Помнишь?..

У Сары появилось необъяснимое желание расплакаться. Никогда в жизни она не надевала ничего столь красивого и никогда в жизни не чувствовала себя такой несчастной.

Маделайн пошла за булавками.

– Вы только дайте мне сделать кое-какие поправки. Складочка здесь, сборочка там – это все, что еще требуется. А теперь не двигайтесь. Я боюсь вас уколоть.

Том вышел из ресторана, неся тарелку с горячей едой. Понимая, что в такую погоду она недолго останется горячей, он ускорил шаги по дороге в салун «Поуни». Не обращая внимания на угрюмый взгляд владельца салуна, он прошел по коридору, оклеенному безвкусными красными обоями, к лестнице и негромко постучал в дверь.

– Мисс Ирвин, это я, Том Мак-Лиод. Можно войти?

Услышав тихий утвердительный ответ, он повернул ручку и открыл дверь.

Фанни сидела на постели, опираясь спиной на подушки. Ее каштановые волосы были расчесаны и перехвачены на затылке лентой. В ярко-красной пижаме, которая была ей велика на несколько размеров, она выглядела болезненной, но Том видел, что ей стало значительно лучше, по сравнению с тем воскресеньем, когда он впервые пришел сюда вместе с доктором Варни.

– Я принес вам ленч. Предписание доктора.

Она слабо улыбнулась и посмотрела на него своими огромными карими глазами. Она напоминала ему пугливого олененка, попавшего в жестокий капкан. Одно неверное движение, и она сломает себе шею в попытке освободиться.

– Давайте посмотрим, что у нас тут сегодня? – Том сел на стул возле кровати и снял салфетку с тарелки. – М-м-м... Паштет из цыпленка. Мое любимое блюдо. – Он поставил тарелку ей на колени. – Итак, какие истории вы хотели бы услышать сегодня?

Фанни опустила взгляд на тарелку с едой.

– Все, что вы захотите мне рассказать. – Она быстро взглянула на него и снова опустила взгляд. – Мне нравятся все ваши рассказы, мистер Мак-Лиод.

«Да ведь она почти хорошенькая, когда так краснеет», – с удивлением подумал Том. Он достал из кармана вилку.

– Вот. Ешьте, пока не остыло.

Фанни взяла вилку, не глядя на него. Ему хотелось, чтобы она посмотрела. Ему нравились ее глаза.

Мысленно он побранил себя. Это было не то, что врач должен думать о своих пациентах. Доктор Варни поручил Тому врачебное наблюдение за здоровьем Фанни, и его дело заботиться о ее выздоровлении.

Он откашлялся и уселся на стул.

– Я рассказывал вам, как мы случайно чуть не подожгли лабораторию профессора Харли?

Когда Хэнк Мак-Лиод смотрел в окно своей спальни на втором этаже, он увидел, как из-за угла повернула на Норт-стрит его внучка. У него сжалось сердце. Сара выглядела такой грустной, такой подавленной, такой непохожей на тот чистый солнечный луч, каким она обычно была.

– Ах, Дори, – сказал он вслух, – хотелось бы мне, чтобы ты была рядом.

Его жена знала бы, что сделать для Сары, Хэнк же чувствовал себя беспомощным.

Это Дорис Мак-Лиод всегда была уверена, что Уоррен будет подходящим мужем для Сары, что его трезвый взгляд на жизнь послужит надлежащим противовесом мечтательности Сары. Это бабушка Сары говорила Хэнку много раз:

– Подожди. Ты сам убедишься. Уоррен – удачная находка. Сара образумится.

И она была права.

Если бы только Дори была жива. Она бы знала, что делать. Она бы сумела убедить Сару поговорить с ней, излить душу, рассказать, отчего у нее так тяжело на сердце. Все, чего Хэнк хотел бы, – это сжать свою внучку в медвежьих объятиях и держать до тех пор, пока все, что ее мучит, не пройдет. Но он знал, что это не выход...

Он покачал головой. Он понимал, что переживания Сары объяснялись не просто ссорой с Уорреном. К тому же они, по-видимому, уладили свою ссору. Вчера Сара отправилась со своим женихом на ленч, как дедала это каждый вторник в течение всего года. Она сказала, что отношения у них прекрасные.

Нет, Сару волновало нечто большее, нежели размолвка между влюбленными. Только он не знал что.

