Страница 14 из 16
– …изолировать, я думаю, не помешает. Когда Лоренц выздоровеет – сказать трудно, буду наблюдать. Попробую несколько лечебных методов.
– Уж не руку ли ему попробуете отрезать? – Командир засмеялся. – Я знаю, все проблемы хирурги решают одним способом.
Ответ Бруно не услышал, очевидно, беседа закончилась. Он вновь погрузился в себя, растворяясь и вырываясь на свободу из собственной оболочки.
Гюнтер лежал на койке в своей каюте. Впереди его ожидали бессонные сутки, и надо было попытаться отдохнуть хотя бы час. С фотографии на стене смотрел адмирал Денниц. Теперь все зависело от него. Мысленно Гюнтер взывал к папе Карлу, глядя в снисходительные глаза адмирала. Поверит в их гибель или все-таки пришлет так необходимый транспорт? Помнит о них или забыл, переключившись на заботы о других своих серых волках? Может, уже валяется где-нибудь в столе силуэтик U-166, снятый с огромного планшета морской обстановки в штабе Кригсмарине.
Гюнтер предался воспоминаниям.
…17 июня они готовились к отплытию к берегам Америки. Причал был заполнен пришедшими проводить их медсестрами с цветами в руках, радистками и планшетистками, выкрикивающими пожелания скорейшего возвращения. Гюнтер даже не догадывался, что на базе служит так много женщин. На стоящей рядом U-506 экипаж размахивал фуражками и кровожадно требовал прижечь американцам под хвостом.
Команда сто шестьдесят шестой, построившись на палубе, улыбалась, польщенная таким вниманием. В руках моряки держали монетки, старые письма, пуговицы и прочую дребедень, чтобы выбросить в воду за удачный поход и возвращение. Гюнтеру оттягивал карман приготовленный для этой цели поломанный перочинный нож. Неожиданно пролетел слух, что провожать их приедет сам папа Карл. Ожидая, выход задержали на полчаса. Скоро на причал выкатился черный «опель» адмирала. Выслушав доклад, он взял Кюхельмана под руку и некоторое время прогуливался с ним перед ошарашенной командой.
– Гюнтер, задача стоит перед тобой сложная и важная. Ты, наверное, почувствовал это по тому, что я прислал тебе такую роскошь, как доктора. Американцы должны пожалеть, что впутались в войну с нами. И ты можешь внести весомый вклад в это непростое дело.
Гюнтер прекрасно понимал: вряд ли адмирал помнит всех своих командиров лодок по именам, для этого есть всезнающие адъютанты. Но какой эффект! Как умело папа играет на его авторитет перед экипажем. Еще бы, их командира знает сам гросс-адмирал!
Не зря все подводники готовы отдать жизнь за своего папу Карла. Какой еще род войск может похвастаться таким командующим?
Напоследок адмирал сказал:
– Гюнтер, я обещаю тебе интересное, но очень необычное плавание.
Как в воду смотрел…
6
Ночь выдалась нелегкая. Небо обложили черные тучи, но было светло как днем. Вспышки молний освещали небосвод. Сотни огненных нитей тянулись в море и возвращались зигзагами с его поверхности назад, в нависшее небо. Канонадой грохотали громовые раскаты. Воздух светился, насыщенный фосфором. Пять часов подряд лавинами обрушивался дождь. Лодка выпрыгивала из воды, оголяя винты, чтобы затем провалиться в бездну. Гюнтер беспокойно ворочался, то и дело вылетая из койки.
Когда шторм наконец прекратился, родился новый день. Он был ярче и чище прежнего, полный надежд и тревог. Стоило первым лучам появиться из-за горизонта, как море стихло и успокоилось. Придавив биноклем красные от бессонницы глаза, Гюнтер обшаривал взглядом пустынное море. Теперь сигнальщики соревновались – кто первый увидит транспорт.
Даже когда солнце поднялось в зенит, вера в чудо продолжала держать в напряжении и ожидании, что еще чуть-чуть, и кто-нибудь радостно закричит, увидев черную точку на горизонте. Но время шло, а горизонт по-прежнему был пуст. Кюхельман то спускался вниз с рубки на внешнюю палубу и вымеривал шагами лодку, то взлетал назад на мостик, в тщетной надежде хватаясь за бинокль. Когда солнце, прочертив дугу по небосводу, коснулось поверхности моря, он сказал старшему на вахте Герберту:
– Вызови ко мне офицеров и сам спускайся.
