Да, я помню, — с досадой призналась Полли. — Но прошло три года. Обстоятельства меняются. Кроме меня, эту работу выполнить больше некому. С тех пор как наша компания «Добрые руки» включилась в эту программу, нас заваливают такого рода заказами. И тебе ведь понравилось, когда меня снимали на телевидении. — Она старалась говорить как можно убедительнее и даже подкрепила последний аргумент обезоруживающей улыбкой. — Разве плохо, что я востребована?

Это не успокоило миссис Ферфакс.

— И что, эта женщина, как ее там, увидела тебя по телевизору и возжелала встретиться с тобой?

Полли рассмеялась.

— Не думаю. Кстати, ее зовут графиня Барсоли.

Мать нетерпеливо отмахнулась.

— Вряд ли она тебе особенно нравится.

Полли пожала плечами.

— Да нет, конечно. Всю неделю, что я провела с ней, она была настоящей головной болью. И я ей нисколько не интересна, — насмешливо добавила она. — Смотрит на меня как на улитку в салате. Поверь мне, мне нисколько не улыбается задерживаться в Италии.

— Тогда почему она выбрала именно тебя?

— Да черт ее знает! — Полли опять пожала плечами. — Наверное, выбрала из двух зол меньшее, просто побоялась заполучить кого-то незнакомого. Как бы то ни было, ей нужно, чтобы кто-то присмотрел за багажом и позаботился о том, чтобы все документы были в порядке. — Девушка наклонилась вперед. — Если честно, мама, мне трудно отказываться от работы в Италии только из-за того, что произошло три года назад. Мне нравится моя работа, и я собираюсь за нее держаться. А миссис Теренс занимается бизнесом, а не содержит приют для пострадавших от любви.

— Все было значительно серьезнее, — жестко напомнила мать.

Полли закусила губу.

— Неважно. Я не могу выбирать себе клиентов по вкусу.

— А как же Чарли? — раздраженно спросила миссис Ферфакс. — Что будет с ним, пока ты будешь там шататься?

Полли не считала, что можно так сказать о каких-то двадцати четырех часах, в обществе высокомерной итальянской аристократки. А кроме того, ее мать раньше не возражала против обязанностей по уходу за ребенком даже в тех случаях, когда Полли приходилось выезжать в гораздо более длительные командировки. Наоборот, даже утверждала, что присутствие Чарли поднимает ей настроение.

Она выглянула в окно, где ее двухлетний сын весело прыгал вокруг деда, и медленно произнесла:

— Я думала, он останется с тобой, как обычно.

На лице ее матери проступили розовые пятна.

— Но это не совсем обычный случай, тебе не кажется? Ты снова сознательно идешь наперекор моим советам. Три года назад я была категорически против твоей работы в Сорренто, и ты сама видишь, что я была права. Ты возвратилась домой, беременная от какого-то местного Казановы, который больше знать о тебе ничего не хотел. Ты и это будешь отрицать?

— Справедливости ради скажу, что Сандро, как и я, не подозревал о ребенке, — ровным голосом ответила Полли. — Хотя я согласна: если бы он и знал, разницы нет. Но все это в прошлом. Я… заново выстроила свою жизнь, и он наверняка тоже не стоял на месте. — Она помолчала. — В общем, я обещаю не приближаться к Сорренто ближе чем на десять миль, если тебе от этого будет легче.

— Мне было бы легче, если бы ты вообще туда не ездила, — резко возразила ее мать. — Но если эта поездка действительно только на сутки, наверное, я не вправе тебя останавливать.

— Ты моего отсутствия и не заметишь, — заверила ее Полли. Она обняла мать. — Ты у меня умница.

— Скорее идиотка, — проворчала Лили Ферфакс и все-таки как будто смягчилась. — На ужин-то останешься? Я испекла пирог с мясом.

— Спасибо, родная, — отозвалась Полли. — Но мне нужно еще подготовиться к поездке.

Миссис Ферфакс наградила ее трагическим взглядом.