Хэнк повернулся и вышел из комнаты. Он медленно спускался по ступенькам, проклиная каждую из них. Он был раздражен тем, что его старое тело стало подводить его. За исключением редких травм, как, например, в девяностом году, когда в него стреляли, он за всю жизнь ни одного дня не болел. Когда, проснувшись однажды, он обнаружил, что стал стариком, он оказался застигнутым врасплох.

– Как получается у миссис Гонт твое платье? – спросил он, когда через несколько минут Сара вошла в дом.

Она подняла глаза и притворно улыбнулась.

– Прекрасно. Платье восхитительное. Почти готово. – Она сняла пальто и повесила на вешалку. – Где Том?

– Полагаю, что с доктором пошел навещать больных. При таком темпе ему уже не потребуется этот прославленный институт в Бостоне. Док намерен так его выучить, что он сможет начать практиковать еще до конца этого года.

Сара прошла через прихожую и поднялась на носки, чтобы поцеловать Хэнка в щеку.

– Давай попробуем устроить так, чтобы Том побольше оставался дома. Его приезд и так будет коротким. Нет необходимости проводить все время с доктором Варни.

– Однако я замечаю, что он никогда не пропускает ужин, – ответил Хэнк, усмехнувшись и подмигнув.

На этот раз улыбка Сары были искренней.

– Если уж разговор зашел об ужине, то лучше я им займусь, иначе ужин никогда не будет готов. Мне бы не хотелось разочаровывать моего милого брата.

Она направилась на кухню, и вскоре Хэнк услышал стук горшков и дребезжание кастрюль. Что бы ее ни тревожило, она не собиралась рассказывать ему об этом. Во всяком случае не сейчас...

Сара возложила вину за свои слезы на лук. Когда она резала лук, у нее всегда слезились глаза. Именно так она сказала Тому, когда он застал ее стоящей у кухонного стола с ножом в руках, а по ее щекам катились слезы.

– Если бы не твоя любовь к луку, – презрительно фыркнула она, – я бы вообще его исключила.

Ее брат нашел это объяснение неубедительным.

– Почему ты не говоришь мне, отчего ты такая печальная, Сара? Может быть, я смог бы помочь тебе... Да, забыл тебе сказать – я пригласил на ужин Джереми.

– Джереми?! Он здесь?! – Она положила нож на стол и отошла в сторону. – Нарежь еще, будь добр.

Пожав плечами, Том занялся луком.

Сара подошла к плите, по дороге утирая слезы передником.

Что с ней происходит?

Она никогда в жизни так себя не вела. Это было совершенно непохоже на нее – плакать из-за каждого пустяка.

Сара сделала глубокий вздох, твердо решив положить конец этой глупости. Потом она проверила хлеб в печи, прежде чем попробовать мясо, которое тушилось на плите на медленном огне.

– Требуется еще немного лука, верно? – спросил Том, подойдя к ней сзади.

Она потянула воздух носом и улыбнулась.

– Да.

– Я так и думал. – Он бросил в кастрюлю нарезанный кубиками лук. – Я присмотрю за хлебом. А ты беги наверх, умой свое хорошенькое личико, надень нарядное платье, и давай устроим сегодня вечеринку.

Слезы снова грозили политься из глаз Сары. Она быстро их проглотила.

– Я люблю тебя, Томми, – прошептала она и поспешила выполнить волю брата.

ГЛАВА XI

Том действительно сумел превратить ужин в вечеринку. Он угощал собравшихся рассказами о своих проделках в пансионе. В столовой то и дело раздавался смех, и к тому времени, когда Сара подавала десерт, она чувствовала себя уже гораздо лучше.

Ей есть за что благодарить судьбу, – напомнила она себе. – У нее были дедушка и брат, которые ее обожали, и у нее был жених – достойный член общества. Она никогда не знала нужды, а если быть еще точнее – все в семье ее баловали.

О, конечно, ее мечты о заграничных путешествиях и встречах с герцогами, графами и князьями никогда не сбудутся, но ведь все это были мечты юной девушки. А теперь ей почти двадцать один год. Пора отбросить эти детские фантазии.

– Итак, Джереми, – сказал Хэнк, прервав мысли Сары, – скажите мне, как вы привыкаете к обязанностям помощника шерифа? Вам нравится работа?