Гюнтер сидел на фундаменте орудия, обхватив голову руками. Рядом стояли, переминаясь, главный механик со вторым помощником. Ожидали старпома. Наконец появился и он, застегивая на ходу китель.
– Ни для кого не секрет, какая сложилась ситуация, – Гюнтер говорил почти шепотом, не поднимая головы, разглядывая мокрый настил палубы, – до полуночи осталось несколько часов, но дальше жечь топливо глупо. Мы несколько раз прочесали район, и думаю, всем понятно – транспорта не будет.
Он замолчал, осунувшийся и вмиг постаревший на десяток лет под тяжестью потери последней надежды.
– Для возвращения домой топлива вполне достаточно, – продолжил он. И, ожидая подтверждения, взглянул на механика: – Эрвин, что у нас в баках?
– Остаток пятьдесят пять процентов.
– Да… хватит вполне, – кивнул Гюнтер, – вопрос в другом. У нас нет продовольствия! – Он выразительно развел руками: – Все есть! Топливо, торпеды, отличная лодка! Нет только мелочи…
Ветер шевелил успевшую отрасти копну волос на его голове и толкал дрейфующую лодку. Легкая рябь разбивалась о борт.
– Прежде чем принять какое-нибудь решение, я хотел бы выслушать вас. О помощи забудьте, нас списали со счетов – это факт. Рассчитывать можем только на себя, из этого и исходите. Начнем с младшего. – Гюнтер ткнул пальцем в Вагнера. – Говори, Герберт.
– Мы можем попробовать захватить вражеский корабль и перегрузить продукты к нам на борт.
– За последние дни ты много видел кораблей? Если встретим, так и поступим, я тебе обещаю.
Кюхельман посмотрел на старпома с механиком, выбирая, кому следующему дать слово.
Но Отто опередил его, предложив:
– На запад от нас тянется множество мелких островов – американских, французских, испанских. На многих из них есть жилые поселения. Высадим десант или попробуем мирно договориться – определимся по обстановке. В любом случае можем запастись продовольствием.
Гюнтер выслушал старшего помощника, затем спросил механика:
– Можешь что-нибудь добавить?
Эрвин молча пожал плечами.
– Спасибо, старпом. Вы развеяли мои сомнения. Нечто подобное приходило и мне в голову. – Гюнтер встал, давая понять, что совет окончен. – Все по местам! Идем на запад.
Прочертив в развороте длинную дугу и разбивая набегавшие волны, лодка рванулась вперед, нацелившись носом в багровый диск исчезающего в море светила. Свет мерк, уступая надвигающейся с кормы темноте.
Кюхельман стоял на мостике и молчал. Глядя на него, притихли сигнальщики, боясь оторвать от глаз бинокли. Вагнер тщетно пытался перехватить хмурый взгляд командира. Наконец он не выдержал:
– Это ведь ничего не значит? Правда, Гюнтер? Мы справимся. Представляешь, какой сюрприз будет, когда вернемся?
Герберт заулыбался. Мысль о сюрпризе ему очень понравилась. Но затем по его лицу пробежала тень.
– Как думаешь, семьям уже сообщили?
Кюхельман посмотрел на лейтенанта, будто видел его впервые. Неожиданное щемящее чувство сдавило сердце. Его вдруг охватило предчувствие, что никогда этого не будет. Не будет никакого сюрприза, потому что домой они никогда не вернутся. Не будет больше встреч и новых выходов в море с оркестром на причале. А Гертруду он сможет увидеть только в своих снах. Может, все они уже давно погибли и теперь их удел – скитаться вечно в пустынном море?
Ничего не ответив, он спустился в душную утробу лодки.
Над штурманским столом стоял Вилли с черными кругами под глазами. Его измученное лицо после бессонной ночи было мрачным. Он уже сменил исчерканную карту с квадратом ED-36 на лист с более мелким масштабом, на границе которого виднелась цепочка Антильских островов.
– К утру достигнем побережья, герр командир, – сказал он, заметив командира. – Сначала будут коралловые рифы, там мы вряд ли кого-нибудь встретим, а дальше вглубь тянется множество мелких островов, вполне пригодных для поселений.