— Но у меня на десерт любимое мороженое Чарли. Он расстроится.

Да потому что ты успела ему об этом сказать, безрадостно подумала Полли. А вслух произнесла:

— Ты не должна его так баловать.

Мать надула губы.

— Неужели мне нельзя время от времени порадовать своего единственного внука. — Она помолчала. — Может быть, оставишь его здесь, раз уж вечером будешь занята? И утром у тебя будет больше времени перед вылетом.

— Спасибо за предложение. — Полли изо всех сил старалась выглядеть довольной. — Но, мама, я очень жду каждого вечера с Чарли. Я… Я так мало его вижу…

— Да-да, вот именно это мы с отцом хотели с тобой обсудить, — с неожиданной горечью произнесла Лили Ферфакс. — В нашем доме полно свободного места, и здесь будет удобно вам обоим. И для Чарли намного лучше, ведь мы и покормим его всегда и позаботимся. — Она засыпала в кастрюлю почищенную и порезанную морковь. — У нас с отцом есть план, и, если ты останешься, мы поговорим о нем за ужином.

Сердце у Полли упало. Наверное, она должна была это предвидеть. Господи, подумала она, ну что за адский день!

— Мама, у меня есть квартира.

Ее мать фыркнула.

— На чердаке. Комната, куда еле влезает шкафчик для Чарли. А здесь у него будет где побегать. И рядом с нами хорошая начальная школа, что со временем пригодится, — добавила она. — По-моему, это наилучшее решение всех проблем.

Главная моя проблема заключается в том, в отчаянии подумала Полли, чтобы избавить Чарли от чрезмерной опеки бабушки и дедушки и заявить права на собственного ребенка.

Полли сумела взять себя в руки и спокойно произнесла:

— Мне нужна независимость. Я к ней привыкла.

— Ты так называешь свой образ жизни? Девочка моя, ты — мать-одиночка. А твоя замечательная работа мало чем отличается от рабства. Стоит только поманить тебя пальцем человеку, у которого денег больше, чем мозгов, как ты начинаешь собираться в дорогу. И к чему это приводит? Да к тому, что ты корчишь из себя дурочку при любой иностранке, а собой не занимаешься. — Лили фыркнула. — Хорошо, поступай, как знаешь, но тогда не обращайся ко мне за помощью, когда пустишь под откос свою жизнь во второй раз.

Шокированная словами матери, Полли опустила голову и неуверенно проговорила:

— Это несправедливо. Да, я совершила ошибку, но сполна расплатилась за нее. Но я взрослый человек и мне хочется самой решать, что и как делать. Надеюсь, тебе это понятно.

Миссис Ферфакс рассердилась не на шутку.

— Я отлично вижу, что ты намерена поступать по-своему и тебе наплевать на Чарли. — Она бросила на дочь раздраженный взгляд. — А сейчас ты забираешь его с собой, лишь бы настоять на своем.

— Нет, — неохотно возразила Полли. — Я так не поступлю — на этот раз. Но считаю, что тебе придется согласиться с тем, что у меня есть своя точка зрения.

— Надеюсь, до отъезда ты приведешь его к нам в дом. — Мать открыла упаковку с картошкой и принялась мыть картофелины.

— Хорошо. — Полли позволила себе легкую, хотя и жесткую, улыбку.

Когда она вышла в сад, Чарли радостно бросился к ней, разбрасывая ногами опавшие листья. Полли наклонилась, чтобы подхватить его. О боже, как он похож на отца…

Мать Полли ничего не желала знать об отце Чарли, называя Сандро не иначе как «тот иностранец». Тот факт, что Чарли, черноволосый, курчавый, оливково-смуглый, с длинными ресницами и топазовыми глазами, был несомненным уроженцем Средиземноморья, похоже, ускользал от ее внимания.

Все равно, что жить с маленькой копией, порой говорила себе Полли, предаваясь грустным мыслям о том, что природа способна на жестокие шутки. Ну почему бы Чарли не унаследовать ее светлые волосы и зеленые глаза?